ИГРЫ С МИНУВШИМ Гл. 28 И вот тогда...

полагаю, такое длится годами. Несчастные! Я же надеюсь, что сумею собраться в один, крепко сцепленный состав, и силы мне придется тратить только на преодоление подъема. Как сказал великий поэт Высоцкий, портрет которого ношу с собой с квартиры на квартиру: «Вперед и вверх, а там...»  А что, кстати, там? Сказать ли тебе, примешь ли, поверишь ли? К чему стремлюсь, чего хочу? Не мир осчастливить открытием Америки или закона тяготения; ни славы, - моей душе комфортней жить в тени; и уж не «короны», - малейшая власть тягостна и ужасна. Хочу лишь одного: прощения Господня. И смерти не боюсь. А боюсь, что когда предстану перед Богом, то он с презреньем скажет: «Что ж ты, мудак? Я дал тебе жизнь, а ты потратил её на дремотное лежание на диване; я сотворил тебя своим подобием, а ты прожил, как червь ничтожный, перепуская пищу ото рта до ануса!» Вот поэтому и живу без дома - из страха Божьего, великого! - преодолевая страх земной, ничтожный, плотский».
... Прислал нам свой трактат о поисках Бога: «Да, не принимаю Бога в традиционном понимании, а только - как генерирующий Мировой Дух. И не в отношениях «раб – повелитель», а на равных, во взаимном партнерстве».
... «Платон! Мне кажется, ты плохо меня понял. «Внутренний голос» говорит мне: живи просто! Вот и живу. И суть моя - свобода и одиночество. И подспудно во мне жило всегда: когда-нибудь освободиться от семьи, чтобы не надо было кому-то уделять внимания, пускать кого-то в душу. И мечта сбылась. Я свободен! Вот только работа… Да, приходится работать ради куска хлеба, но я выбрасываю из головы её в конце недели, а в выходные дни просыпаюсь, зная, что никто не заставит меня делать то, что мне не нужно. У моего изголовья – лампа, справа на полке - ряд книг: Библия*, Франк*, Фрейд*, Короленко*… И рука тянется к той, к какой хочется. Потом откладываю и слушаю внутренний голос: что дальше? И уже одно это - здорово.
А твои письма для меня - большая ценность. Не советами, - они вообще-то неплохие, - но ценю в них другое. Да, свобода, конечно, прекрасна. Но чтобы не залезть от неё в петлю, необходимо знать, что ты можешь куда-нибудь пойти, поехать, и там не захлопнут пред тобой дверь, а посему строчка в конце твоего письма: «Если случится приехать, милости просим» мне дороже всего».
... Проездом из Москвы навестил Володин с тремя красными розами - для меня. Выложила я на стол всё, что было: паштет шпротный, огурцы, сосиски с тушеной капустой, нашлась и чекушка водки. Потом читал он свой новый рассказ: районный городок, у одного коллекционера есть картина их бывшего горожанина, а теперь известного художника, под названием «Наяда», и как раз - его выставка. Тогда коллекционер дарит эту «Наяду» Дому культуры, у которого есть еще около двадцати работ мастера, но после выставки все картины «хоронят» в сыром подвале, где они могут пропасть, поэтому коллекционер решает выкрасть свою «Наяду», но во время «операции» нечаянно выдавливает её ногой... Кончил. Платон помолчал, пожал плечами, протянул обычное:
- Ну, что-о... - И брякнул как и всегда свою правду-матку: - Это не рассказ. Так, только эскиз к рассказу.
Я же попыталась смягчить реплику мужа:
- Ну что ты... Рассказ интересный и написан крепко, так что...
А Володин ничего не ответил, свернул «Наяду» в трубку и бросил в портфель.
Когда засобирался уходить, попросила взять с собой мою «Негасимую лампаду» и странно! Он всё ходил за мной, пока собирала экземпляр, гугнявил: «Ну, может, и не очень хочешь её давать?.. говоришь, правки есть? – вроде как обрадовался, - перепечатать хочешь?.. тогда и не давай, через месяц опять приеду, тогда и дашь».
- Воло-один, - рассмеялась, наконец-то догадавшись: - Да ты боишься её читать! О, Господи, это мне надо бояться!
И все же взял.
... Его письмо мне:
«То, что ты написала, цельно, закончено по форме и несет в себе большую мысль. И вот в чем: сказители, гусляры и кобзари давно повымерли. Функция сохранения нравственного и исторического опыта перешла к печати. Тираны тут же использовали это обстоятельство в корыстных целях, вымарывая правду и вписывая свою ложь, ложь, ложь! Но со временем ложь сама отсохнет и отвалится, а на ее месте останутся белые пятна. Вот тогда-то на вес золота будет каждое слово, сказанное этой женщиной. А таких, я думаю, окажется немного. Ведь систематическая инъекция лжи постепенно убивает интерес к истине, ампутация участков памяти ликвидирует желание сохранить и углубить ее. Много ли можно назвать семей, где дети интересуются, как жили их родители, кто их деды, прадеды, откуда вообще начался их род?
Из всех людей старухи интересны и любимы мной более всего за обделённость счастьем, за подвижнические судьбы. И вот что характерно для большинства из них: даже самые мудрые не видят в своих судьбах ничего, кроме тяжкого креста. Жизнь, несмотря на какие-то крохи радости, для них повинность, ярмо, которое не скинешь раньше времени и хочешь, не хочешь, а неси до гроба. В детях для них счастья нет, потому что они или несчастны, или нравственно уродливы; в труде - тоже, потому что это - надорвавшая здоровье и высосавшая силы необходимость, ставшая рабской привычкой. А тебе удивительно повезло с героиней твоего произведения. И эта женщина - твоя мать. Если бы у тебя было несколько тысяч матерей, если бы все окружающие тебя в обозримом пространстве женщины были бы твоими матерями, и тогда вряд ли бы ты нашла среди них человека нравственно более чистого, стойкого и с более здравым рассудком. Вот моя бабка - Ларина Мария Михайловна... Царство ей небесное! Люблю ее, преклоняюсь перед ней, свято чту о ней память. Но должен признать: такого трезвого и разумного приятия вещей, событий жизни в ней не было. Ум ее был полон предрассудков, душа - жалких пороков. Были там и мелкая нечестность, и мелкое ханжество и многое другое. Правда, все это компенсировалось первородной добротой и искупалось страдальческой судьбой, но учебником нравственности исповедь ее не стала бы. Подвижничества в ней было больше и оно - как необходимость, как бойцу на фронте: назад нельзя, в окопе тоже не отлежишься, поэтому хочешь, не хочешь, а только вперед, в атаку, на подвиг! И теперь: «спят бойцы, все оправдали и уже навек правы». Все верно, - герои! А бывает, выживет герой, вернется с фронта и такой свиньей станет! Валяется пьяным под забором, ворует, тиранит семью, подличает. Вон, Егоров, который водрузил знамя* над Рейхстагом. Герой! А сколько с ним милиция помучилась, пока не разбился спьяну на «Волге»? Так и многие женщины-подвижницы: пока жизнь держит их под прессом - сокровища являют миру их души, а чуть отпустит, и таким махровым мещанством расцветут! Но твоя мать из своей жизни огромной и тоже тяжкой, подвижнической, более чем у многих, может быть, обделенной счастьем - ведь всё отними у женщины, но дай любовь, и она простит Богу все лишения, - из этой, казалось бы, страшной жизни она выносит оптимистический итог. Она принимает... или как это можно сказать?.. благословляет свою судьбу, свою жизнь, суть которой - работа и чистая совесть. «Восемьдесят годов прожила! Ты думаешь это много?.. Миг какой-то! И вот мы проведем этот миг как зря, а потом... Поэтому беречь надо совесть, дорожить ею...» Это и есть, по-моему, главное, ради чего и стоило писать «Негасимую лампаду».
В «Опытах» Монтеня* философ говорит: «Я не могу сказать, счастлив ли этот человек, потому что не видел, как он умирает». Но на основании исповеди твоей матери и выводов, сделанных ею в конце жизни, можно сказать: она была счастлива».

