- Привет, как твои дела! - Катя влетела в прихожую, словно свежий ветер, принеся с собой свежесть дождя, запах травы и аромат свободы. Она протянула Свете букетик желтых одуванчиков. - Это тебе. Прошлась сейчас парком и не смогла удержаться, чтобы не собрать их. Такая красота на улице, такой чудесный день! А что ты дома сидишь, затворница?
Она обошла хранящую молчание подругу и вбежала в комнату, Света не успела ее остановить, следуя за ней. Катя в растерянности остановилась, увидев голые окна с задраенной форточкой, не открывающейся уже много дней, и зачехленную мебель, закрытую шторами с окна.
- Светик, ты что, ремонт собралась делать? Сама? - она обернулась к подруге.
Ей вдруг стало как-то не по себе. Чувство вины, что она не могла найти времени для подруги, завладело ею. Они давно не виделись, и, кажется, за это время что-то произошло. Бледная и изможденная девушка, сильно похудевшая и молчаливая, смотрела на нее, не мигая, не видящим взглядом, рассеянным и отстраненным.
- Я? - Света растерялась. - Нет, я и не думала.
Она подошла к серванту и стянула тяжелые зеленые шторы из бархата, небрежно бросив их на пол. – Не нужен мне никакой ремонт.
- А почему же мебель покрыта? – Катя подняла сброшенный только что материал и стала аккуратно его складывать. Такая небрежность в действиях подруги озадачила ее. Уютная квартира превратилась в свалку, где все валялось беспорядочно и как-то… надломлено. И сама девушка тоже... надломлена. Да что произошло-то?
- Ну... мне просто показалось... мне просто... мне просто так захотелось, - Света покраснела, не зная, что ответить.
- Дорогая, а что тебе показалось? - Катя насторожилась. Ну надо же, стоило ей уехать в отпуск, как с этой девчонкой что-то случилось. Понять бы, что. – Света, что случилось?
- Ничего, - ровным голосом произнесла девушка, и отвела глаза.
- Мне нужно это знать, - тихо просила ее Катя, все больше и больше тревожась. – Что тебе показалось?
- Что там кто-то есть и смотрит на меня, - Света не хотела больше сопротивляться напору подруги. Ей вообще ничего не хотелось.
- Тебе было страшно? Тебе что-то привиделось? - Катя говорила осторожно и тихо.
- Ну... - Света набрала побольше воздуха в легкие и с шумом выдохнула. Это был весь ее ответ.
- А покрывало почему валяется в углу на полу? – Катя подняла плед и положила его на диван. – Ты что, здесь теперь спишь? – она ожидала, что подруга опровергнет это ее нелепое предположение, засмеется, и все напряжение как рукой снимет.
- Ну... знаешь, они отовсюду смотрели на меня... и я... мне было немного не по себе, хотелось спрятаться.
- Светочка, ты что? Что случилось? – она приблизилась к девушке, взяла ее за руки и заглянула ей в глаза. -Ты не хочешь поговорить с врачом? Светочка, у меня есть знакомый психиатр, мой большой друг, - Катя боялась, что это предложение может обидеть ее подругу, но ей становилось страшно за ее душевное состояние. – Я сама пользуюсь его услугам. Поверь мне, в этом ничего плохого нет. Этого не надо стыдиться…
- Да нет, все нормально, - перебила ее Света.
- Я же вижу, что с тобой что-то не так, - Катя усадила ее на диван, и сама присела рядом, не выпуская ее рук.
- Да что со мной не так! – Света криво улыбнулась.
- Да все! Это нормально, по-твоему, воевать с невидимыми призраками, срывая шторы с окон и покрывая мебель, и ночами сидеть в углу, укрываясь пледом?
- Поняла! - Света хлопнула себя рукой по лбу. - Ты считаешь меня сумасшедшей! Я только сейчас это поняла. Но это не так. Ты ошиблась. Уверяю тебя, Катя, я в порядке.
Катя подозрительно смотрела на нее.
- Света, я не хочу тебя обидеть, но я не понимаю, что здесь происходит. Почему? В чем причина? Что с тобой случилось, что ты стала такой?
- Какой?
