Прошла неделя. Неделя полного одиночества и забвения. Что она наделала? Неужели она все испортила? Может, он решил, что она попалась на его удочку, и сам неожиданно для себя самого охладел к ней? Или просто издевается над ней? Она ни разу не увидела его с того злосчастного случая, что означало, что он перестал за ней следить и интересоваться ее судьбой.
Почему он не звонит? Уже успел забыть про нее за неделю? А может, он просто занят чем-то важным и ему сейчас не до нее. Но позвонить-то он ей мог! Света смотрела в окно на заходящее солнце. Проспект Ангелов как всегда заполнен людьми, спешащими домой после долгого рабочего дня, снуют машины, громыхают трамваи, город живет и суетится, все куда-то спешат, к кому-то торопятся, с кем-то желают встретиться, в ком-то нуждаются.
Света прижалась лбом к прохладному стеклу. На противоположной стороне улицы два Рыцаря порядка прогуливаются, карауля выход из клуба игровых автоматов. Наверное, хотят арестовать кого-то. Света нарисовала какой-то значок на стекле. На подоконнике медленно остывал зеленый чай, на прозрачном блюдце муха лакомилась недоеденным куском торта. Аппетита нет, настроения нет, никакой радости в жизни, никакого смысла в существовании, только жалкое прозябание, наблюдение за чужой жизнью из окна своей тюрьмы в сгущающихся сумерках. А давно ли это была мощная крепость, обитель покоя и уюта. Теперь же это невыносимая тюрьма.
Стихи она сегодня уже читала, свой любимый фильм уже смотрела. Даже навела порядок в шкафу. Сиди вот теперь и скучай, дожидаясь темноты и неизвестно еще чего! Подумаешь, какая важная персона! Сиди тут и жди, когда он соизволит вспомнить о тебе и позвонит. Он, наверное, хочет позлить ее, пытается вызвать ревность, наивный, как бы давая понять, что необходимо соблюдать очередь, чтобы дождаться внимания от его высочества. Он, наверное, думает, что она сидит тут у телефона и без перерыва на обед молится, чтобы он взял трубку и его пальцы оказались не сломаны, а она даже и не думает о нем. Грубый мужлан, то зовет, то отталкивает, целует без разрешения, пренебрегает ее чувствами и делает вид, что его не задевает ее презрение, но что поделаешь, если на самом деле он ей противен! Думает, что выиграл, если она просто снизошла до него один раз?
Света встала и прошлась по комнате, вышла в кухню, отрезала кусок колбасы и съела без хлеба. Опять полезла в холодильник и отрезала еще кусочек. Вернулась в комнату. Как здесь душно, надо открыть форточку. Она бы все равно не стала с ним разговаривать. Терпеть его манеры, слушать его до ужаса неприятный голос. Надоело! Она его просто игнорирует! Все, это решено. Если недавно она его до ужаса боялась, а узнав про его подлые дела, ненавидела, то теперь ей просто нет до него никакого дела. Он никто, он ничего не значит в ее жизни, и ей нет до него никакого дела. Ей нет до него никакого дела. У нее свои планы на вечер. И вообще, что она здесь делает? Что это она сидит в пустой душной камере, когда на улице лето!
Она же собиралась навестить Катю! И, вскочив с кресла, бросилась одеваться. Накинула тонкий коротенький сарафанчик, выгодно подчеркивающий все прелести ее фигуры и сгладила впечатление гипюровой накидкой. Да, она отправляется к Кате. И так уже просидела весь выходной у окна.
Уже в коридоре, собираясь захлопнуть входную дверь, Света услышала, как в пустой сумеречной квартире раздался резкий телефонный звонок. Надо сменить его трель, пока у нее еще здоровое сердце, и Света пулей бросилась к телефону.
- Да! Говорите! - закричала она в трубку.
Она просто не успела взять себя в руки и приказать себе быть спокойной и слегка отстраненной.
- Алло, Таня? - услышала она совершенно чужой голос.
