Грёзы Судьбы. Глава 1. Идиллия в мёртвом городе

Грёзы Судьбы

                       Глава первая. Идиллия в Мёртвом городе.

1.
Он сидел на кухне, слегка окосевший, опираясь левой рукой о стол, в правой руке Он держал початую бутылку дешёвого вина. Его лицо было покрыто трёхдневной щетиной, и Он начинал всерьёз подумывать, не отрастить ли бороду, так как бриться каждое утро уже надоело. Он вообще был весьма ленивым человеком, о чём свидетельствовала гора немытой посуды на столе и на старинном, видавшем виды, буфете. В кухне всё было раскидано, и пыль не тревожили, казалось, с начала третьего тысячелетия. Да что говорить о кухне, весь дом был завален всяческим хламом, который никто в ближайшем будущем не собирался разгребать. Дом был небольшой, очень старый, но, несмотря на хаос, царивший в нём, хозяину всего этого он очень нравился, потому, как здесь Он родился и жил и покидать родной дом не собирался. Этот дом уже не раз хотели снести, предлагая Ему более удобные апартаменты чуть ли не в центре города. Но Он, будучи настолько консервативным в свои молодые годы, каждый раз отказывался по примеру своих соседей, которые также не хотели менять место жительства. Раньше Его родной посёлок располагался на окраине города, теперь же вокруг него высились однотипные, но красивые многоэтажки. Некоторое время Он жил в таком вот новом доме, но чувствовал себя там, как птица в клетке, и, в связи с этим, очень быстро оттуда съехал. И теперь продолжал наслаждаться свободой, какую ему предоставлял Его личный домик с небольшим огородом. Огородик этот находился в постоянном запустении, но, тем не менее, каждый год приносил определённый урожай. По сравнению с квартирой, Ему не докучали стуки соседей, невыносимые особенно по ночам, перебранки молодожёнов, убойный лязг водопроводных труб и много ещё того, что мешает покою в густонаселённом доме.
Однако наслаждаться жизнью Ему не давали мрачные воспоминания, которые заставляли Его иногда напиваться, не спать ночами, грустить и наплевательски относиться к жизни. Даже в самые весёлые минуты Его глаза говорили о том, что Он всё помнит, и всё произошедшее, как бы кому ни казалось незначительным, Его постоянно гложет. Вот и сейчас Он такими же глазами неопределённого цвета смотрел на Ленку, сидящую за столом. Он придвинул к ней тарелку с нарезанными апельсинами и сказал:
-- Ты знаешь, у меня сегодня день рождения.
Рука Ленки, потянувшаяся за апельсином, повисла в воздухе, в воздухе повисла также и её челюсть:
-- И почему ты молчал?! Если бы я сегодня не пришла, ты бы так и не сказал мне?
-- Но ведь ты пришла. – Он закрыл тему.
-- Вот что значит это так называемое застолье, -- вполне доброжелательно, но с долей иронии кивнула Ленка в сторону стола, где вперемешку с тарелками, наполненными салатами из магазина стояла грязная посуда с давно уже засохшими остатками еды.
-- Именно, -- подтвердил Он, поставив на стол бутылку.
Ленка тут же взяла её и сделала глоток.
-- Не могу понять, почему ты так себя ведёшь?
С Ленкой Он был знаком давно, но вряд ли бы смог вспомнить, где и как они познакомились. Ленка это хорошо помнила, но Ему было наплевать. Его самолюбию, конечно, льстило, что Его мрачная сущность ещё, оказывается, может кому-то нравиться, но Он, тем не менее, не стремился развивать дальнейшие взаимоотношения, скорее даже наоборот, Он старался отталкивать от себя подобных людей, и очень часто сие Ему удавалось. Однако в этот раз  отношения с Ленкой магическим образом продолжались. Благодаря Ленкиной любви. Об этом Он думал неохотно и относил успех на личном фронте за счёт какой-то неизвестной Ему замечательной черты своего характера.
