- На себя посмотри, - огрызнулась я, отбросив всякие церемонии, - прямо дед мороз!
Кочеткова улыбнулась, протянув салфетку и ему. Ох уж эти мужчины: чисто дети!
Глава 19
Клиентка запаздывала. Мы уже напились чаю и наелись блинов до отвала, уже Мария Павловна и участковый пустились в увлекательнейшую беседу о чудачествах некоторых ученых историков (разумеется, речь шла об известном мне лже-стороже), уже Веруня перемыла посуду и приставала к Привалову с предложением намазать ему синяк чудодейственным бальзамом, который она прихватила из дому и который, по мнению тетушки, способен был вылечить все, начиная прыщами и заканчивая геморроем, а хозяйка дома не появлялась. Я все чаще поглядывала на часы и в окошко, да толку-то! Но когда я раз в десятый глянула во двор, то увидела, что от калитки к дому идет София Николаевна, вернее, та женщина, которая назвалась именем домработницы Тупиковых и любезно предложила переночевать в пустующих хоромах.
- Эй, гости дорогие, вы дома? – позвала она.
Степан Петрович тут же прервал разговор, надел фуражку и вышел на крыльцо. Мы посыпали следом. Только Мария Павловна осталась в доме, но и она, не сумев сдержать любопытства, высунулась в окно.
- Здорово, Таисия, - негромко сказал он, - и с каких пор ты сменила имя?
Та вздрогнула, попятилась к калитке, но участковый погрозил пальцем, и женщина покорно замерла на месте.
-Рассказывай, - велел Солодько, - облегчи, так сказать, душу.
- А чего рассказывать-то? – взбеленилась «домработница».
- Все. Как ты привела покупателей в уже проданный дом. Как представилась доверенным лицом Ангелины Тупиковой. Как назвалась именем старшей сестры Софьи, которая отдыхает на курорте и ни сном, ни духом про твои махинации не знает. Кто тебя надоумил, Тася? Ведь не сама же ты придумала…
Таисия посерела лицом, подошла к крыльцу и грузно опустилась на ступеньку.
- Не сама. Нашлись люди. Попросили…
- Много ли выручила за ложь? – ласково спросил Степан Петрович.
- А то! Пять тыщ! И еще столько же обещали сегодня утром дать.
- Ну и дура ты, Тася, - участковый покачал головой.
- А ты не обзывайся! – обиделась Таисия. – Ты что ли, законник, за меня кредит бы за мотоцикл заплатил? Мне всего-то один, последний взнос оставался, а почтальонка, зараза, заболела и пенсию с опозданием принесла. Я человек бедный, мне проблемы с банком не нужны! А тут приезжает господин и предлагает за маленькую услугу деньги. И делать-то особо ничего не надо было: встретить в назначенный день тетку из города, привести в дом Тупиковых и уговорить остаться на ночевку. Аванс заплатил, остальное велел у хозяина дома взять, да еще телефон подарил. Объяснил, что отвечать, если кто позвонит…
Я по какому-то наитию вынула свой сотовый и набрала номер Ангелины Тупиковой. Тут же где-то рядом раздалось механическое пиликанье. Таисия снова вздрогнула, сунула руку в карман и достала допотопную «Нокию».
- Слушаю, - машинально сказала она, приложив трубку к уху.
- Здравствуйте, Ангелина Валерьяновна, - ядовитым голосом ответила я, - что-то никак вчера до вас дозвониться не могла. Видать, богатый господин предупредил, что «городская тетка» будет пытаться выйти на связь с хозяйкой дома, и лучше всего телефон на время отключить?
Бывшая повариха Тупиковых зло на меня зыркнула, но промолчала.
- Давай-давай, кайся, - поощрил Солодько, - видишь, я даже протокол не веду. Так просто беседуем. По-дружески.
- Чего я-то? Меня попросили, я сделала. Все по-честному. И никаких махинаций, как ты, Петрович думаешь, тут нет! Подумаешь, один мужик приятелю решил сюрприз на день рождения устроить! Плохо, что ли? Людям надо помогать, - с достоинством закончила старая мошенница.