- Такой, - Катя с нежностью погладила ее по щеке. – Ты же маленький оптимист, боец, ты же супердевчонка, Свет! А сейчас меня преследует стойкое чувство, что с тобой … что-то не в порядке. Что-то надломилось в тебе, и ты странно себя ведешь.
- Катя, честное слово, я не душевнобольная! Я в норме! – Света видела, что Катя не верит ни одному ее слову, но что она могла еще сказать.
- Света, расскажи мне о том, чего я еще не знаю, - Катя приблизилась к ее лицу. – Света, я с тобой, понимаешь? Мы вместе, ты не одна. Я сожалею, что меня не было в городе так долго. Может, я могла бы тебе помочь…
- Хорошо, - вдруг согласилась девушка, - сейчас я скажу, и мне сразу станет легче. А ты поймешь, что я не ку-ку.
- Конечно, позволь мне помочь тебе.
- Нет, нет, просто слушай. Кьенг меня оставил. Нет, молчи, он меня любит, по крайней мере, пока еще любит, так он мне говорил, вернее, как раз этого он и не сказал, но я это видела. Я пока еще его чувствую, и не сомневаюсь в этом, но он больше никогда не будет со мной. Я теперь ничья. Я теперь ничто.
Катя смотрела на подругу округлившимися глазами. Она не могла произнести ни слова. Она не знала, что сказать.
- Бедная моя, как же ты теперь будешь жить?
- А вот так, в углу на полу, при занавешенной мебели. Да не бойся, я шучу. Это было просто временное помешательство. Все прошло, и я не безумна. Я знаю, кто придумал закон Ома и сколько будет дважды два. Я даже помню, что выкрикнул в ванной Архимед и кто такие два друга - Немирович и Данченко.
- Я не могу поверить, - пробормотала Катя. - Ну, уж если такие люди оказываются лжецами, если такой мужчина как Кьенг способен на предательство...
- Нет, он не предатель. Я же сказала тебе, что он меня любит, просто он раб своих клятв и... очень слабый человек.
- Он слабый? Золотой китаец?
- Просто, случилось такое... произошла трагедия, - Света заставила себя проглотить ком в горле, который стал вдруг мешать ей говорить. - Он попал в аварию, и он сломался. Не только поврежден его позвоночник, но и внутренний стержень. Он как-то очень легко сдался, и не оставил мне выбора, вынуждая сделать то же самое и меня.
- Что? О, нет, так нелепо, неужели это должно было случиться именно с ним? Светка, это так ужасно. Когда это произошло?
- Недели две назад. Или больше, или меньше. Не помню. Это не важно, - отмахнулась девушка.
- И ты ничего мне не сказала, мучаясь здесь одна. Ты с ума меня сведешь.
- Правда? У меня уже было маленькое помешательство. Видишь его следы?
- Света, это все мы уберем, я повешу шторы, и все будет в порядке.
- Да, в порядке, - как эхо, проговорила Света. – Оказывается, надо было просто повесить шторы, чтобы все снова было в порядке, - пошутила она без тени улыбки на бледном лице с запавшими глазами.
- Ой, извини меня, пожалуйста, - Катя закусила губу.
- Ты что, ни за что не извиняйся, Катя. Спасибо, что пришла ко мне, - Света заставила себя улыбнуться подруге.
- Ты любишь одиночество и ведешь довольно замкнутую жизнь, так что, прости, что я так долго медлила и не приходила к тебе, - тихо извинялась Катя.
- Все нормально, сейчас принесу из кухни стул, ты поможешь мне навести здесь порядок? Надо выправлять ситуацию, - бодро ответила Света.
Внутри все было пустым и холодным, но зачем же мучить подругу, которая так горячо ей сочувствует. Все равно свое печальное поприще ей придется пройти одной, и не стоит привлекать к себе пристальное внимание человека, который так мучается от того, что не может помочь ей.
Света замерла на месте. Ну надо же! Не об этом ли думал Кьенг, отпуская и с силой прогоняя ее? А она обижалась на него и плакала. Она рвалась к нему, а он понимал, как больно ей будет от бессилия помочь и своей беспомощности что-то изменить. Каждый день видеть поверженного льва, слабого и ничтожного, и понимать, как он морально и душевно страдает. Да он же освободил ее от таких мук! Добавив новые – разлуку и одиночество. Ее сердце сильно забилось от нового откровения – он ее любит! Только его любви она обязана этой разлукой и его отречением от нее. Это больно, с этим трудно смириться, но это именно любовь. Ее не отвергли. Ее отпустили. Потому что любят.
