молчим.
- Наверное, потому и дружим, что можем молчать часами, - промолвила я в тишине комнаты. И опять стала перебирать в памяти:
-Невезучая! Хотя, кто сказал, что она невезучая? Ну, с мужчинами не везет, да! Один оставил с ребенком, другой сидел на шее вечность, пока не выгнала... Но, зато, такая богатая - у нее два великовозрастных, замечательных сына, которые уже закончили институты и получили высшее образование –все благодаря «неуемности» и трудолюбию самой Клавы!Как она работает! Как проклятая! Ни дня ни ночи не замечает: все школа, школа...
- Даже о себе мы разучились с ней говорить... Все о школе, об экзаменах, о детях... Будто личной жизни уже и нет! - А где она эта личная жизнь? Ау!!! –посмеялась я над собой.
Мы как-то всегда ладили с ней, живя рядом, не ссорясь, не скандаля, как обычно бывает между подругами... Делились радостями, если они у нас были. Вместе горевали, если была необходимость. Словом, жизнь наша с ней и по сей день «течет», «не выходя из берегов» наших эмоций, иногда пересекаясь необходимостью общения. Заметила, с годами эта «необходимость» становится виднее! Нужнее!
Мы с ней вместе начинали нашу «карьеру» здесь, в Клайпеде, если так можно сказать об учительстве. Коллеги по работе в школе. Она математик, я языковед! Начинали в далекие... восьмидесятые годы. Вместе проработали в одной школе несколько лет ... Тридцать лет тому назад начинали свою «трудовую» деятельность, как пишут в «трудовых книжках», коих и в помине нет.
-Что уж и говорить об этом сейчас, только что можно перефразировать словами Сенеки:
«Денег на дорогу осталось больше, чем сама дорога»
-Вот это верно! – похвалила я себя за память, продолжая немой диалог с самой собой.
(продолжение следует)
Часть 2
***
Если вспоминать сначала.. Как это было давно... 1984 год! В прошлом веке! Ужас!
Уже и забываться все стало... Те трудные годы, которые легли для меня отдельной, черной полосой в моей жизни...
Драма развернулась неожиданно для меня самой на профсоюзном собрании, последнем собрании года, где должны были присутствовать представители из Гороно и прочих влиятельных организаций...
Пересуды по поводу намечающегося собрания уже будоражили «народ»... В школе установилась напряженная тишина ожидания. Но, это была бы не наша школа... Кто-то заранее распознал, что я «готовлю» выступление, «разоблачающее» методы руководства директора! Так громко, с насмешкой было дано мне слово! И, конечно, директор «озаботилась» о своей защите... дала слово и тем, кто должен был «расправитьсЯ» и со мной, чтобы неповадно было. Ведь это было обычное профсоюзное собрание, и я собиралась выступить «со словом», как обычный член профсоюза, которому небезразлична атмосфера напряженности в школе, где с ведома директора творятся... «дела»...
Я на самом деле, упорно старалась «предать все забвению»...и не вспоминать то время, как « не было»... Но разве забудешь? Это время нашей былой молодости, когда впереди - только «все хорошее»! И мы больше мечтали, «строили» надежды...
Тогда мы были молоды, наивны! И почти не имели представления о своей работе, если не считать, что я начала работать в школе рано, еще до института. Был опыт работы в деревенской школе. Но разве сравнишь городскую школу и деревенскую? В деревне как –то все виднее, открытее! Там не скроешься от людей! И мысли твои там -нараспашку –и понятно сразу –кто чего стоит... А в городе? Пока разберешься, и жизнь пройдет...
Тогда, по молодости, мечтали с Клавой о том, что когда –нибудь станем настоящими учителями! И нам станет легче.
... Учителями стали, но легче не стало...
Легче не стало! Это не та профессия, где человек навсегда « с удобствами устраивается в любимом кресле»... Это совсем другая работа! Подвижническая! Деятельная! Где радость от работы получаешь дозированно, как порции мороженого... на день рождения! Как миг счастья! И только в том случае, если на самом деле работаешь, полностью отдавая себя этой сложной работе.
