со времён подпольной борьбы. Поэтому когда некоторые из них пошли на убийство человека из этого круга и готовили убийства других своих товарищей, те были потрясены. И ответили, тем, что сейчас принято называть "репрессиями 1937-го года".
Скептики спрашивают, почему первой жертвой террора против руководителей СССР стал Киров, а не Сталин, почему поначалу не планировали теракт против второго человека в тогдашнем СССР В.М. Молотова. Ответ здесь очевиден и вытекает из показаний самих террористов. Планировали устранить руководство партии. Это было тогда наиважнейшим. Непосредственное руководство партией после XVII съезда ВКП(б) в 1934 году осуществляли четыре секретаря ЦК – И.В. Сталин, С.М. Киров, Л.М. Каганович и А.А. Жданов. Причём Сталин с 1934 избирался простым секретарём, таким же как и все остальные, хотя его продолжали называть генеральным секретарём. Жданов тогда не был ни членом Политбюро, ни даже кандидатом. Поэтому партией руководили Сталин и два его заместителя – Киров и Каганович. Убить планировали всех троих. Первым «подвернулся» Киров. Хотя убийство Сталина было более предпочтительным для заговорщиков, но в то время осуществить это не удалось.
Надо сказать, что в СССР существовал официальный культ борьбы с тиранией, в ранг героев возводились террористы-народовольцы, всевозможные повстанцы и заговорщики, в стране правили профессиональные революционеры, только что окончились две грандиозных, не мыслимых ранее, войны. Поэтому в такой стране не трудно было найти убеждённых террористов, готовых жертвовать жизнью для пользы дела. Понятно, что в СССР воспевались благородные борцы против прежней – царской власти. Но не трудно догадаться, что в государстве относящемся с таким почтением к подпольной борьбе, рано или поздно найдутся люди, которые начнут подпольную борьбу уже против этого государства. Тем более, что премудрости ведения такой борьбы преподавались в школах и ВУЗах на уроках истории, публиковались в мемуарах старых подпольщиков, а заговорщики старшего поколения сами имели опыт подпольной работы в борьбе против царизма, Временного правительства и белогвардейцев. Рыков на Пленуме прямо заявил об этом.
Хотя нельзя сказать, что власти не замечали опасности. Об этом свидетельствуют следующие слова Сталина: «Если мы на народовольцах будем воспитывать наших людей, то воспитаем террористов». Но тем не менее народовольцы оставались в почтении в Советском Союзе.
Когда убили Кирова, принадлежащего к «когорте неприкасаемых», то сами Каменев, Зиновьев, Бухарин, Рыков и другие лидеры перестали быть «неприкасаемыми». Опыт длительной антипартийной борьбы приучил руководителей заговорщиков к тому, что в худшем случае их ждёт в виде наказания ссылка в вольготных условиях, после чего им предложат возглавить очередной трест, университет или институт. Но убив Кирова, они невольно переступили ту моральную черту, которая не позволяла убивать их самих. Они первыми начали. Поэтому и был расстреляны. То же касается и главного врага – Л.Д. Троцкого, высланного за границу, куда он страшно не хотел ехать. Уже само нежелание Троцкого выезжать из сталинского СССР, показывает насколько безопасно чувствовали себя в этой стране поверженные оппозиционные лидеры. И за границей его не собирались преследовать советские разведчики до того, как не был нарушен негласный мораторий на убийство высших руководителей. До этого на Троцкого охотились только бывшие белогвардейцы и монархисты как на одного из тех, кто осуществил революцию. Когда им занялись советские органы дни Льва Давыдовича были сочтены. Но, ведь он то первым начал. Пусть это фраза и звучит по детски, но она хорошо выражает то чувство справедливости, которое присуще человеческому социуму с давних времён.
Глава 7. Союзники заговорщиков
Положение обиженных после борьбы за власть в 1920-е, но всё же «неприкасаемых» и оставшихся частично при власти, объясняет то, что главными участниками заговора в 1930-х оказались оппозиционные члены ВКП(б). Логика борьбы привела их к тому, что в союзники они взяли других обиженных на власть – кулаков, эсеров, белогвардейцев, представителей некоторых националистических групп. Нашли связи в иностранных разведках. Последние, кстати, активно работали именно с «обиженными» это была их установка. И грамотная установка. Разумеется нельзя всю подпольную оппозицию 1930-х считать поголовно состоящей на службе у иностранцев. Нет конечно. Но некоторые подпольщики для «пользы дела» не гнушались использовать иностранные спецслужбы, оказывая тем определённую услугу. Причём тактика спецслужб была хитрой. Вначале они хорошо платили за совершенно незначительные услуги. Например за информацию, которую легко было получить из открытых источников Человек, который оказывал столь символическую помощь иностранцам совершенно справедливо полагал, что никакого вреда своей стране он не делает. Но когда он втягивался в работу, то оказывался «на крючке» у спецслужб. Его теперь могли шантажировать, угрожая разоблачением и заставляли оказывать более серьёзные услуги, вплоть до диверсии и террористических актов.
Исходя из той же логики началось объединение ранее не связанных, а то и враждебных фракций оппозиции в ВКП(б) – бухаринцев, зиновьевцев, троцкистов, а также участников заговора военных. Хотя надо сказать, что такое объединение только наметилось. Оно не успело оформится окончательно. Власти вовремя обезвредили заговорщиков. Хотя внизу представители разных групп зачастую объединялись стихийно, не дожидаясь команды сверху.
