Десятилетний Запой (начало)

                                                   
Какой- то унылый, мутный пейзаж за окном. Размытое нечто или ничто несется мимо мазком холодной вязкой дряни. Меня трясет и мутит. Чтобы отвлечь себя от этого и от непрестанно звучащей в голове уже который год заводной и бодрой мелодии в стиле латино, я пожелтевшим ногтем отскребаю от джинс капли своей засохшей спермы.
Старенький ваз под  управлением автопилота Толи скачет по ухабам и кочкам. Вспарывает брюхо посиневшего трупа  этой уёбищной весны. Криво и рвано, так, чтобы потом не сраслось и не склеилось. Подарок ждущим пробуждения мясным мухам и червям. Настоящий неистовый садизм человека с одной лишь функцией — пилотирование нашего ржавого скальпеля в пути прочь от будущего.
Место второго пилота, или, если угодно, ассистента занято Сухим, чье прозвище нисколько не соответствует его неуемным аппетитам в выпивке и веселье. А веселится, что ни говори, Сухой умел. Свидетельство тому безчетное количество шрамов и почти полное отсутствие своих зубов. Капканообразный оскал металозубого Сухого, бывало, завораживал собеседника, что давало нашему другу безусловное приемущество не только в дискуссиях, но и непосредственно в «веселье»
Сейчас Сухой мирно спал, покачиваясь из стороны в сторону, пристегнутый ремнем безопасности, набираясь сил и идей.
По правую руку от меня так же волнообразно в раскачку храпел Игорь. Мой тезка. Что бы нас не путать, ко мне обращаются Гарик , а к Игрою — Игорь. Вот и вся характеристика Игоря как человека.
Автопилот орудует инструментом как самурай катаной. Шинкует и выводит замысловатые узоры, объезжая грязные иномарки и гордых земляков. В голове моей тем временем марьячи так и дают жару. Незаметно для себя начинаю подпевать, подражая особенностям их мелодичного языка. Как только «грасиас» начинает звучать чаще чем три раза в четверостишьи, перехожу на мурлыкание и миелизмы.
Проклятье
-  Толя. Толик- тормошу я подголовник водительского сидения- а на каком языке в Мексике говорят? - и не дождавшись ответа, пожимаю плечами- наверное на испанском...Да, точно Толь. Стопудово.
Толик кивает то ли в знак того,что всегда готов помочь, то ли наехав на кочку.
Я обращаю свой взор на садины на распухших кулаках. Не переставая ковырять жесткое пятно около ширинки, проваливаюсь во вчерашний день  к случайным событиям, для кого-то фатальным.