Сейчас мы это уже поняли!
У меня был дом, любимый муж, дочь, я уже была замужем... . А Клава была одинокой девушкой, из «общежития», приезжая из далекой Ферганы, - учитель математики, которую нам представили –познакомили нас на каком –то педсовете... Тогда школа № 3 , сейчас гимназия «Жалякальне», в которой мы обе оказались работающими в пятых классах. Обеим нам дали классное руководство. И работу свою мы строили так, чтобы была возможность «подружить» наших пятиклассников. Так мы и сами стали больше общаться, видеться...
Все это перетекло в дружбу двух неравнодушных к своей работе людей: мою и Клавы.
Поначалу директор очень тепло приняла меня в школе, пока мы не знали друг друга. Всячески захваливая меня и мою работу , она не уставала произносить мою фамилию на каждом педсовете, убаюкивая меня сладкими речами , теша мое «молодое» самолюбие...
Но в целом, в школе было уже неспокойно, тревожно! Атмосфера «шпионажа» учителей друг за другом, недоверия распространялась с сумасщедшей скоростью... была напряженной, никто никому не доверял...И это пугало. Тем более вызывающе, некрасиво звучали ее показные слова на фоне всеобщего страха...
Ты еще только подумал, даже не произнес фразы, а все уже становилось известным директору. хотя руководство школы было, казалось, лояльным к сотрудникам –учителям. Но между собой –коллеги не общались! Казалось, между ними пробежала «черная кошка»! Каждая из нас настороженно вглядывалась в другого, готового вставить палки в колеса, когда ты не видишь... Учителя ссорились между собой из –за мнения, услышанного в болтовне коридорных сплетен. Казалось, слышат даже стены. Все тайным образом доводилось до сведения директора, которая была в всегда в теме разговоров и сплетен.
- Как это ей удается, быть в «известности», -задавались мы вопросом.
Молодые, глупые!
Иногда мне становилось противно, и я спрашивала себя: чем я заслужила такие хвалебные речи? Чем я лучше других? Тружусь, как все! Становилось неловко, стыдно!
-Раз хвалят, значит усыпляют твою бдительность, дорогая моя! –говорила я себе. И продолжала ждать...кары...
- И Клава также , как и я работает, отдавая « душу и время» , - размышляла я. ...Но хвалит Аркушина только меня! Что ей нужно от меня? –закрадывалась настороженная мысль.
И я стала подозревать директора в каких –то «крамольных» интересах... искать причины, в чем она видит мое «верноподданничество»? Стала даже бояться попадать ей на глаза!
Но она, как нарочно, увидев меня издалека, поклоном головы, кивком , своей надоедливой предупредительностью останавливала меня: « Мол, вижу вас , и вам не удастся скрыться от меня, остаться незамеченной...»
Однажды она вызвала меня к себе...
-Ну вот и ответ тебе, дорогая,» -сказала я себе, с опаской направляясь в кабинет директора.
Переступив порог кабинета, я замялась у двери...
-Проходите, Фания Газизовна, смелее, -подтолкнула она меня словом и взглянула на меня тем мягким, вкрадчивым, долгим взглядом, которым обычно смотрят только на «приближенных». Ну, а этих, «ловящих» взгляд у нас была уйма! Не хотелось причислять себя к ним...Казалось, я лучше, я не та...
Отстраняясь от ее липкого взгляда, опустила глаза и присела на стул напротив нее, за длинный стол, который, казалось, немного увеличивал расстояние между нами.
Ей нравилось, когда мы мило опускали глаза при ее взгляде. В ее понимании – это особый признак подобострастия...
-Неужели я боюсь ее? –пронеслось молнией в голове. От этой мысли стало не по себе. Мне сразу стало стыдно за себя и противно... Я даже заерзала на стуле... и, нарочито выпрямившись на стуле, я прямо посмотрела в ее глаза.