-- Да я неудачник. – Он начал вновь плакаться в жилетку. Ему это было необходимо, иначе бы Он сварился в собственном соку самокритики.
-- Почему ты неудачник?
-- Да потому что моя жизнь не удалась: меня выгнали с работы, у меня нет денег, только долги, я один. У меня нет сил, чтобы начинать всё заново.
Он говорил, не смотря на Ленку, не потому, что она была для Него безразлична (отчасти, так оно и было), а потому, что Ему так было удобней, Он не любил, чтобы собеседники видели Его глаза и ту боль, что отражалась в них.
-- У меня такое впечатление, что жизнь закончена.
-- Но ведь всё ещё образуется, -- скорее спросила, чем ободрила Ленка, -- если хочешь, я… помогу тебе.
Она боялась, что Он окончательно оттолкнёт её. Ленка чувствовала, что Он, по крайней мере, не любит её, но она была согласна быть просто рядом с Ним, переживать то, что переживает Он, думать то, о чём думает Он.
-- Если бы ты могла! – Он с горечью выдохнул воздух. – Понимаешь, ты просто не та, которая мне нужна.
Он привык говорить прямо то, что думал, из-за своих эгоистичных принципов забывая о чувствах других. Ладно бы ещё, если бы всегда говорил то, что думал и думал то, что говорит. Но Он и сам не понимал, о чём думает на самом деле, а что является Его воображением.
Ленка на Его последние слова обиделась, но не настолько, чтобы тут же встать и уйти. Она слишком многое поставила на карту – свою любовь – и не имела права придавать значения своим минутным эмоциям.
-- Значит, я тебе совсем-совсем не нравлюсь? – О любви не могло идти и речи.
-- Да нет, ты мне очень нравишься, но не это главное, главное – это любовь.
Ленка не поняла или не захотела понять, хотя Он имел в виду, конечно же, только себя.
-- Понимаешь, я хочу, чтобы между нами не было недомолвок. Надо раз и навсегда разобраться в наших отношениях. Ты очень милая и красивая. – В Его устах это не звучало комплиментом, Он просто констатировал неоспоримый факт. – Ты мне нравишься, но не более того. Вряд ли моё отношение к тебе изменится. Ты просто не знаешь всего. Может, это и глупо, но для меня очень важно, очень…
-- Но для меня нет. Я не хочу ничего знать, важно это или не важно – это для меня не важно. Пойми ты, наконец, я тебя люблю! И для меня достаточно того, что я тебе нравлюсь, что признаёшь меня красивой и милой – всё! Всё! Всё!!!
Ленка взмахнула рукой и случайно скинула бутылку на пол. Он кинулся под стол, чтобы спасти остатки вина и уткнулся в Ленкины ноги.
-- Я тебя люблю, -- прошептала Ленка, -- мне всё равно, как ты ко мне относишься… Всё равно.
Ленка таким тоном произнесла последние слова, что он плюнул на бутылку и обнял её ноги, поцеловав колени. Он вылез из-под стола, обнимая тело Ленки, стукнулся о столешницу макушкой и пробормотал в перерыве между поцелуями:
-- Ты делаешь… большую… ошибку,..  ты пожалеешь…
-- Я сказала... что мне всё равно…
-- Тебе будет больно…
-- Всё равно…
Они прошли в большую комнату, не позволяя отдалиться друг от друга дальше расстояния поцелуя, снимая на ходу одежду…