Вчера — это микрорайончик у шоссе. С небольшим зданием школы, пятиэтажками и парой магазинов. Ничем не примечательный населенный пункт. Обитель горького разочарования и безнадеги.
Местная фауна, представленная в своем скупом разнообразии у обочины, в виде изжеванных шинами гниющих кошачьих шкурок, как бы намекает нам на то, что  здесь на долго не задерживаются.
Флора и того хуже. Пара коряг и мертвые клумбы в автомобильных и тракторных шинах. Гнилая земля.
Оставив своих спутников у старичка ВАЗа, я отправился в продуктовый магазин - запастись топливом и плавленными сырками.
Надо ли говорить о том, что в любую погоду, в любой день недели и час дня продуктовый магазин выполняет функцию некоего общественного центра. Места социального-культурного общения одних и тех же персон на одни и те же злободневные темы. Нарочитая каррикатурность этих самых персон не должна обмануть опытного в общении контактера. Сии персоны могут стать реальной угрозой психологическому и физическому вашему состоянию.
Дань уважения девяностым — раритетные фестивалки и кипельно белые лампасы на трикотаже сияющем синтетикой.
Сосредоточенное безделье и тяжелые, выпяченные челюсти.
- Слышь, хуй,  дай сигарету.- это адресовывалось мне. С места в карьер без предварительных ласк и заигрываний.
Я достаточно близко, чтобы говорить не повышая тона, но уважаемый абориген предпочитает кричать каким-то гадливым голосом. От которого по позвоночному столбу пробегает неприятная вибрация и поселяется камнем в районе сфинктера — так и было задуманно.
Эхо выборочно разносит по округе « хуй» , не дробя и не искажая, показывая пустым дворам как меня только что эпично развели. Теперь лох либо отдаст все, либо будет конфликт.
Их четверо. Большой и пухлый отдыхает стоя, рядом на кортах крикун - он среднего роста и телосложения.  На ступеньках устроились рядом самый мелкий и самый спортивный. Эти безразлично шарятся в телефоне.
Я всего один и вариант развития событий, как мне видится, тоже.
- Может тебе еще и отсосать? - Я никогда не планирую ни путей отступления, ни подходящих остроумных ответов. Полностью полагаюсь на интуицию.
Оживились мелкий и спортсмен. Первый аж подпрыгнул от неожиданного настигшего его припадка приапизма, второй во весь голос заржал, запрокинув свою квадратную голову.
- Петушила! - засуетился мелкий кивая своим в сторону почившего детского сада.
В такие моменты особо не расфилософствуешься, не придашься внутренним диалогам на тему — а нахуя все это нужно? Просто засунув руки в карманы джинсовки, с толкача в плечо идешь с этими пассажирами в сторону живописных развалин.
В авангарде горлопан, за ним я, затем гогочущий и хрюкающий от избытка эмоций спортсмен, мелкий, и здоровяк, все такой же хмурый и скучный. Видно мысль разрядиться за мой счет его нисколько не воодушевляла. Тем хуже для него.
- Мишань, у тебя камера  с подсветкой  на трубе? - снова противный голос ведущего
-Гы- отзывается Мишаня толкая меня в спину.
А я молчу, мне много не нужно. С подсветкой так с подсветкой, да и качество , стало быть, не плохое.
Пролезаем через дыру в ржавом заборе, где я чуть не рву куртку о штырь. Прыгаем по колотым плитам через лужи и грязь. Как эквилибристы балансируем на поребриках, пробираясь к темному зеву детского сада.
Настоящее приключение. Братство кольца
Настроение у моих спутников за редким исключением приподнятое. Шутки похабные , тычки в спину болезненные. В моей голове легкая мелодия сальсы.
В самом здании очень темно и пахнет дерьмом. Запах проникает через носоглотку и оседает на языке, от  чего меня начинает дико мутить. Однотипные граффити на обшарпанных зеленых стенах начинают двоится и расплыватся.
Честно признаюсь:  такой реакции со стороны своего организма я не ожидал. Сердце забилось сильнее в страхе того , что я могу попросту вырубиться и пропустить все самое интересное.
Набрав полный рот слюны,  делаю глоток.
Скоро все проходит.
Горлопан ныряет в самый темный проход, шуруя мимо груды битых кирпичей. Я так же ловко прыгаю за ним.
Ворот его олимпийки оттягивается назад  с треском рвущейся ткани. Ноги заплетаются о мысок моего ботинка, и уважаемый браток золотой своей маковкой больно бьется о ближайшую стену. С удивленным — о! Крикун скучно занимает лежачее положение в мизансцене.
В проеме появляется все ещё гогочущий и хрюкающий Мишаня, которого я встречаю прямым ударом стопы в диафрагму. Растерянный спортсмен валится на кирпичи, я отскакиваю обратно в темноту и приземляюсь на задницу.
Пока я поднимаюсь с пола, в темноте шаря руками, в поисках « чего потяжелее» , в проеме появляется хмурый здоровяк и без промедления бросается на меня, словно несущийся на всех порах локомотив. Многотонный экспресс боли и страдания.
Спружинив от пола, я наудачу выставляю правый локоть, чуть отступив в сторону и назад. Хрип, перебитая гортань. Меня отбрасывает к стене, попутно любуюсь шикарным нокаутом и ласкающим слух хрипом. Здоровяк затихает бесформенной кучей в углу.
Спортсмен уже на четвереньках, растерянности в его глазах как не бывало. Только ярость, которая тухнет по моновению метко брошенного мною из темноты кирпича.
Красное крошево и брызги крови монотонным союзом взрываются вокруг головы Мишани.
Слышно удаляющееся эхо бегущего мелкого говноеда. Пока я ломаю голову: бежать ли в догонку или заняться делом, звуки неожиданно затихают.
«Решил затаится» - догадываюсь я. Этот мелкий тут каждый угол знает. Хочет со спины набросится. Уродец

Воздуха во вчерашнем дне стало не хватать, так что единственным выходом стало порвать бензиновую пленку на его поверхности и вынырнуть наконец, чтобы сделать глоток атмосферы из настоящего.
- Много я зубов принес?
Проснувшийся Сухой обернулся , сделав неопределенный жест руками. По всему было видно , что добычи не густо и весельем явно не пахнет. Тем более тишиной в моей голове.
Проклятье
- Не сказать, что мало. Да все гнилушки  и колотые. Может, штук семь-восемь сгодятся, а остальное — хлам.
- Я не особо там ковырялся.
- Оно и видно — пожал Сухой плечами безразлично- Не бзди, в пути пополнимся.
- Пять пошло на общаг, два на тебя записал- вмешался в разговор Игорь. – Кстати, сегодня ты заправляешь.
В кармане мобильный Мишани, лопатник мелкого и «короб» хмурого здоровяка. Если учесть промах с зубами, то вчерашний улов был абсолютно ничтожным. Закрыв глаза я кивнул.
- Заправлю.
За окном деревья пьяно качались. Мутные, словно уродцы в формалине.