попятный? Нечисто что-то. И как им можно верить?
- Говорить буду я, - осадил Петр Валерьевич раскрывшего рот Стасика. - Так вот, первый вопрос: вы бы согласились, чтобы ваша жена оказала услуги сексуального характер в обмен на вашу свободу?
Гена молчал. Сказанное с трудом воспринималось. О чем он говорит? Какие еще услуги?
- Вы же понимаете, что можете сесть в тюрьму. Так вы бы согласились? Она ждет вашего решения, понимаете?
- Нет, - прошептал Гена.
- Ответ принят, - довольно кивнул Петр Валерьевич. - Стасик, с тебя пять штук! Теперь последний вопрос: что бы вы сделали, если бы ваша жена уже так поступила?
- Как?
- Отсосала за твою свободу, как, - нетерпеливо передразнил Стасик. - Вот, что бы ты с ней сделал? Спасибо сказал или...
Гена молча ринулся на него, но, получив встречный удар ногой, отлетел к стене. Дверь открылась, в проеме возник мордастый полицай.
- Все нормально? - спросил он.
- Нормально, - ухмыляясь, ответил Стасик. - Будет ненормально, мы позовем.
- Так что вы ответите? - спросил Петр Валерьевич. - Ну, ладно, - улыбнулся он, глядя на всклокоченного, угрюмо молчавшего Гену, - расслабьтесь. Сейчас вас выпустят. Благодаря жене.
- Стойте! - Гена шагнул к ним. - Она, что, согласилась?
- Она не хочет, чтобы ты сел лет на пять, - сказал Стасик. – Она умная.
- Это неправда!
- Потом спросите у нее сами, - улыбнулся Петр Валерьевич.
Дверь камеры захлопнулась.
- Выпускайте, - Петр Валерьевич слегка кивнул подошедшему капитану и удалился.
- Вам не надоело? - спросил тот, принимая от Стасика конверт.
- Не хочешь заработать, так мы в другой район поедем.
- Ладно, ладно, - усмехнулся капитан. - А в чем прикол сегодня, расскажете?
- Хочу доказать, что бабы – суки, - улыбнулся Стасик.
- Ну, не все же.
- Конечно не все, капитан, - усмехнулся Стасик. - Твоя жена, например, не такая. И еще мать Тереза. Да не дуйся ты, капитан. Знаешь, почему мы стали тем, кем стали? Потому что сняли розовые очки и видим мир таким, какой он есть. Ты бы тоже снял - легче жить станет.
Они вышли из отделения. Валя сидела на скамейке. Поднялась, увидев их.
- Ждите, сейчас его выпустят, - произнес Петр Валерьевич. Стасик подмигнул и подошел к машине. Мигнули фары. Они сели.
- Петр Валерьевич, ну зачем вы ей сказали? – закуривая, с досадой проговорил Стасик. - Она уже готова была! Прикиньте, он бы вышел, а она в машине на флейте играет!
Он рассмеялся.
- Брось, Стасик, тебе секса не хватает? – поморщился Петр Валерьевич. - Не знаешь, где нормальных девочек найти? Зачем тебе эта коза, извращенец?
- Почувствовать разницу, - заржал Стасик.
- Ни черта ты не почувствуешь... И вот что я тебе скажу: придумано классно, неплохо развлеклись. Я таких рож давно не видел, можно в театр не ходить... Но учти на будущее - никакого секса! Чтобы без осложнений. Мы играем, но заигрываться не стоит. Вот, смотри, выходит.
На ступеньках показался Гена. Валя бросилась к нему.
- Ставлю пять, что даст по морде, - быстро проговорил Стасик. – Надо отыгрываться.
- Принято, - буркнул Петр Валерьевич, наблюдая за ними через стекло. - Рискну. О, я снова выиграл! Плохо ты знаешь женщин, Стасик.
- Хорошо, - злобно буркнул тот, - потому и не женюсь...
Валя и Гена стояли под дождем.
- Все равно сейчас разойдутся, - с надеждой сказал Стасик, – принимаете?
- Угу. Даю минуту. Смотри, без штанов останешься.
Моросящий дождь окружал сверкающей аурой тусклые фонари. Две фигуры, не двигаясь, стояли на ступенях. Говорили они о чем-то или просто смотрели друг на друга – Стасик разглядеть не мог. Он думал об одном: время истекает, и с ним уходит десять штук зелени.
Зажглись фары, осветив две обнявшиеся фигуры. «Мерседес» сдал назад, вырулил на дорогу, визжа мокрой резиной, развернулся через сплошную и уехал.
