метят не в вас, а в кого-то другого. Вот картинка: на улице в очередной раз рвануло, толи снаряд, толи ракета. Тишина,… потому что уши перестали слышать, дым, гарь – горят дома... и люди. Рушится тишина – вопль-плач-стон. На мостовой – обломки кирпича, битое стекло и тела людей, много тел. Вот тело ребёнка лет 5-ти – 7-ми, может жив? Поднимают,.. ручки безжизненно повисают вниз – плач-рёв из сердец рвётся к нам.
Не правда ли, знакомая картина. Эту картину уже много лет подряд упорно рисует Америка. Одна страна нападает на другую, заведомо более слабую, бомбит, обстреливает, чем только можно и нельзя. И при этом говорятся всякие слова о правах человека, о диктаторских режимах, об угрозе всему миру.
Как-то не очень верится этой шелухе слов. А вот глазам своим я немного ещё доверяю. Посмотришь на географическую карту и видишь: Сербия, Ирак, Афганистан, Ливия (а теперь ещё и Грузия, и Украина)… процесс продолжается.
Я не люблю Америку.
Ещё я хочу сказать вот что. Я когда-то очень хорошо стрелял. Не дай Бог это умение придётся применить. Но эту Богом данную землю я готов отстаивать с оружием в руках.
Ещё вот какие ассоциации сами собой возникают. Германия, фашизм, захват рядом расположенных стран - тогда при попустительстве (?) всех стран мира. А сейчас? Или достаточно написать на груди «Демократия» и суть дела меняется?
В 90-х годах, когда шла безвозмездная отдача территории Европы или, если хотите, возвращение «суверенитета» странам соц. лагеря, я здОрово пил-торчал. И этот бред, происходящий в мире, получил в моём сознании некое подобие идеи. Ибо, хоть я и никакой политик, но воспалённый алкоголем разум требовал объяснения, а вопрос стоял так: «Что происходит в мире?» - ни больше, ни меньше.
Ответ пришёл. Как, откуда? – Просто появилась концепция, дающая фантастическое объяснение происходящему в мире крушению устоявшейся системы государств.
Но об этом в следующий раз.
Я не люблю Америку. Озарение (Тимка)
Прошу простить меня за огрехи, которые могут встретиться в тексте, ибо никаких черновиков нет – текст выкладывается из головы прямиком в комп. Не бейте ногами, пожалуйста…
Был у меня друг, Царство Небесное ему! Звали его, как меня, - Владимир, а фамилии у нас отличались окончанием: я – Данилин, он – Данилов. Познакомились мы, когда нам было лет по 16, да так и прожили всю жизнь, не упуская друг друга из виду. Юность наша пропитана мелодиями Beatles, Rolling Stones, Jimi Hendrix, CCR… мы тащились от их музыки, манеры одеваться, от причёсок, в конце концов. Когда слушаешь их музыку, она меняет тебя, это уже не совсем ты – часть музыканта – в тебе. Ты почти становишься своим кумиром (да, именно эти парни формировали нас, а не собрания в школах). Конечно, интересовали детали их жизни, а это, кроме всего прочего, и наркотики, и галлюциногены типа ЛСД, да и алкоголь тоже. Информация просачивалась по крупицам,- тем важнее становилась каждая деталь. К 16-ти годам мы уже были «набиты» музыкой, внешней атрибутикой (одежда, причёски, поведение), остановка перед наркотиками? Да, но и этот барьер был взят.
Вначале 90-х страну захлестнула волна алкоголя. Чуть ли не у каждого дома – палатка, торгующая всяким пОйлом, а то и не одна. Это сейчас бубнят о вреде, бубнят те, кто наживал состояния на здоровье своих соотечественников.
В тот вечер я пил самогон. Это, пожалуй, надёжнее всего, чем торговали вокруг. Ты же сам сОздал продукт, который принимаешь, это придавало процессу иллюзию надёжности. Пил я не спеша. Телевизор пытался растормошить меня отечественным боевиком. Единственное, что было в нём стОящего – песня Шевчука – «Это всё, что останется после меня». Она пощипывала душу. Ради неё и смотрел я этот хлам. Но не всё было ладно в моём питии,- не было собеседника. Кто кому позвонил, теперь вряд ли вспомнишь, да и не важно. Мы жили километрах в 15-ти друг от друга на Ленинском проспекте столицы, договорились встретиться посередине и встретились возле универмага «Москва».