- Ну-ка, опиши этого щедрого господина, - приказал участковый.
Таисия нахмурилась:
- Высокий, стройный. Глазки голубые, маленькие такие, острые. Одет модно. И вообще сам как будто только что из парикмахерской. Весь чистенький, гладко выбритый. Лет ему, наверное, сорок–сорок пять, точнее не скажу, я же паспорт не спрашивала.
Таисия рисовала устный портрет нечаянного благодетеля, и я сообразила: поварихин спонсор как две капли воды похож на моего босса. Приехали…
Не успел Солодько расспросить до конца Таисию, как зазвонил мобильник Привалова.
- Стуков, - громко сообщил Лев, взглянув на дисплей.
- Лев Федорович, сделайте громкую связь, - сказал участковый.
- Долго думал, чем тебя удивить, и тут вспомнил, как ты облизывался, на нашу Антонину глядючи, да и она явно тебе глазки строила, - ржал довольный Стуков, - а зная, что сам ты к ней никогда не отважишься подойти, решил устроить вам свидание, так сказать, вслепую. Хорошо я придумал? Хвали! Такие друзья, как я, один на миллион!
- Гера, как ты мог! – слабо ахнул Лев.
- Познакомились уже поближе? – как ни в чем не бывало, продолжал Стуков. - Надеюсь, ты не слишком рано на дачу приехал, дал девчонке выспаться и марафет навести? Слушай, друг, я к тебе сегодня приехать не смогу, дел по горло. Но ты и без меня не соскучишься, верно? Погуляйте там, отдохните хорошенько, а к вечеру я Куницына за Антониной пришлю. Я и так тебе в угоду девице выходные посреди недели устроил! Что, не хочешь, чтобы я присылал шофера? Неужто сам Синицыну в город увезешь? Ну-ну, спелись, видно. Не зря я старался. Кстати, тут к тебе тетка явится, из местных, ты ей пять тысяч дай, она для меня кое-какую работу выполнила. Я возмещу, ты же меня знаешь.
Засовывая телефон в карман, Привалов выглядел так, словно хотел прямо сейчас, немедленно, провалиться сквозь землю, а то и глубже.
- Нда, - крякнул Солодько. – Розыгрыш, значит? Сюрприз на день рождения? Поздравляю.
- Спасибо, - уныло ответил «новорожденный», - праздник удался.
Он избегал моего красноречивого взгляда. Впрочем, я Привалова хорошо понимала. Если бы мой друг оказался такой скотиной, причем, скотиной с богатым воображением, как бы я себя чувствовала?
- Довольны? – Таисия резко поднялась, расправила юбку. – Кажется, Петрович, ко мне вопросов больше нет? Я могу быть свободна?
- Можешь, - сказал участковый, с сочувствием глядя на нового хозяина дома Тупиковых.
- А деньги? – заикнулась было повариха, но Солодько так глянул, что она тут же выбежала за калитку и потрусила прочь.
- Старая курица, - ругнулся Степан. – Вы, Лев Федорович, можете на нее заявление написать, если хотите.
- Не хочу, - сказал красный, как вареный рак, Привалов. – Забудем этот инцидент.
- Лады. С гостьями вашими сами договоритесь?
- Сами-сами, - лучилась улыбкой тетушка.
С ее точки зрения вся эта история, наверное, выглядела жуть как романтично: влюбленный мужчина ищет встречи и уединения с дамой своего сердца, а поскольку оная дама – племянница, которую Веруня давно жаждет выдать замуж, то лучшего и придумать невозможно! Кочеткова, высунувшаяся из окошка, тоже выглядела умиленной. Конечно, милой подруге моя болтливая родственница уже наплела с три короба про мою неудавшуюся одинокую жизнь и полное отсутствие женихов! А тут на тебе – готовый претендент на роль мужа. И какой претендент! Красив, богат, интеллигентен. Чем не пара для бедняжки Тонечки?
- Простите, простите, - бубнил тем временем кандидат в мужья. – Я не знал. Мне очень стыдно.
Я смилостивилась.