***

Ленка проснулась с ощущением какого-то фантастического счастья, оно настолько переполняло её, что улыбка не могла сойти с её усталых губ. Через миг она вспомнила прошедшую ночь, вернее самую бурную её часть, и радость увеличилась ещё на пару порядков. Лёгкий шум в голове только усиливал эту радость. Ленка некоторое время рассматривала таракана, чинно ползущего по потолку с хозяйским видом и наслаждалась своим отличным настроением, пока не проснулась окончательно. Она услышала какие-то булькающие звуки, Его рядом уже не было. Ленка, стараясь не шуметь, вылезла из-под одеяла, обнаружила, что на ней ничего нет, и пошла, как была – обнажённая – на кухню, откуда доносились эти звуки. Он стоял спиной к Ленке и тщательно чистил зубы, что бывало с ним нечасто. Ленка усмехнулась. Она подошла к Нему, едва касаясь пола, умудрившись не скрипнуть ни одной половицей, и нежно приложила свои ладони к его глазам.
-- Милый, ты бы лучше побрился, -- сказала Ленка вместо приветствия, почувствовав под своими руками Его щетину.
Он отложил зубную щётку и обернулся, уставившись на Ленкино тело.
Она улыбнулась:
-- Что, нравлюсь?
Он закивал головой и промычал ртом, полным зубной пастой:
-- О-ошень.
Лёгкая тень пробежала по её лицу, но Ленка, отогнав грустные мысли, поцеловала Его в губы. Вкусовые рецепторы её языка ощутили мятный удар, и она застонала. Уж кем-кем, а аскетом Его назвать было нельзя, да и быть им Он не собирался…
Завтракали они, чем бог послал. Бог, в лице Ленки, послал им на завтрак омлет с ветчиной и помидорами. Его мучили угрызения совести. Пусть Ленка сама настояла на углублении их отношений (в прямом и переносном смысле), пусть она говорила, что ничего не хочет от Него взамен, всё равно Он понимал, что в Ленке проснулась надежда, что эту надежду теперь тяжело погубить. Сие Он знал на собственном опыте. На миг Ему казалось, что у них может что-нибудь получиться, но в следующую секунду Он понимал, что подобные отношения обречены на провал, и нужно закончить с ними быстрее, пока они не зашли слишком далеко. Ленка доедала свою порцию с опаской – что-то в Его глазах заставляло её насторожиться. Интуиция подсказывала ей, что сейчас всё провалится в небытие. Она была счастлива, и Он, вроде бы тоже, но Ленка чувствовала, что Ему чего-то не хватает, и она даже понимала, чего. Ленка была не той, которая была Ему нужна. Он любил Её так, как Ленка любила Его. Ленка подумала, что лучше прекратить терзать себя, всё прояснится со временем, надо лишь набраться терпения. Допив чай, Он взял её за руку и сказал:
-- Нужно поговорить.
Внутри у Ленки всё оборвалось.
-- Может, не надо? – Жалобно прошептала она, опустив глаза.
-- Нет! Надо всё обговорить, пока мы не наделали ещё бОльших глупостей.
-- Глупостей?! Ты считаешь: то, что было между нами, глупости?! – Ленке стало невыносимо больно, но Он этого не заметил.
-- Отчасти. Я не то хотел сказать… Я… Мы, я думаю, не сможем быть вместе.
-- Но почему?! Я люблю тебя, несмотря на то… -- Ленка хотела сказать: несмотря на то, что ты такой эгоист, но Он прервал её:
-- В этом-то всё и дело! Если бы ты меня не любила, то я бы и не начинал этот разговор. Но ты меня любишь. Я не могу быть с тобой, так как не люблю  тебя. Я причиню тебе только страдания и боль. Лучше я сделаю это сейчас, чем потом, когда эта боль станет невыносимой.
-- Она и теперь невыносима, -- еле слышно, одними губами, прошептала Ленка, стараясь не заплакать. Почему в мире всё так несправедливо?
-- Прости… Лучше сразу во всём разобраться, чем обманывать себя. Позже мы всё равно прозреем, и будет ещё больнее….
-- Поверь, мне плевать!
-- Но мне не плевать! Пойми, я хочу уберечь тебя от ошибки. Пусть ты возненавидишь меня сейчас, чем будешь презирать потом.
-- Потом?! Я уже презираю тебя! Ты не дал мне и шанса! – Ленка закричала, обливаясь слезами. – Ты эгоист! Ты свинья! Всё же было хорошо! Ты всё разрушил! Ты не дал мне даже ненадолго обмануться! И всё из-за твоей скотской принципиальной честности! Что?! Не мог хоть раз в жизни соврать?! Пускай это бы была ложь! Но я хоть какое-то время была бы счастлива с тобой! Но тебе нужно обязательно!.. Ну, и люби свою ненаглядную! Она тебе взаимностью никогда не ответит! Пострадай! Пострадай, как и я! Так тебе и надо, эгоист!..
Ленка захлебнулась собственным криком, и зарыдала так, что не смогла вымолвить больше ни слова. Он сидел, словно пыльным мешком ударенный, ошарашенный, не зная, что и делать. Истерика Ленки спутала Его мысли. Он хотел было обнять её, чтобы успокоить, но Ленка с силой оттолкнула Его:
-- Не прикасайся ко мне!!!
-- Лена-а-а… -- протянул Он жалобно.
-- Лена умерла!