то, что противопоказано настоящему воину «дэцимэ». Кроме того Кейдж в курсе того, что я разрешил поселиться в Некрояре людям.
- Но как они сюда попали? В смысле как ты их доставил через весь Некрояр? – удивилась Лантильда, что уже давно ломала голову над этим вопросом.
- Они поднялись по реке Роан на барках и речных судах. Их сопровождали наёмники, коих нанял я. Так что всё было спокойно. Сейчас они живут недалеко от гор Альбион. Там всё равно нужен присмотр за горами.
- А что они будут сажать на полях и чем питаться? Люди ведь должны понимать, что тут ни пшеницы, ни овса, ни ячменя не вырастить.
- Ну, это уже их выбор – они особенно просили, чтобы я в их жизнь не вмешивался. Наверное, станут разводить сады или ещё что. Пойми – народ там дёрганный и очень пугливый. Сейчас нам важно не вмешиваться в их жизнь, чтобы они успокоились и пришли в себя. Как только они перестанут нас боятся – мы станем их друзьями.
- Честно говоря, не ожидала такого от тебя.
- Девочка ты моя маленькая! – улыбнулся Лэйн. – Работа политика состоит в том, чтобы иногда делать такие вещи, какие совершенно не одобряются обществом. То, что я дал укрытие арианэ оказало совершенно сокрушающее впечатление на людей – это мне известно точно. Для людей был шок, что одна из самых мирных сект удрала под мою защиту. Насколько мне известно, светские власти Державы уже вынесли вопрос о свёртывании массовых преследований еретиков. И, что самое любопытное – их поддержала Инквизиция, в которой люди с головой, а не с задницей, набитой молитвами, служат.
- Интересно – ты дал укрытие людям, но на Державу, нашего врага, это оказало ошеломляющее действие! – покачала головой Лантильда. – Интересное это дело – политика.
Лантильда и герцог Лэйн дождалась, пока Элиза – личная врач семьи, напоит Зарю крепким отваром валерианы и кое-какими лекарствами чисто эльфийского происхождения.
Напившись и чуть-чуть успокоившись, девушка, совершенно безжизненным голосом, поведала, что в селении начали происходить страшные вещи – всех, кого Лэйн договорился выкупить у старосты, находили мёртвыми. Причём понять, отчего они умерли, было невозможно.
Просто умирали и всё.
Заря поняла, что и ей не избежать гибели, поскольку она и должна была отправиться в Мэнтат и по этой причине она спешно отправилась в путь, рассудив, что герцог, может быть, сумеет если не защитить, то хоть отомстить за неё. Официально она считалась уже собственностью герцога и полагала, что у того будут все резоны ей помочь – хороший правитель должен уметь защищать тех, кто ему служит.
Пока что это было всё, что удалось добыть из совершенно измотанной девушки.
Лэйн отправил Зарю в палату врачей, отсыпаться, а сам, сев за стол, принялся вертеть в пальцах длинное золотое стило для записей.
Лантильда ждала, что скажет её отец.
- Надо сделать пару пояснений. То, что она называет себя моей собственностью – это не совсем правильно. Она моя служанка. Нанятая, для работы, за которую я буду ей платить, и защищать. В Державе есть такой обычай – если у женщины погибает или умирает отец или кормилец, а прокормить лишние рты другие семьи или община не может, то лишних женщин продают, - проговорил герцог. – Вот почему она так себя ведёт. Она ведь сталкивалась только с обычаями своей страны. А эти обычаи далеко не столь хороши.
- Продают женщин, как скот? – удивилась Лантильда, что впервые слышала о таком обычае. – Разве в Державе разрешена работорговля людьми? Вроде там только представителями нечеловеческих рас разрешено торговать. А люди – это «стержневая раса» - ими никак нельзя ни торговать, ни обмениваться.
- Да, нельзя, но... продают, - проговорил Лэйн. – Понимаешь, девушка в Державе далеко не самый нужный член общества. В отличии, допустим, от мужчины, который может работать и приносить пользу своим трудом. Мужчину там взять в работники все рады, а вот женщина на такое счастье рассчитывать не всегда в состоянии. Вот почему там от них стараются избавиться.