Впервые за долгое время слезы потекли по ее сухой коже. Горячие, горючие, жгучие. Они обжигали ее сердце, где зарождались от нового откровения, не сулящего ей ничего кроме боли – любовь стала ее наказанием и проклятием.
- Конечно, я помогу тебе, - сказала Катя и скуксилась. Из ее глаз тоже закапали непрошеные слезы, из-за чего она сильно смутилась.
- Катя, не плачь, - улыбнулась ей Света.
- А ты что плачешь?
- Я плачу, потому что мне хорошо, - проговорила Света. – Теперь все будет хорошо.
Она в это не верила, но ее душа освободилась от проклятья отверженности.
- Пожалуйста, скажи, Кьенг выздоровеет? – Катя подняла на нее большие темные глаза.
- Нет, у него серьезный перелом позвоночника. Он теперь инвалид и не может обрекать меня на беспросветную жизнь рядом с живым трупом, приковав к себе толстой цепью жалости и самопожертвования, - объясняла она скорее самой себе.
- Но я думала, что до сих пор у вас все строилось на любви, для которой нет преград.
- На любви, это так. Только есть преграды. И именно из-за любви он может быть так жесток по отношению к себе и беспощаден к своей возлюбленной. Он предпочитает страдать в одиночестве, причем решил это задолго до нашей встречи, много лет назад. Любовь для него не главное. Есть область чувств, на которые любовь влиять не может, в которые она не должна вмешиваться, - Света помолчала, пережидая приступ отчаяния. - Я думаю, если бы возникла ситуация, когда надо было бы сделать выбор, он бы отказался от любви и перешагнул через нее, что он, собственно и сделал. Он не увидел моего горя и отчаяния, не услышал моих слез и молитв, он закрыл свое сердце и отгородился от меня. Я оказалась не достойна его, потому что здорова.
- Света, замолчи. Пожалуйста, успокойся, не взвинчивай себя, не надо. Все будет хорошо. - Катя взяла ее за плечи. - Послушай меня: что бы ни случилось в твоей жизни, все будет хорошо.
- Он страдает, но решил страдать в одиночестве. Мне нельзя больше его видеть, слышать его голос, чувствовать его любовь, его желание. Он теперь чужой человек, с которым меня ничего не связывает. Ну почему он так со мной поступил?
- Бедняжка, - Катя обняла подругу и снова заплакала вместе с ней.
- Какое сегодня число? - вдруг спросила Света.
Катя посмотрела на нее, и в ее миндалевидных глазах загорелся огонек.
- Не важно. Знаешь, что? Сейчас мы тебя подстрижем.
- Что? Ну нет. Кьенг так любил мои длинные волосы, - Света непроизвольно поднесла руку к волосам.
- Вот мы их и подстрижем. Ты что же, думаешь, я тебе позволю сидеть здесь взаперти и оплакивать свою несчастную судьбу? Нет, ты изменишь все, что он любил и начнешь жить заново. Я помогу тебе научиться ходить без него, дышать без него и даже радоваться жизни. Обещаю. Я сделаю тебе стрижку и уложу волосы. А потом мы пойдем с тобой в клуб потанцевать.
- Ни за что!
Но Катя уже не слушала ее. Увлеченная своей же собственной идеей изменить ее облик, она сбегала за стулом, сама нашла ножницы и расческу, и усадила немного сопротивляющуюся девушку перед зеркалом.
- Сиди смирно, если не хочешь лишиться уха, - потребовала она.
Расчесав длинные локоны, вьющиеся по спине и закручивающиеся кольцами, она взяла одну прядку и перекинула ее на грудь Свете.
- Держи, - сказала она, и в мгновение ока локон волос сорвался вниз и повис в кулаке у растерявшейся девушки.
- Ой, Катенька, я и не думала, что мне будет так жалко расстаться с моими волосами, - жалобно произнесла Света,
