Камилле ввели раствор (пауза), и её не стало, в бухту Инал. Нашла эту беседку, из которой вы наблюдали лучший в мире закат. Недолго посидела в ней, вспомнила о Камилле, о её судьбе. После воспоминаний я подошла к краю, откуда начинался склон до самого моря, и разбросала цветы, где покоился прах Камиллы, и крикнула: «Покойся с миром, Камилла! Я позабочусь об Эдгаре, я полюбила его всей душой и сердцем. Не обижайся. Ты ведь сама писала ему в письме: «…если тебя полюбит женщина, то я не буду против, если ты, Эдгар, женишься на ней». Благодаря книге, которую написал о тебе Эдгар, я познакомилась с ним и полюбила его. Этой женщиной оказалась я – Лара. Прости…» Так я разговаривала с духом героини книги, которую ты любил.
- Лара, - хотел что-то сказать растроганный такой откровенностью Эдгар, но она не останавливалась…
- Я благодарила её. Разговаривала с её духом. Просила прощения. Плакала, ибо так хорошо мне было с тобой, Эдгар.
- Ты ничего мне не говорила про поездку в бухту Инал, - глядя ей прямо в глаза, сказал он.
- Зачем? Я в то время была так счастлива, что мне казалось, и ты со мной счастлив.
Эдгар тихо сидел и не перебивал Лару. Он много узнал нового для себя. И некоторые поступки Лары вызывали в нём уважение к ней. Он понимал: Лара делала это для их счастья и эти поступки заслуживают уважения. Поступки, которые Эдгар оценил не иначе, как достойные любящей женщины и которые только доказывают, что чувства Лары к нему – настоящие.
- Вот так, Эдгар. Как ты забыл о том, что тебе советовала или просила Камилла: «…женись на ней…» Она написала эти слова, будучи помолвленной с тобой. И разрешила тебе…
- Хватит, Лара!
- Нет, Эдгар, не хватит! Я тебя любила и люблю, но ты так и не разобрался в своих чувствах. И играешь нашими сердцами. Я чувствую, как Камилла стоит между нами. И её большая, светлая, божественная любовь сильнее моей (пауза), даже тогда, когда её больше нет. Именно о таких, как она, теперь я это знаю точно, пишут книги, снимают фильмы и посвящают стихи. И уж точно никогда не забывают о них. Мне вспомнилось одно из твоих стихотворений, некоторые из них врезаются в память и остаются в ней. Кажется, оно называется «Гавань».
Лара прочитала это стихотворение наизусть:
Поэт – это гавань,
В которую каждый из вас
Может зайти
И
Пополнить опустевшие трюмы
Своей души любовью,
Смыслом жизни и прощением!..
- Ничего не пропустила? – спросила она.
- Всё правильно. Я рад, что именно это стихотворение тебе понравилось.
- И мне кажется, я вошла в эту бухту, пополнила свои опустевшие трюмы души любовью, смыслом жизни и прощением; и теперь - отплываю в свою прежнюю жизнь. И права была Камилла, сказав: «Чтобы понять стихи поэта, нужно познать его душу и, конечно, знать автора».
Лара вздохнула и подошла к окну. Эдгар сидел в кресле и смотрел на часы.
- Вот такая история, Эдгар. И она закончилась спустя три года. Совпадение? Нет? Но вы с Камиллой тоже пробыли вместе три года.
Кто-то постучал в дверь. Лара открыла её, и вошёл водитель такси. Она показала ему на чемоданы. Мужчина взял чемоданы и вышел из квартиры.
- Было ещё одно, не менее важное в вашей жизни, чем любовь, - это искусство. Оно для вас было общим. Вы учились друг у друга. Не учили, а учились – это важно. Гордились друг другом. Она любила и понимала твою поэзию, ты любил и понимал её живопись. У вас не оставалось времени на разборки, на ссоры, на выяснения отношений и прочее, что встречается довольно часто в наши кризисные дни. Вы, творческие люди, проходите мимо них, не опускаетесь до этого. Для вас написать стихотворение или картину, которые вам понравятся самим, - высшее благо, если в доме нет даже куска хлеба. Это я фигурально, - поправила себя Лара. – Поэтому вы жили душа в душу!.. Мы, банкиры, другие. И в этом нет моей вины.