- Продавая?
- Ну, это называется так. На самом деле их сдают во что-то типа аренды или просто передают разного рода умникам, которые перепродают их в военные гарнизоны или ещё куда.
Лантильда неплохо знала что такое «проституция» и «дома терпимости», и понимала, о чём говорит отец. Хотя понимать не очень-то хотелось.
- Значит и поселенцы продолжают эту практику?
- Конечно, нет. Но не потому, что они добрые, а просто до Державы далеко, да и я запретил им продавать девушек, кому попало, и велел отправлять в мой замок.
- Но зачем? – удивилась Лантильда, поглядывая на Кейджа, что стоял позади герцога.
Бывший «дэцимэ» умел себя держать в руках, но Лантильда не сомневалась – у Кейджа есть, что сказать герцогу. Кейдж был единственным из учителей Лантильды, при учёбе с коим Лантильда зарабатывала строго негативные эмоции – Кейдж искренне считал, что без этого «допинга» уроки, эффективно, не усваиваются. Кроме того Кейдж не очень любил маму Лантильды, за то, что она оставила дочку отцу, а сама ушла в «единороги» - военный орден, что изучал Карверский Хребет. Сам Кейдж потерял всю свою семью в Кару-Хор, войне с Державой и знал, что такое – расти без матери. Поэтому его уроки были самыми жёсткими и профессиональными – он учил Лантильду не только военному искусству, но и очень редкому умению – никогда не теряться и не падать духом, вне зависимости от того, какие удары обрушивает на тебя жизнь.
- Во-первых, я не могу допустить, чтобы все начали говорить о том, что я торгую девушками-людьми, как морковкой, на базаре, - проворчал герцог. - А такие слухи обязательно поползут, если оставить всё на самотёк. Во-вторых, мне надо потихоньку приучать свою дружину к тому, что люди это не враги.
- Не враги! – закатил глаза Кейдж. – А с кем мы тогда воевали, столько лет? С гномами из Пиита? Или Хелион?
- С противником, которого уже победили, - отрезал Лэйн. – Пора отходить от своего «некроярского синдрома». Люди не наши враги, а потенциальные союзники.
Кейдж заскрипел зубами, но от громких и несправедливых слов удержался.
- Эти девушки должны были быть служанками у меня в замке. Ничего, твои ребята переживут, в конце концов, их не запугали солдаты людей, и навряд ли их перепугают девушки, - отрезал Лэйн. – Люди тоже привыкнут. Ничего, справитесь.
- Ну а со мной посоветоваться не могли?! – вспылили Кейдж.
Дружина в герцогствах Некрояра была не просто отрядом вооружённых ветеранов, как это было к людей. Дружины служили так же «рупором» общественного мнения имели право наложить «вето» на некоторые решения герцогов.
- Что-то я не припомню того, как ввёл избирательную демократию, в Мэнтате! – отрезал Лэйн. – Это было моё личное решение, и я не собирался тут устраивать выборы и всё такое. Я разрешил людям поселиться тут, и они поселились. А поскольку они живут на моей земле, то пусть и привыкают к тому, что я командую ими! И не только командую, но и несу определённую ответственность за них. Пусть и за детей и женщин.
- Но всё равно, всё равно! Могли бы, интереса ради, с нами посоветоваться. Дружина охраняет вас. И многие в дружине крайне критически отнесутся к вашему решению. Если не из рук вон плохо.
- Ничего, перетерпят, - отрезал герцог, свирепо дёрнув ушами. – Сначала перетерпят, а затем – привыкнут. Люди не наши враги – это наши союзники. Или тебе вновь охота переиграть Кару-Хор? За сорок лет не навоевался?
Кейдж скривил губы в усмешке.
- Уели, - согласился он, - Ну и что делать?
- Собирай «дэцимэ» - отправишь их в Дэнд-Арэй. А сам готовься, я тебе дам более сложное и опасное задание.