Вовик купил в палатке 2 литровых пузыря спирта «Royal». Я поинтересовался, не много ли?
– Пригодится,- прозвучало в ответ.
- Сейчас будешь? А я выпью.- Он достаёт складной металлический стаканчик, откручивает пробку на пузыре, не помню, чем он спирт закусывал, но точно не запивал. Он ещё раз выразительно смотрит на стакан и на меня, я мотаю башкой – нет. Стакан выпивается, воздух долго не выдыхается, потом быстро заедается чем-то. Всё! Погнали.
Мы едем к Вовику в гости. Нас ждут и встречают. Матушка – Евгения Ивановна и пёс Тимка. С матушкой мы обнимаемся-целуемся, а Тимка терпеливо ждет очереди поздороваться. Он весело смотрит в глаза и бодро машет хвостом – привет алкаш.
Володя любил виниловые диски. Это последствия недостатка этих дисков в молодости. Они, диски, у кого-то появлялись, всеми писались и отдавались. В личном пользовании диск был редкостью. У меня аналогичное заболевание с джинсами. Дорвался, набрался –
не сносить теперь. Так вот, Володя поставил «Dire Straits», он от них тогда тащился, да и я не против послушать. Мелодии ритмичные, приятные, лидер гитара хороша.
Музыка играет, мы уселись на кухне. В сталинских домах 50-х годов это просторное, удобное помещение. Неяркий свет, спокойная музыка, крепкий спирт, рядом друг. Вот тут-то и пришло Озарение. Я, вдруг, очень ясно понял ситуацию в мире и поделился с Вовиком. Тимка тоже может подтвердить. Он периодически заходил на кухню нас проведать – не отрубились ли. Постоит, послушает, вздохнёт – нет, гулять пока не поведут – и уходит. Когда я начал излагать своё вИдение мира, Тимка пришёл, прилёг, голову на лапы положил, слушает и в глаза смотрит – не вру ли.
- Сначала учёные собрали информацию и обобщили её, - начал я.
- Как это, обобщили? – это Тимка.
- Да заткнись ты! – это Вовик Тимке.
- Сам заткнись…- тихонечко пёс.
- Например, климатические изменения. Собирается информация по разным регионам мира, за определённый промежуток времени…
Тимка было с вопросом, да Вовик как замахнётся на него:
- Ты дашь нам поговорить? А то щас…
Тимка один глаз прикрыл, а вторым мне мигает – мол, это всё понты.
-В общем, собирается информация о том, как изменился климат за последнее время. Везде отмечено повышение температуры окружающей среды, изменение подводных течений, резкое таяние льдов Антарктиды и Арктики, исчезновение многих животных и растений и многое-многое другое.
Вовик угрожающе привинулся к Тимке, а тот возьми да ляпни:
- Не пора ли прогуляться, господа бухарики?
-Пойдем, подышим, - это я опередил реакцию Вовика, он грозно посмотрел на пса и вздохнул, смягчаясь:
-Ладно. Божья тварь всё-таки. Пойдём, побродим.
Тимка пулей к двери, тут же назад:
-Так идём – или не идём?
- Идём, идём раз пообещали.
Мы одеваемся. На улице зима, поэтому процесс затягивается.
Тимка ворчит у двери:
-Пойдём, пойдём, а сами… Я сейчас всё ЗДЕСЬ сделаю.
-Я те сделаю! Не помнишь, что бывает, когда гадят, где попало? – Вовик натягивает шапку. Мы выходим.
Как только открывается дверь подъезда, Тимка о нас забывает. Он шастает где-то в пределах видимости и вбирает в себя окружающий мир через обоняние. Процесс очень серьёзный.
На дворе ни души, 2-ой час ночи. Все пьющие знают: в это время или уже набрался и спишь, или тебя уже кумарит и пора поправиться. Мы – исключение. Обсуждаем проблему застройки района, где мы находимся. Это Донская улица, почти центр Москвы.