Лара подошла к Эдгару. На глазах у неё были слёзы. Эдгар, понимая, что момент настал и всё вышесказанное Ларой было лишь прелюдией к этой минуте, встал с кресла.
Водитель, вернувшийся за остальными вещами, застал женщину и мужчину стоявшими в обнимку у окна. Женщина плакала. Они не заметили, как вошёл водитель. Таксист тихо взял вещи, понимая, что в судьбе этих людей наступил решающий момент или поворот, не стал ничего спрашивать. Взял остальные вещи и закрыл за собой дверь.
- Мне хорошо было с тобой, Эдгар, - плакала Лара, не скрывая своих слёз и не стесняясь, может быть, впервые своих чувств. – Ты многому меня научил. Ты показал мне другой мир. Мир – гораздо чище того, в котором мы живём. «Чище – чистого, белее – белого» - так, по-моему, писал в своём письме Том Китс?.. Смотри, я уже говорю на вашем языке – языке чувств. (Эдгар промолчал, не стал поправлять Лару). Это помогло мне. Я ухожу. (Пауза.) Прости и прощай, Эдгар. Я уезжаю в Ростов.
- Прощай, Лара. Мне тоже было хорошо с тобой. И ты…
- Не стоит, Эдгар, - приложив два пальца к его губам, сказала женщина. – Не надо! Мои чувства к тебе по-прежнему сильны. Ты должен меня понять. И поцеловав его в губы, она сняла серёжки и кольцо, которые ей подарил Эдгар, положила их на комод, рядом с фотографией Камиллы, и вышла из квартиры. Спускаясь по ступенькам, по которым она спускалась и подымалась много раз, она уже думала о новой жизни. Жизни без Эдгара. Лишь слёзы, ах, эти слёзы, они-то и выдают наше истинное состояние души, как бы мы ни храбрились, говорили о том, как ей дорого было это место, которое она сейчас покидает…
* * *
ЭДГАР СТОЯЛ НА КРАЮ СКЛОНА, по которому был развеян прах Камиллы, в бухте Инал. Ему казалось, что она рядом и слушает его. Только не может ответить ему. Он рассказал ей о последних трёх годах своей жизни, о Ларе. О них обоих. О том, как Лара его любила, и просил Камиллу, чтобы она простила его…
- Любовь моя, я не выполнил твоего наказа. Я не женился на женщине, которая меня полюбила. Прости меня за это! Я всё ещё люблю тебя, и моя любовь к тебе никогда-никогда не остынет и не пройдёт, моя нежная, хрупкая, талантливая художница. Я часто смотрю на свой портрет, который ты написала. Придёт время – и наши сердца вновь воссоединятся. Ты была права, твоя любовь – сильнее… Она даёт мне силы жить и писать. И прости, солнце моё, что я полгода не приходил к тебе.
Начинался закат. Закат, который они провожали много раз, которым они так наслаждались и который так любили. Словно этот закат стал для них чем-то большим, чем-то третьим между ними. Может, тем ребёнком, которого так хотела Камилла. И Эдгар вспомнил её слова: «Смотри, любимый, вон на те облака. Видишь? Тебе не напоминают они лицо девочки? Посмотри, какие у неё большие глаза и кудрявые волосы!» - «Вижу, любовь моя, вижу», - ответил он ей.
Эдгар сидел в беседке. Проводил закат. Встал, подошёл к склону и громко крикнул: «Мы помолвлены, Камилла, помолвлены!..» И ему вдруг показалось, что Камилла ответила: «Словно муж и жена». Эдгар так отчётливо услышал её голос и слова, что это напугало его. Он обернулся, огляделся вокруг, но никого не увидел. И тут ему на мгновение показалось, что кусты на склоне, вблизи от него, зашевелились, словно кто-то спускался по склону вниз, к самому морю.
Он поднял вверх глаза и увидел лицо, похожее на лицо Камиллы, которое заходящее солнце нарисовало на облаках. Эдгар сделал снимок, на который впоследствии смотрел много раз.
"...Всякое существование похоже на текст, смысл которого изменяется постскриптумом".
В. Гюго
P. S.
Внимание!