- Это еще, какое такое задание? – насторожился Кейдж, чуя какой-то подвох.
-- Собирай свою элитную дружину, - голос Лэйна был такой медоточивый, что насторожились все. – Ты отправишься в Отроги Скорби. На границу. В форте Бэрни. Там ты встретишь торговца Рыжего Лера и его людей. Доставишь их в Мэнтат, как моих гостей, как моих ЛИЧНЫХ, гостей.
Лицо Кейджа исказилось от ярости – Лантильда впервые за много лет видела в глазах своего учителя и наставника столь дикую ярость и злобу.
- Герцог! Вы не можете этого сделать! – отчеканил он.
- Я уже сделал, старший тысячник. Попрошу вас немедленно принять все меры к исполнению данного вам и вашему «дэцимэ» приказа, - отрезал Лэйн.
- Послушай, Лэйн! Эти девушки и землепашцы – одно дело! Но торговцы – это совсем иное! – прорычал Кейдж. – Ты не можешь так поступить!!!
- Могу и уже поступил, - отрезал Лэйн. – Приказ ясен? Надеюсь, у тебя хватит мужества обращаться с моими ГОСТЯМИ, вежливо!
Кейдж зарычал, словно дракон, которому отрубили хвост, затем развернувшись на каблуках, вышел из комнаты.
- Вот так! А то будут все мне тут устраивать скандалы, что мне делать, а что нет. Без вас разберусь, - Лэйн сел на край стола и посмотрел на Лантильду. – Политика, дочка, дочка, это не умение править – это умение предпринимать жёсткие и логические шаги!
- Кейдж не обрадовался твоему решению.
- Кейдж болен. У него то, что называется «синдром военной ненависти». Он слишком много воевал и ненавидит людей. Он привык их убивать и у него нет причин видеть в них кого-то ещё, кроме как мишеней. Нужно дать ему понять, что мир изменился.
- Но тебе не жалко девушек, что будут тут работать? Люди среди эльфов.
- Не беспокойся. Дружина им всё равно ничего не сделает – эти же девушки не воевали с нами. Немного поглазеют и успокоятся. А вот с торговцами дело труднее пойдёт.
- Что это за торговцы?
- Мороны из Отрогов Скорби. Это люди, что решились на торговлю с нами, из-за религиозных преследований в Державе. Точно такие же еретики, как и арианэ – только не такие безобидные. Они сумели за себя постоять. Но им нужны деньги. Поэтому несколько лет назад они вернулись в Отроги Скорби – Лэйн махнул рукой в сторону юга и восстановили там город Мооруон. Это старый соляной рудник, что триста лет назад был разрушен атакой Хелион. Сейчас люди его восстановили и желают торговать с нами.
- И ты согласился?
- Мороны не арианэ – это более крепкий и сильный народ. С ними полезно дружить – они враги наших врагов. Кстати, вот почему мне надо, чтобы в Мэнтате были люди. Хоть и на положении слуг.
Лантильда представила, что скажут об отце другие герцоги и скривилась. Однако что ни говори, но отец прав – нельзя всё время враждовать и жить с ножами за спиной.
***
Основные занятия на улице Лантильде пришлось отменить – уже ближе к вечеру небо потемнело от туч, а потом разразилось грозой совершенно сумасшедшей силы и мощи – с дождём, молниями, и раскатами грома. Ливень, в прямом смысле этого слова, затопил внутренние дворы замка, заставив эльфов бросить работу и разбежаться в поисках укрытия. Гроза, что было очень странно, и не собиралась успокаиваться – напротив, разошлась до такой степени, что бурлящая вода клокотала в водостоках, не успевая уходить из пределов замка. Молнии сверкали с невероятной силой, отбрасывая жутковатые тени.
Лантильда, если честно, была рада, что находится в замке, под защитой могучих стен и кронами деревьев, кои с успехом отражали все атаки непогоды. В замке было тепло и уютно, это был её дом, где она родилась и выросла.
Ливень не
