зная, что искать, каждый день, неподалеку от нашего каравана, мы находили новые следы ночевок зверя. Это были или клочья шерсти, или опять отпечатки лап. Не понимаю, как мы раньше не замечали всего этого? Или оборотень понял, что мы раскрыли его и перестал таиться? Это держало нас в постоянном напряжении, не давая свободно передвигаться. Чтобы перестать быть дичью, мы решили сами провести облаву на оборотня.
Рано утром, стараясь как можно меньше шуметь, мы разошлись в разные стороны от нашей ночной стоянки. Было еще серо, солнце своими лучами окрасило в розовый цвет края облаков, но само пока не спешило показываться. В это время оборотень утрачивает часть своих сил, и становится просто человеком, перекинуться в волка он может только тогда, когда солнце своими лучами погасит последнюю звезду на небе. Не знаю почему, но в течение дня только это время, когда небо начинает сереть, а звезды гаснуть, только тогда оборотни наиболее уязвимы. Они знают об этом, и особенно старательно прячутся на это время.
Мы внимательно осматривали окрестности, стараясь не пропустить ни одной детали, наш преследователь был где то рядом, мы все это чувствовали, только найти никак не могли. В предутренних сумерках, на фоне желто-коричневой степи, найти хищника было почти нереально. Но, если честно, то мы не особо рассчитывали найти его, мы рассчитывали, что он сам найдет нас. С первым лучом солнца, он может либо напасть на нас, либо опять затаиться поблизости. В очередной раз, проверяя крепость наших нервов. А времени у нас оставалось все меньше и меньше. Звезды гасли одна за другой, ярче разгорался солнечный костер в облаках, уже не багрянцем светились они, а золотом, еще несколько мгновений, и первый луч прочертит по небу огненной птицей, и зверь легко сможет уйти от нас.
Вот уже над желтеющей степью показался край солнца, все, наша облава на сегодня закончена, пора возвращаться к стоянке, и отправляться дальше в путь. Завтра, утром мы опять продолжим нашу охоту. И тут, будто из – под земли, на Стана, одного из охранников каравана, выскочил огромный волк. Мы все ожидали этого, луки и стрелы были у всех наготове. И когда волк еще летел, в своем прыжке на одного из нас, стрелы стремительно направились в него со всех сторон, сделав оборотня похожим на летающего ежа. Как я говорил, оборотня можно парализовать стрелой с ядом тийя, у всех нас было по одной такой стреле, и все они нашли свою цель. Яд подействовал очень быстро, и уже обездвиженный хищник просто свалился на Стана, сбив его с ног. Мы поспешили к нему на выручку, но тот уже самостоятельно выбрался из-под придавившей его туши . Зверюга был огромный, серо – коричневого цвет, но почему-то страшно худой, такое впечатление, будто он не ел месяц. Шерсть его, когда-то густая, висела клочьями, спина местами была просто голой. Внешне он напоминал скелет обтянутый облезлой волчьей шкурой.
Возможно, были какие то трагические обстоятельства, в результате которых несчастный стал оборотнем. Вынужденные превращаться в волков под влиянием лунных чар, они ждут смерти, чтобы избавиться от жестокой судьбы. Если это так, то понятно его поведение. Правда он мог сам обратиться к нам, вероятнее же всего ему тоже хотелось жить, или он просто не решался на последний шаг. Мы решили обождать, пока действие яда не закончится, что расспросить несчастного. Правда, стрел с ядом мы не пожалели, так, что его действие могло закончиться очень и очень не скоро. Поэтому мы его просто связали, и погрузили на не самую загруженную повозку, а сами отправились дальше. Лошади вначале нервно косились на необычного пассажира и протестующее ржали, но со временем успокоились, и привычно шли с караваном.
Или напряжение, державшее в последнее время, отпустило, или монотонность дороги убаюкала меня, я не заметил как задремал в седле. Проснулся я от испуганного ржания лошадей, и возгласов наших спутников. Оказалось, что наш пленник начал приходить в себя, и пытаться вырваться из веревок, связывающих его. Кто-то из погонщиков, что бы ускорить процесс, облил оборотня водой. Это помогло, он перестал рваться, взгляд его стал осмысленным, и он начал превращение в человека. Пальцы на передних лапах удлинились, позвоночник выровнялся, задние лапы выросли и превратились в человеческие ноги, шерсть быстро редела, светлела и становилась короче. Через несколько мгновений перед нами предстал обычный человек. Это был мужчина, похоже, из лесных охотников средних лет, высокий очень худой. Волосы на его голове и борода были спутаны и напоминали свалявшуюся шерсть. Веревки, которыми он был связан, когда находился в теле волка, глубоко врезались в его кисти и ноги, и вероятно причиняли ему сильную боль. Мар приказал своим людям ослабить их. Двое выполнили его приказание, остальные же подняли луки, всем своим видом показывая, что пленнику не поздоровится, если он задумает напасть на кого-либо из нас.
-Кто ты такой, и что тебе от нас нужно. – спросил Мар, как старший.
- Я Нерат, из рода барсуков. В нашем роду закончилась вся соль. Меня с сыном отправили в ваше селение Чехрак за солью. Мы часто ходим к вам, и дорогу хорошо знаем. Как всегда мы вышли рано утром, днем были у вас, а вечером должны были вернуться домой. Но, когда мы уже возвращались, на нас напал оборотень. Было еще светло, он не должен был нападать. Оборотень убил сына одним ударом лапы. Я успел вытащить свой нож, и стал драться с ним. Мне удалось убить волка, но он успел укусить меня. Я развел костер, и прижег рану. Тогда мне казалось, что проклятье разрушено! - тут на глаза говорившего набежали слезы. Вероятно он слишком долго держал это в себе, и начав рассказывать не мог уже остановиться. Нерат продолжил говорить, а мы слушали его.