- Не поверить вам невозможно. Но выкиньте из головы всю эту романтическую чепуху и наставления вашего приятеля Стукова. Я и мои близкие немедленно уезжаем в город. Как только я найду подходящий транспорт. И еще… Пожалуй, я уволюсь из агентства. Возвращаться туда мне противно.
- Вера, - приказала я тетушке, - собирай вещи. Я схожу за Димкой.
- Я могу отвезти вас, - обреченно сказал Привалов. - Если вы согласитесь принять мою помощь.
Веруня, не скрывая разочарования, оглянулась на подругу.
- Тоня, не слишком ли ты горячишься? – окликнула меня Кочеткова.
- Мария Павловна, отстаньте, пожалуйста, - невежливо буркнула я и, поддернув подвязанные косынкой штаны, собралась на кладбище. За Димкой.
Но он сам уже влетел во двор. Куртка за спиной пузырем, кроссовки в земле. Глаза отчаянные.
- Тоша, - крикнул он, - Андрея Владимировича бревном придавило…
Глава 20
«БМВ» Привалова мчался к кладбищу.
В салон автомобиля набилась вся наша компания, за исключением Марии Павловны, которая, прощаясь с нами, почем зря кляла свои парализованные ноги и, прикладывая дрожащую длань к груди, говорила срывающимся голосом, что у нее так щемит на сердце, словно несчастье произошло с очень близким ей человеком.
На месте штурмана восседала Веруня, обхватив обеими руками свою знаменитую сумку, в которой помимо чудодейственного бальзама были и другие медицинские препараты, способные, по уверению тетушки, даже мертвого на ноги поднять, не то что покалеченного бревном.
На заднем сидении устроились Димка, участковый и я. Солодько, сидевший справа от меня, привык, видимо, вести разговоры со своими пассажирами под рев старенького «Урала» и никак не мог понять, что в иномарке не стоит напрягать голосовые связки, а потому орал прямо мне в ухо, выражая свое отношение к поступку ученого приятеля. Я морщилась, но терпела.
- Энтузиаст чертов! – орал участковый, потрясая кулаком перед моим носом. – Ведь просил его по-человечески, чтобы он меня дождался, а уж потом в эту идиотскую дыру лез, раз так приспичило! Разве можно в одиночку!
- Он не один был, - вскинулся Димка, сидящий слева от меня. Он, пытаясь быть убедительным, тоже взмахнул рукой, при этом довольно больно ударяя меня по плечу. – С нами Володя Саженцев сначала хотел пойти, сержант…
- Хотел! – проревел Солодько. – Уж я намылю холку своему помощнику! Зря, что ли, я его откомандировал к Андрею? Для контроля и профилактики травматизма! А он куда слинял?
- Саженцеву жена позвонила, - пояснил Димка, - у нее роды начались. Володя сразу домой побежал. Жену в город надо везти, в деревне ведь нет больницы. Он просил обождать, когда вы приедете, но Андрей Владимирович не хотел терять времени. Мне велел снаружи оставаться, а сам пошел в подземный ход. А потом там что-то затрещало. И…
Димка сглотнул, словно что-то мешало ему говорить.
- Я пошел за ним, а он лежит в нескольких метрах от выхода, а сверху – бревно. Большое такое.
- Наверное, свая рухнула! Ладно, пацан, авось, спасем нашего горе-историка, - проревел участковый еще громче. – Скоро на месте будем!
Стараясь приободрить Димку, Степан Петрович протянул руку прямо перед моим лицом, чтобы похлопать подростка по плечу и, разумеется, саданул меня по подбородку.
- Виноват, - бросил он и продолжил костерить попавшего в передрягу старого друга, называя того и «ученым удодом», и «карандашным огрызком», и «кабинетным чучелом», с каждым новым прозвищем все повышая голос. Когда машина лихо затормозила у кладбищенской сторожки, я почти оглохла на правое ухо.
Димка выскочил из автомобиля первым и понесся куда-то за сторожку. За ним поспешили все остальные. Я плелась в хвосте, тряся головой и пытаясь восстановить утраченный слух.
- Здесь! – крикнул наш «разведчик».
Димка стоял у неприметной из-за кустов пещерки, возле которой