Прямо во дворе, где раньше был скверик, и гуляли старички и мамы с колясками, идёт строительство. И напротив, на другой стороне Донской – тоже строят что-то. А что думают об этом жители окрестных домов, тому, кто это затеял, - пО-фигу. Мы обсудили, что мы сломаем у этого неизвестного нам «затейника» в первую очередь, и что чуть позднее – решили, чтобы не мучился, - лучше сразу пристрелить.
Подбегает Тимка: - Ну, что тут у вас? Никто не обижал?
Он нас опекает.
-И у меня ничего нового, следы все вчерашние, слабо пахнут. Домой, алконавты, домой!
-Как скажешь, хозяин, - разноголосим мы, и отправляемся назад, к столу.
Евгения Ивановна, пока мы болтались на улице, прибралась на кухне: посуда чистая, закуски какие-то понаставлены. Вот и приезжай, на ночь глядя, в гости, чтобы пожилые люди за тобой убирали. Володя её укоряет:
-Матушка, отдыхала бы ты, мы сами разберёмся и сами уберёмся.
Я тоже что-то добавляю.
Первый пузырь уже на исходе! Мы смотрим на это по философски – всё когда-то кончается. У нас это настроение, потому что есть ещё 2-ой литр. Совсем не так себя чувствуешь, когда питьё на исходе, но это особый разговор.
Мы за столом. Тяпнули спирта. У каждого свой метод пития этого продукта, но особого разнообразия нет. Я разбавляю спирт водой, почти пополам, пью и закусываю чем-нибудь острым – очень хорош хрен, например.
Появляется Тимоха, садится рядом, кладёт голову на колени:
-Так, и что эти учёные обнаружили?
-Что? Скоро каюк! – это Володя уже понял суть проблемы.
-Да.- Говорю я, - очень скоро всему придёт конец. И когда учёные каждой страны мира, все, кто серьёзно занимался проблемой изменения климата, осознали всю глубину, всю необратимость, неизбежность катастрофы, - они обратились к правительствам своих стран и изложили положение дел.
-Есть ли возможность изменить ситуацию в пользу человека?- спросили у учёных. Да,- ответили они,- но только если все люди объединят свои усилия. Это самое главное и единственное условие.
-Сколько у нас времени? – Один Бог знает. Но начинать действия надо было уже вчера…
-Погодите-ка, пойду немедленно съем припрятанную кость, - начал действовать Тимка.
-И мы по такому грустному поводу хряпнем, - это Вовик.
-Может, хватит?..- даю я уговорить себя.
-Хвааатит, тут всем хватит, - и наливаются дозы.
Возвращается задумчивый Тимка, посматривает исподлобья на хозяина. Весь внешний вид его – знак вопроса – где кость? Потом глаза вспыхивают, и он уносится куда-то по коридору.
-Во-во,- говорит Володя,- спрячет и забудет, а потом так посматривает, что спать страшно ложиться. Как бы не загрыз во сне.
Тимка приносит кость – довоооольный!
-Куда приволок? Где ты должен есть?
-Так теперь какая разница, где есть? – но, на всякий случай, пёс всё же кладёт кость в свою миску.
-Что дальше?- спрашивают все.
-Дальше… Дальше собираются главы государств, обсуждают подступившую угрозу. Обсуждение происходит очень долго. Итог: глава нашего государства заявляет, что ради спасения человечества наша страна отказывается от всего, что может воспрепятствовать сплочению людей. Мы уходим из Европы,- пусть страны соц.лагеря сами решают свою судьбу, мы прекращаем наращивание вооружений и разработку новых видов оружия, мы, в конце концов, изменяем строй нашей страны. Пусть ваши советники приедут, посмотрят, посоветуют, проконтролируют… и так далее. Мы готовы на всё, чтобы спасти других людей, спасти человечество. Вот такая жертвенность. Она так свойственна моему народу.
-Ну, ты даёшь! – говорит Володя.
Тимка кость выронил, и пасть открыл от удивления.
Уже светает. Утро?!
-Пойду, покурю на балконе,- говорю я и открываю дверь, Тимка садится рядом. Я затягиваюсь пару раз и, вдруг…сердце перестаёт биться. Это очень странное
было... купили 4 литра рояля, пятеро выпили, один живой проснулся... вот такая математика...