- Даже если бы я отрубил себе руку, то и тогда бы ничего не изменилось. Как только зубы чудовища, порвали мою плоть, я был обречен. Но у меня не было сил об этом думать. Нужно было похоронить сына, и сжечь труп чудовища. Когда я все это закончил, был уже день. После переживаний и потрясений бессонной ночи, я просто свалился как убитый, и проспал до следующего утра. Когда я проснулся, то увидел, что лошади напуганные нападением оборотня, убежали неизвестно куда. Соль вся рассыпалась, я собрал то, что можно было собрать, и отправился домой пешком. Горе навалившееся на меня, после гибели сына, висело тяжким грузом, ноги не хотели возвращаться в селение. Но люди ждали соль, и мне нужно было идти. Через несколько дней настало полнолуние.
Луна давила на меня, её свет обжигал, тело мучительно болело. Вначале я подумал, что просто заболел, что у меня горячка, но все оказалось во много раз хуже. Я шел сколько мог, потом, когда силы оставили меня я просто упал. Дальше я ничего не помнил. Мне снился сон, будто я зверь, и бегу по ночной степи. Мышцы послушны мне как в молодости, легкие наполнялись прохладным ночным воздухом, ноздри наполнялись разнообразными запахами. Обоняние стало настолько острым, что я мог ориентироваться с закрытыми глазами. Я видел носом, вот перепелка греет птенцов, суслики таскают зерна в норку на зиму. Сила и радость переполняли меня. Но когда я проснулся, то ужас схватил меня в свои ледяные объятья. Моя одежда, порванная в клочья, лежала рядом со мной. Она как и трава поблизости были усыпаны волчьей шерстью. Это все был не сон, это было на самом деле. С этого момента я старался держаться как можно дальше от людей, я не охотился ни волком, ни человеком. Есть поверье, если стал оборотнем не по своей воле, и никого не убил до самой своей смерти, то душа будет прощена. И я смогу попасть к своим предкам в Заповедный Лес. Когда я увидел ваш караван, то сначала хотел открыто прийти, чтобы вы убили меня, но не решился. Еще в первую ночь я мог убить многих из вас. Все ваши предосторожности были просто смешными для меня. Я же видел не только глазами, но и носом, и соображал я по-прежнему, как человек. А тебя – он посмотрел в мою сторону - я мог убить несколько раз, пока ты изучал мои следы. Сейчас прошу только об одном, я прошу у вас смерти для себя.
- Скажи, а ты можешь контролировать свои превращения? – спросил пленника Мар.
- Только тогда, когда нет полнолуния. Тогда луна управляет мной. Ты думаешь, я не думал вернуться к людям, и жить если не с ними, то хотя бы рядом. Но я оставил эту идею. С каждым превращением во мне остается все меньше человека. Чувствую , что все больше и больше становлюсь зверем. Сейчас я с огромным трудом сдерживаюсь, что бы не напасть на вас. Совсем скоро вы станете для меня только законной добычей. Это еще одна причина, почему я вышел к вам. Поэтому я и прошу смерти, как единственной милости. Если вы не можете решиться на это, дайте мне нож, я сам все сделаю. Я уже готов к этому.
Мы все потрясенно молчали. История была ужасной. Этот человек, почти превратился в нашего врага, встреть мы такого при других обстоятельствах, то убили не задумываясь. А тут никто не решался нанести удар. Мар нарушил наше молчание:
- Ты прав, мы не можем убить безоружного.
С этими словами он вытащил из ножен, длинный посеребренный нож, перерезал им веревки, на пленнике. Потом протянул этот нож ему:
- Серебра на лезвии этого ножа вполне достаточно, что бы ты умер. Ты сам знаешь, как это лучше сделать.
Нерат протянул руку и взял нож. Потом неуклюже выбрался из повозки, отошел на негнущихся ногах немного в сторону. Потом взял его обеими руками, немного постоял, собираясь с духом, и коротким взмахом, одним ударом вогнал его себе в сердце.
По обычаю лесных людей, мы сожгли его тело, а над кучкой пепла выложили каменную пирамидку. Пусть его душа найдет дорогу в Заповедный Лес.
Дальнейший путь не занял и двух дней, мы прибыли в первое селение лесовиков. Я наконец увидел, как они живут. Они живут родовыми общинами, и строят одно большое жилище, в котором помещается весь род , а это человек 50-60. Они сообща охотятся, ловят рыбу, старики, которые не в состоянии сами себе добывать пищу, всегда имеют свой кусок мяса и лепешку из толченого зерна.
Врытое в землю жилище, с дерновой крышей, стояло на берегу небольшого лесного озера, родовой столб на пригорке представлял собой грубо вырезанную из дерева фигуру выдры. Это говорило о том, что люди этого рода считали её своим предком. Возле воды, на расчищенном от деревьев берегу, были вкопаны колья, на которых были натянуты рыболовные сети, сохнущие после удачной рыбной ловли. Почему я решил, что она была удачной? Неподалеку от растянутых сетей стояли навесы, под которыми так же были вкопаны многочисленные колья, только вместо сетей на них густо висели ивовые прутья с нанизанной для просушивания рыбой.
Появление нашего каравана вызвало большое оживление в селении. Из большого жилища вышли все представители рода. Я с интересом рассматривал этих людей. Несмотря на достаточно прохладную погоду, многие еще ходили босиком, почти все мужчины были обнажены по пояс, женщины носили короткие меховые рубашки, оставлявшие руки открытыми, и не закрывавшие их стройные ноги. У многих женщин на шее висели бусы, из разноцветных камешков и затейливо переплетенных ремешков. Мара и его людей здесь знали, и были рады их видеть. И похоже