Уважаемые читатели, те, кто прочитал два романа – «Камиллу» и «Лару», и те, кому они понравились, сообщаю, что книг с героями, которые выписаны в этих романах, больше не будет. Поэтому предлагаю для тех из вас,дорогие читатели, кто привык к тому, что в романах всё заканчивается, как в голливудских фильмах, то есть – хорошо (эта идея пришла мне в голову, когда в январе на берегу Чёрного моря я дописывал третью часть романа, в домике друга, уехавшего с семьёй встречать Новый год в Англию, и любезно предоставившего в моё распоряжение уютный дом рядом с морем, где меня никто не будет отвлекать от работы), я предлагаю второй вариант концовки. Выберите сами тот, который вам больше по душе.
С уважением, автор.
* * *
МАША, ВЛАДИСЛАВ И ВНУЧКА Лары Елена подъехали к дому Лары. Лара закрывала ворота. Двигатель её машины работал.
- Мам, здравствуй! Ты куда-то уезжаешь? – спросила обеспокоенная неожиданным отъездом матери из Ростова дочь.
- Здравствуй, - сухо ответила Лара. – Как доехали из Ростова?
- Владислав вёл машину. Мы же с Еленой всю дорогу проспали. Вернее Елена. Мам, ты куда?
- В бухту Инал.
- Зачем? И почему ты не предупредив нас уехала из Ростова? Ты меня пугаешь! С тобой всё в порядке?
- Нет…
- Мам, ты что, уволилась с работы?(Пауза.) Да что происходит?..
- Отгоните машину. Я не могу выехать. Вот вам ключ. Отдыхайте.
- Владислав! – позвала мужа Маша.
- Что, любовь моя?
- Маму нельзя в таком состоянии отпускать одну, да ещё на машине.
- А что с ней? Куда она собралась? Выглядит неважно…
- В бухту Инал. Ничего не пойму. Они же расстались с Эдгаром… Может, она не нашла его дома и думает, что он поехал в бухту? Да и стемнеет скоро.
- Это не то место, где развеяли прах Камиллы? Как это понимать? У неё даже вид такой, словно она не в себе, ничего и никого не замечает. У неё всё хорошо?
- Говорит, что нет. Я сяду за руль её машины, и мы вместе с ней поедем в эту бухту. А ты, дорогой, устал. Отдыхайте с Еленой. Вот ключ.
- Нет. Конечно, нет. Мы поедем за вами. И не возражай. Я не устал.
- Хорошо. Мам, мы с тобой. Я сяду за руль, а ты на место пассажира.
Лара, не подававшая никаких признаков восприятия происходящего вокруг, села на место пассажира.
- Почему тебе нужно в бухту Инал?
Мать ничего не ответила, словно думала только о том, как бы не опоздать , но куда – сама не знала. Будто ею завладели целиком какие-то силы и внушили ей, что она должна быть сейчас в том месте, куда они ей указывают.
- У тебя такой вид, мам, словно ты опаздываешь… (Пауза.) Не хочешь поговорить об этом?
- Управляй машиной, - ответила мать.
Через час с небольшим они подъехали к шлагбауму. Лара вышла из машины и сказала: «Сидите в машине». И быстрыми шагами направилась в сторону пансионата.
- Как скажешь, мам, - ответила дочь, напуганная и не понимающая, что на самом деле происходит.
- Это же машина Эдгара! - показывая в сторону, сказал Владислав.
- Похоже.
- Извините, не скажете, когда приехал водитель вон той машины? – спросил Владислав охранника.
- Эдгар Николаевич? Перед вами, минут пять-десять, может быть, с момента вашего приезда.
- Спасибо! Маша, они что – помирились?
- Ничего не понимаю. Но мама в таком состоянии… (Пауза.) Может, мне пойти за ней? А, Владислав?
- Нет. Она сказала: сидеть в машине.
* * *
ЭДГАР СТОЯЛ У САМОГО края склона, по которому был развеян прах Камиллы.
- Любовь моя! Я не выполнил твоей просьбы. Я не женился на женщине, которая полюбила меня. Прости! Я всё ещё люблю тебя, и моя любовь к тебе никогда-никогда не остынет, не пройдёт. Моя нежная, хрупкая художница. Мы помолвлены, Камилла, помолвлены…
И ему послышалось, что она ответила ему: «Словно муж и жена».
На мгновение ему даже показалось, что кусты на склоне, вблизи от него, зашевелились, будто между ними кто-то спускался по склону вниз, к морю. Его