Было от Володина еще одно письмо, но потом связь оборвалась, - его мать умерла, с сестрой был не в ладу, так что к нам больше не приезжал. Но почему перестал присылать письма и даже отзываться? Нет, не знаем.
А недавно Платон встретил его сестру, и та рассказала: сыновья его выросли, живут не с ним, но он ездил к старшему и года три сидел с внуком. А из Интернета узнала: печатает Володин иногда статьи в «Литературной газете»*, в толстом журнале «Знамя»*, так что писатель в нём, наверное, уснул, но журналист не дремлет.

У Беллы Ахмадулиной* есть такие строки:
                                По улице моей который год
                                Звучат шаги - мои друзья уходят.
                                Друзей моих бессмысленный уход
                                Той темноте за окнами угоден.
Вот и наши друзья ушли в полусумрак ускользающего времени: Стас Могилевский, Коля Иванцов, Аристарх Бетов, Влад Сорочкин, Юра Фатеев, Никита Летов, Володя Володин… Скрылись, затерялись в неведомых краях, унеся с собою целые миры. И не зажили раны, которые оставил их «бессмысленный уход», но...
                                        …из слёз и темноты,
                                Из бедного невежества былого,
                                Друзей моих прекрасные черты
                                Появятся и растворятся снова.
И вопреки веренице убегающих лет, дневники мои, помогая памяти, проявляют лики друзей новыми, яркими и неожиданными красками.


*«Сто дней в Палермо» - Итало-французский криминальный фильм. 1984 год. Режиссер: Джузеппе Феррара.
*Владимир Высоцкий (1938-1980) - Актер, поэт, бард.
*Перестройка - Масштабные перемены в идеологии, экономической и политической жизни СССР во второй половине 1980-х годов.
*Владимир Ленин (1870-1924) - Лидер большевистской революции, глава советского правительства (1917-1924).   
*«Октябрь» - Советский и российский ежемесячный литературно-художественный журнал.
*Василий Гроссман (1905-1964) – Русский писатель и журналист.
*Борис Штоколов (1930-2005) - Российский оперный певец (бас).
*Людвиг ван Бетховен (1770-1827) - Немецкий композитор и пианист.
*«Взгляд» - Одна из самых популярных телепрограмм России с 1987 года.
*Библия - Собрание текстов, являющихся священными в иудаизме и христианстве.
*«Жертвоприношение» - Фильм Андрея Тарковского. 1986 год.
*Зигмунд Фрейд (1856-1939) - Австрийский психолог, психоаналитик, психиатр.
*Владимир Короленко (1853-1921) - Русский писатель, журналист, публицист.
*Знамя Победы - Штурмовой флаг, водружённый 1 мая 1945 года на крыше здания рейхстага.
*Мишель де Монтень (1533-?) - Французский писатель эпохи Возрождения, автор книги «Опыты». 
*«Литературная газета» - Советское и российское еженедельное литературное и общественно-политическое издание.
*«Знамя» - Ежемесячный литературно-художественный и общественно-политический журнал.
*Белла Ахмадулина (1937-2010) - Русская поэтесса, писательница, переводчица.