Если говорить о контактах с представителями национальных групп, то нельзя забывать, что большевики до революции исповедовали право наций на самоопределение. Позже, когда они стали во главе страны, некоторые приобрели имперское мышление, старались удерживать все нации в составе единой страны, это касается прежде всего Сталина и его окружения. Но тем не менее для многих участников заговора не было психологически тяжело искать соратников среди представителей национальных меньшинств, предлагая тем возможность отделения от СССР. Что подтверждено документами. Старые большевики были воспитаны на признании права наций на самоопределение, они впитали этот лозунг с юности, поэтому могли смириться с потерей окраин. Более того, национальная политика Советского Союза до разоблачения заговора была направлена исключительно на поддержку национальных меньшинств в ущерб русскому народу. Тогда проводилась политика коренизации. Например, на Украине силой навязывался украинский язык даже в тех районах, где его никто не знал. После разоблачения заговора, когда власти поняли, что в нём участвовали многие представители национальных меньшинств, оголтелая политика коренизации прекратилась. Нельзя сказать, чтобы национальные меньшинства стали притеснять. Нет конечно. Их по прежнему поддерживали, развивали их язык и культуру. Но правительство вспомнило, что кроме национальных меньшинств в стране есть и "национальное большинство" – русский народ.
Если говорить о самоубийстве М.П. Томского, то надо сказать, что он много пил. Более того, в 1928 году в пьяном виде он обещал лично Сталину, что убьёт его. Как писал Бухарин: «Я не придал значения угрозе Т[омского]. Но, по-видимому, и сам т. Сталин не придал ей значения большего, чем пьяной выходке». И после этого Томский продолжал работать как ни в чём ни бывало на своём посту, оставался членом Политбюро! Чем больше знакомишься с реальными документами, а не с вымыслами, тем меньше реальный Сталин походит на образ того тирана, который из него сделали Троцкий, Гитлер, Хрущёв, западные спецслужбы и перестройщики.
В документах есть много других свидетельств о регулярных попойках, которые устраивал Михаил Павлович на своей даче. Понятно, что показания против Томского на процессе 1936 года стали последним толчком, который не выдержала изнурённая алкоголем психика. Ведь выход из запоя тяжёл даже для благополучного времени. Более того, даже величайшая удача, величайший жизненный успех не способны изгнать мрак и ужас из души человека находящегося в запое. А вот даже самые маленькие неприятности в такой ситуации возрастают тысячекратно. Надо сказать, что постоянные пьянки вносят тревожный фон в восприятие мира пьющего человека, даже если он в данный момент и не в запое.
Перед самоубийством М.П. Томского «прорабатывали» на партсобрании в Объединении государственных книжно-журнальных издательств, которым он руководил. Что бы ни говорили сейчас, но подотчётность руководителей партийным ячейкам возглавляемых ими организации была демократической мерой. Руководители знали, что коллектив их может быстро «поставить на место» при помощи парторганизации. Но в случае с Томским такая «проработка» сильно ударила по его психике. На следующее утро за ним, как обычно пришла машина, чтоб отвести его с дачи на работу. Водитель привёз свежий номер газеты «Правда», где было напечатано, что необходимо «расследовать связи Томского-Бухарина-Рыкова и Пятакова-Радека с троцкистско-зиновьевской бандой». Прочитав это Михаил Павлович застрелился. Перед смертью он написал письмо Сталину. «Я обращаюсь к тебе не только как к руководителю партии, но и как к старому боевому товарищу, и вот моя последняя просьба - не верь наглой клевете Зиновьева, никогда ни в какие блоки я с ним не входил, никаких заговоров против партии я не делал».
Понятно, почему именно Томский покончил собой, а его соратники по руководству оппозицией Бухарин и Рыков ещё долгое время продолжали борьбу за свою реабилитацию, в которой у них порой случались и крупные победы. Тем более, что самоубийство Томского реально осложнило их борьбу.
Глава 8. Пресловутые «тройки»
Одним самых известных последствий борьбы с заговором было создание печально известных «троек». То есть чрезвычайных внесудебных органов в составе секретаря соответствующего регионального комитета партии, начальника соответствующего управления НКВД и прокурора соответствующего региона. Само наличие одобренного Политбюро ЦК ВКП(б) приказа НКВД СССР о внесудебных «тройках»,свидетельствует, что СССР был правовым государством. Кстати, "тройки" были созданы вскоре после принятия новой Конституции СССР, которая разрешила голосовать представителям бывших классов эксплуататоров, тем, кому раньше голосовать запрещалось.
В преддверии войны, когда обнаружили сколько в стране враждебных элементов, стало ясно, что по суду даже власть обезвредить их не сможет – а СССР к тому времени был, повторяю, правовым государством, со сложной судебной процедурой.
Надо сказать, что подобные мероприятия, направленные на борьбу с возможными союзниками противника в преддверии войны, в то время проводили и другие государства, а не только СССР. Вот и пришлось принимать решения о фактическом введении чрезвычайного положения в стране. По сути оно было в той или иной степени введено после убийств Кирова в 1934 году, когда было принято решение об особой судебной процедуре в отношении лиц подозреваемых в терроризме. Причём введено высшим
