Ландскнехт

противника в живот, сам схлопотал в печень и лишь чудом устоял на ногах. Ударил навалившегося на него бандита, остро пахнувшего потом и селедкой, лбом в нос. Подсек его ногу и опрокинул на спину.
- Убью, сука, - взревел раненым кабаном Серый, видя, что справится с наглым щенком не получается, и рванул из кармана нож.
Леха отскочил от него подальше, видя как бликует лезвие выкидушки в свете уличных фонарей.
- Ха, - вышедший на улицу за Лехой  Док сходу залепил Серому ногой в голову.
И понеслось, на улицу выскочили товарищи Лехи и парни из бригады Серого. А потом были разборки в кабинете у Кима Михайловича.
- Бойцы, мать вашу, - орал Милалыч, - вы охренели, что за бандитские разборки в центре города. Вы что, мать вашу, не могли их положить по-тихому и уйти? Элита, бля, армии.
- Их что валить надо было? – удивился Док, шмыгая носом.
- Какой на хрен валить? – заорал Михалыч, - Я хоть слово сказал, валить? Ты че, разницу между положить мордой в асфальт и завалить не понимаешь?
- Да мы выпимши были, - подал голос Громкий, - вот и повозиться пришлось.
- Выпимши-хреныпимши, - Михалыч чуть успокоился и понизил голос, - вы че, бойцы творите, совсем форму потеряли, с какими-то бандосами столько валандались, а мне теперь с ихними паханами тереть?
- Да ладно, - решил подать голос Леха, - в милиции же вроде как решили, что ни у кого претензий нет.
- А ты вообще молчи. Тебе, за что позывной Война дали? За то, что ты каких-то жирных кабанов рубануть не смог, и танцы с ними устроил?
- Молчи, - махнул он рукой на открывшего было рот Леху. - Засадить бы вас всех на губу. Герои! Все, валите с глаз моих долой. И чтоб в следующий раз - Всех! Мордой! В асфальт! И по-тихому в часть! И что б ни одна душа…
Михалыч погрозил им пальцем.
- Да не будет следующего раза, - потер разбитую скулу Леший.
- Ага, не будет, а то я вас не знаю!
А через неделю на выходе из части Леху ждала Алена.
Алексей Иванович протянул руку и выключил магнитофон, оборвав фразу на половине. Побарабанил пальцами по столу, прогоняя воспоминание, и пропел, поставленным и по-прежнему сильным, в отличие от тела, голосом:


Он замолчал, а потом закончил строками из совсем другой песни:


Войнов накрыл пишущую машинку чехлом и резко встал. Колено моментально отозвалось на неловкое движение.
- Черт, - он, осторожно опустился на стул и принялся массировать ногу. Минут через десять боль нехотя отступила. Он аккуратно встал, боясь потревожить раненое колено, и прохромал к кровати. Пара заняться еженедельным ритуалом.
Алексей Иванович, отодвинул кровать, секретки были на месте. Здесь их он в отличие от входной двери все-таки установил, хоть и понимал что простые воры его тайник не найдут. Тот был устроен так, что не зная хитрости замка доски не поднимешь, и пустоты не простукаешь, все было подогнано идеально. А того кто найдет и откроет, никакие хитрости не остановят. Чуть отодвинул плинтус и, запустив пальцы между ним и стеной, потянул за хитрый запор. После аккуратно приподнял доски пола и достал не слишком объемистый, но тяжелый сейфовый ящик. Тот был заперт на два замка. Небольшой навесной из закаленной стали - замучишься перепиливать и встроенный кодовый, с хитрым восьмизначным номером.
Он отпер крышку, та легко откинулась в петлях, являя на свет содержимое сейфа.
На верхней полке с бархата обивки на Войного смотрели три наградных пистолета. Точнее два пистолета и один револьвер.
Наградное оружие, принадлежавшее трем мужским поколениям семьи Войновых верой и правдой служивших Родине. Вот только Алексей Иванович не заслужил такой чести. Отдав Родине, что-то более ценное, чем годы, проведенные на службе, от нее кроме пенсии и сертификата на квартиру он ничего не получил.
«Макаров» отца. Дедовский «ТТ» и «Наган» прадеда. На рукояти каждого табличка с дарственной надписью.
На нижней полке хранилось на один ствол больше. Там лежало трофейное оружие, вот тут Алексей Иванович не подкачал – пополнил коллекцию начатую прадедом. Все пистолеты были потертыми, побывавшими в боях и унесшими не одну жизнь, но по-прежнему смертоносными и безотказно действующими.
Пальцы пробежали по прохладному оружейному металлу, сняли с крышки набор для чистки. Аккуратно достали из углубления первый пистолет – «Маузер» взятый прадедом с убитого басмача в далекой Средней Азии. Руки, без участия головы, привычно и ловко разобрали смертоносный механизм, почистили, смазали, вернули на черный бархат.
«Парабеллум» принесенный дедом из-за линии фронта, и принадлежащий какому-то СС-кому генералу.
Отцовский «Стечкин» снятый с убитого моджахеда в горном Афганистане.
И наконец – Кольт 911, убойная машинка, добытая Алексеем Ивановичем в одном из рейдов.
Закончив с чисткой, Войнов спрятал ящик обратно в тайник. Привычно прикрепил «секретки» и, не поужинав – не хотелось, и даже не совершив привычной прогулки перед сном, принял душ и отправился спать. Вот только долго не мог уснуть – мешали больное колено и мысли, тяжело бродившие в голове.
Продолжение следует