- Увы, Вы жестоко ошиблись, - Света швырнула трубку, и больше не задерживаясь, выбежала из квартиры.
Пусть он хоть треснет, она больше не подойдет к телефону. Она громко хлопнула дверью, и эхо разнесло этот звук по всему подъезду. Если бы его мог услышать один-единственный мужчина, он бы все понял. Но он был слишком занят…одной…особой…
Они сидели на огромной кровати прямо на пурпурных шелковых простынях и красили ногти на ногах. Едва слышно играл музыкальный центр, тихо тикали старинные напольные часы, сквозь тяжелые бордовые полотна своеобразно закрученных штор в спальню в красных тонах с любопытством заглядывали одноглазые фонари на крученых серебряных столбах. Катя жила в очень живописном месте с романтическим названием «Лебединое озеро». В «Лебедином озере» были просторные улицы, элитные магазины, не привлекающие большие массы жителей города, и очень много прудов в многочисленных парках, где тут и там стояли красивые домики на 2-3 семьи. Рыцари порядка здесь скорее исполняли роль секьюрити, личных телохранителей и охранников, галантных, вежливых, вышколенных.
По утрам здесь обычно здоровались и справлялись о самочувствии, так как все знали друг друга и дорожили расположением друг друга. Это был элитный район для избранных обеспеченных людей, не такой роскошный, как «Туманное», но, по крайней мер, именно его любили образованные и обеспеченные люди. Не сиюминутные набобы, а породистые сибариты, ценящие уют и красоту, немножко снобы и эгоисты, привыкшие к такой жизни с самого рождения.
Света любила эту квартиру, полную шикарных безделушек, антикварной мебели и дорогих украшений. Ее ленивая обитательница, изнеженная и роскошная, очень гармонично вписывалась в этот интерьер, представляя, как бы старинный род дворянской семьи, и так и было на самом деле. Старинные фотографии, драгоценности в инкрустированных шкатулках, пожелтевшие письма в полированных бюро, редкая посуда и нестандартная обстановка - все это завораживало Свету. Только в спальне, отделанной и убранной по-современному, все было красиво и модно. Вероятно, это сделано для того, чтобы не шокировать посетителей, специализирующихся на посещении именно этой комнаты.
Света сосредоточенно красила ногти, скорчившись и изогнувшись, когда услышала новость:
- Похоже, теперь тебя по-настоящему можно поздравить, - улыбнулась Катя, как только закончила наносить лак на ноготки идеальной формы.
- Что, про меня написали в газете? Или американская бабушка завещала мне все свое состояние заграницей?
- Нет, ты всего лишь свободная девушка, но учитывая твое отношение к этому вопросу, ты теперь просто счастливица.
Света напряглась. Она никак не может понять, к чему клонит Катя, а та продолжила.
- Похоже, у нашего друга, твоего злого демона, новое увлечение, и он, наконец, оставит тебя в покое. Ну разве ты не этого хотела? - Катя заметила ошарашенный вид подруги. - Похоже, и мне это подозрительно, что эта новость тебя вовсе не радует. В чем дело?
- Да ни в чем, - Света отвела глаза.
Ей стало тоскливо. Она почувствовала себя глупой дурой. Захотелось спрятаться в какой-нибудь темный угол, накрыться с головой покрывалом, чтобы самой себя не видеть и не чувствовать.
- Так ты рада или нет? – Катя внимательно посмотрела на притихшую и побледневшую подругу. - Может быть, ты привыкла к унижениям и страху, может, ты не заметно для себя самой превратилась в мазохистку, и теперь тебе нужны острые ощущения? А может ...
- Нет, я просто не ожидала этого, вот и все, - Света сказала это довольно поспешно, почувствовав, что Катя уже готова озвучить следующее свое предположение, и оно касалось изменений в Светиных чувствах по отношению к Арсению.
Света ни с кем не хотела говорить об этом, тем более, это теперь совершенно не актуально.