- Я вызвала вас для того, чтобы предложить вам одно дело, - сказала она и подняла дужкой –домиком брови, как она часто делала, когда серьезно говорила о деле. Это меня немного успокоило и я продолжала слушать.
-Так вот, у меня к вам серьезный разговор, - повела она бровями, вскинув свои умные глаза в прямом взгляде
-Я хочу вам доверить работу с «трудными», -сказала она и мило улыбнулась. - У вас ведь есть опыт работы в органах внутренних дел, - сладкоречиво продолжала она. – И в школе, работа с трудными должна быть на должном уровне! –четко произнося каждое слово, дозированно кидая взгляды на меня, - продолжала она. – А так как вы показали себя с лучшей стороны, дисциплинированны в работе, корректны с коллегами и ладите с детьми, я хотела бы эту сложную область работы поручить вам, -словоохотливо перечисляя мои достоинства, закончила она.
- Ну, слава Богу! Пронесло! –думала я, выбираясь из кабинета «на воздух»
Небезызвестная в городе, - Аркушина Людмила Николаевна, -главенствовала тогда в средней школе №3. Умная, властная, миловидная, женщина эта не была лишена красоты: завидной, приятной внешности. Злопамятная и мстительная по характеру, проницательная, - она умело «владела душами» ничего не подозревающих, наивных, верящих в идеалы, учителей, преданных, как и ей, своей работе. Почему «главенствовала»? Потому что руководить людьми она не умела, как мы позже поняли. А вот пользоваться своей властью умела! Управляла школой, как « вотчиной»...
Ведь школа –это «огромное производство»: дети, родители, ученики, -и ими надо было управлять. .А управлять она умела! А как? Вот именно так, чтобы каждый боялся друг друга...дабы «убоялись» ! И плела Людмила Николаевна интриги не одна, а при помощи «верноподданных» -целой армией боящихся увольнения учителей, которых она ограничивала в «воле» , влияла на их умы и действия. Ведь все в школе становилось известно сразу... Знали мы и о том , кто имеет доступ «к телу», кто получал грамоты и награды за...
Просвещение как таковое, ее не волновало... Она была далека от педагогики, - ее не волновали вопросы истинного воспитания детей. Только проблемы «престижа» школы, «показатели» -как мы выглядим на «фоне» других школ, - вот то, что ее , по существу, интересовало. И как «добиться» , чтобы... и как не « растратить силы» попусту ... в выборе «методов руководства»...
Брала ли она «дань» с «приближенных» неизвестно, не знаю, но, выработав с годами богатый словарь - лексикон важного прокурора, расправлялась с неугодными ей, - запросто!
Трагедии Шекспира «отдыхают» !
Она, как Клавдий, «по –шекспировски», умело плела паутины интриг среди своих подчиненных, коллег –учителей, ссоря их меж собой , « натравливая» их друг на другами слухами и сплетнями. Не гнушаясь ничем, «прибирая к рукам» внимание и мнение ничего не подозревающих людей, опутывая их своим обаянием, незаметно заманивала в «свою сеть» разборок тех людей, которые были ей нужны! А когда они становилсь ненужными, она их «уничтожала», и тогда «лилась кровь» – она их под разным предлогом увольняла! Она –«праведница» - не боялась «переступать», если слышала каким –либо образом брошенный кем-то оскорбительный выпад в свою сторону. Неугодных не держала...
- Не нужно иметь особого воображения, чтобы представить себе, что она могла предпринять далее в отношении меня, через что прошла я, «бросившая ей вызов»?
Кто-то мне дал совет после собрания, уже и не помню, но слова остались в памяти:
-Знаешь, не надо ввязываться в разборки « со свиньей», -испачкаешься, но свинье это может понравиться... Вот такие слова!
Мы называли ее в последнее время только – Аркушина -