- Хорошо, - легко отказалась Катя от поиска дальнейших предположений. - Но думаю, тебе интересно узнать, кого он выбрал?
И почему это произошло с ней, с тоской думала Света, чувствуя, как краска стыда заливает ей лицо. Стоило ей обнаружить хоть какое-то чувство, как оно уже стало посмешищем, никому не нужным и не для кого не значительным. И хуже всего то, что она теперь также должна стыдиться его, чтобы никто не заметил ее боли и разочарования. Ее просто спровоцировали на чувство, ожидая уступки, но не это было целью. Ее доверчивость никому не нужна. Она стала неинтересна и смешна сразу, как только обнаружила перемены в своем поведении.
- Его новая избранница - брюнетка, представляешь, и это после того, как он год ухлестывал за пепельной блондинкой.
- Не ухлестывал, - поправила ее Света, чувствуя зарождающееся раздражение. - Называй, пожалуйста, вещи своими именами. Он не ухлестывал и не бегал, он мучил меня, издевался, подкарауливал и устраивал представления. А то можно подумать, что он за мной пытался ухаживать, и вдруг неожиданно для всех сменил объект обожания, бросив меня. Не надо ничего переворачивать.
- Ну хорошо, хорошо, извини, - Катя пристально взглянула на Свету. Ну почему ей опять так хочется сделать больно этой девушке? - Он просто мучил тебя, а теперь вот, в одночасье, оставил, наконец, в покое. Я все правильно сказала? - Катя снова кинула взгляд на подругу. Почему ей хочется продолжить этот разговор, вопреки стараниям Светы его прекратить как что-то маловажное. Неужели все так серьезно? И неужели эта обида в ее голосе доставляет ей мелкую радость? Она ничего не могла поделать с собой. - Его новая подружка ...
- Что значит “новая подружка”? - просто взорвалась Света - Ну что ты такое говоришь! Следи за своими словами. Не новая, потому что я никогда не была его подружкой, не собиралась быть и никогда уже не буду, - она осеклась.
- Но хотела? - Катя сверлила ее взглядом. - Света, почему ты мне ничего не сказала?
- Нечего говорить.
- Тебе не приятен этот разговор, я же вижу. В чем дело? Что-то произошло?
- Ничего, - Света избегала смотреть ей в глаза.
- Расскажи, - Катя потянула ее за руку.
- Я его поцеловала, - Света избегала смотреть на подругу.
- Зачем? Почему? – Катины глаза широко распахнулись. - О, теперь я понимаю, как должна ты быть унижена, - в глазах столько сочувствия, что хоть на стенку лезь.
- Замолчи. Никакого унижения, - Света вскочила с постели и нервно зашагала по комнате. - Я просто его поцеловала. Он издевался надо мной, а я поиздевалась над ним. Ничего больше. Я поступила с ним точно также, как он со мной. Он смеялся надо мной постоянно, то привлекая меня к себе, то отталкивая, и я попробовала действовать в его же стиле, вот и все.
- Хорошо. Хорошо, хорошо, сядь. Раз ничего не случилось, я этому рада. Было бы обидно, если бы этот разговор и эта новость расстроили тебя.
- Никакого расстройства, наоборот, я даже рада, что меня оставили в покое.
- Вот и прекрасно, иначе бы тебя очень огорчили подробности, - Катя хитро сверкнула глазами.
- А в чем дело? - Света напряглась.
- Ну, просто он выбрал девушку с довольно властным характером, а это странно, потому что так не похоже на Арсения. Он никогда не мог терпеть никакого давления, тем более со стороны женщины. Это нонсенс для него. А эта особа считается просто невыносимой и очень капризной. Все мужчины обычно заканчивали тем, что превращались в тряпку, послушно танцуя под ее дудку. И она меняла их на что-нибудь новенькое и свеженькое. Вот дошла очередь и до нашего знакомого. Похоже, он очень увлечен ею, так как ей позволено все. Вот уже целую неделю он угадывает и исполняет каждое ее желание, потому что говорят, она знает такое, что в постели ей нет
