Похоже он дело говорил.
- Вот при нашей первой встрече вы мне цитировали уголовный кодекс, - продолжил Владимир Александрович. - И особо напирали на то, что по закону уголовная ответственность с 14-ти лет предусмотрена только за особо тяжкие преступления. Такие, как разбой, убийства, вымогательство, изнасилование... То есть 14-летний убийца это явление уже настолько массовое, что принят специальный закон...
- Э-э, - произнес я, - и что вы предлагаете?
- Что я предлагаю, - раздумчиво повторил подполковник, вставая и отходя к окну. - Что я предлагаю...
Я терпеливо ждал.
- Вы знаете, - подполковник поправил занавески и решительно вернулся к столу, - милиция в основе своей орган карательный. То есть мы, как хирурги - обнаруживаем загнившие члены и удаляем их. Но мне, как думаю всякому нормальному человеку, в случае болезни хочется в первую очередь обращаться не к хирургу, а все-таки к терапевту. То есть не запускать болезнь настолько, чтобы уже кроме ампутации ничего не могло помочь, а все-таки сначала полечить. Мазь какую-нибудь применить, массаж, таблеточки... Может и выправится, а?
- Я слышал, что милиция практикует и профилактику...
- Это да, практикует. И знаете, есть хорошие специалисты, искренние, честные... Но мы, если помните, начали разговор с темы детей индиго, так?
- Да нет никаких детей индиго, это легенда! - не удержался я.
- Возможно, - охотно откликнулся Владимир Александрович. - Суть не в том есть они или нет. Но, и это я вам документально могу доказать, существует целый ряд ребятишек, на которых стандартные воспитательные приемы не действуют. Мы с ними работаем, учителя бьются, родители мучаются... Результата нет. Точнее он есть, но только отрицательный. НЕ СРАБАТЫВАЕТ!
Он сделал паузу и знаково поднял указательный палец вверх. Потом повторил:
- Ничто из наших накатанных приемов НЕ РАБОТАЕТ.
Снова повисла долгая пауза.
- И что же вы хотите от меня? - не выдержал, наконец, я.
- Вот, - сказал подполковник. - Мы подошли к сути.
- Но-но-но! - я машинально попытался отстраниться насколько возможно и плотно уперся спиной в ограничивающее меня кресло. - Попрошу без намеков.
- Да какие намеки, - вздохнул Владимир Александрович. - Прямо скажу, очень я на вас надеюсь.
- Вы с ума сошли! При чем здесь я?
- Дети у вас хорошие. Уж поверьте моему опыту, в людях я разбираюсь.
- Это не мои дети! Ванька - племянник, которого я вижу раз в году. А Али... - да месяц назад я вообще даже не подозревал о его существовании!
- Мальчики нестандартные, а вы нашли с ними общий язык. Причем так быстро...
- Вы мне что шьете, начальник?! - завопил я, теряя самообладание. - У меня никакого педагогического опыта... я даже не родитель! Я детей не люблю, и вообще предпочитаю смотреть про них по телевизору с выключенным звуком.
- Может это и к лучшему, - по-доброму улыбнулся мне милицейский чин. (В этот момент я его просто ненавидел!)
- Что к лучшему?
- То, что нет опыта. Как я уже говорил, существующий опыт ничего разумного не подсказывает. Нужно что-то принципиально новое. И вы, как человек творческий...
- Не смейте меня обзывать!
- Я бегло ознакомился с вашими данными...
- Это полицейский произвол!
- Побеседовал с вашими коллегами... Вы знаете, все в один голос утверждают, что в экстремальных ситуациях вы способны генерировать потрясающие идеи.
- Я буду жаловаться вашему руководству.
- Плюс к этому выдающаяся эрудиция, начитанность... Вы способны увлечь за собой.
- Как зовут вашего начальника? Кому писать жалобу?
- Да что там писать, - вздохнул подполковник. - Вот у меня разработан специальный бланк, - он положил передо мной отпечатанный лист, посередине которого красовался жирный заголовок: "Жалоба". - Впишите свои данные, изложите суть претензии... А начальник вот, в соседнем кабинете. Меры будут приняты незамедлительно.
Я кровожадно цапнул лист и зашарил по карманам в поисках ручки.
Подполковник смотрел на меня с доброй улыбкой. И в тот момент, когда я уже прицелился пером в первые строчки бланка, произнес:
- Разумеется, чтобы быть со всех сторон прикрытым перед начальством, мне придется завершить дело ваших мальчиков.
- Завершайте, - буркнул я.
- Пошлем запросы по месту учебы, по месту жительства. Запросим характеристики... Дадим информацию по месту работы родителей...
- Так, стоп. Какие еще запросы?
- В нашем деле, знаете ли, - все так же добро улыбался подполковник, - очень многое значит бумажка. Можно работать с утра до ночи, но если это не оформлено соответствующими справками...
- Погодите, вы меня шантажируете что ли?
- Да помилуй Бог! - вскричал милиционер. - Шантаж - это когда деньги вымогают или что-то нехорошее требуют от человека. А я всего-навсего прошу...
- Под дулом пистолета.
- Ну, о чем вы говорите! Никакого насилия. Я взываю к самым лучшим вашим качествам, к самым светлым сторонам вашей натуры.
- Я злобный жестокий тип!
- Именно это и требуется. Я вот подобрал вам личные дела десятка ребятишек... Разумеется, информация строго секретная, выносу за пределы этого кабинета и разглашению не подлежит. Но вы, как порядочный человек...
- Я не порядочный!
- Вы можете ознакомиться с документацией прямо здесь, в моем кабинете. Заодно, если возникнут вопросы, я сразу смогу все прояснить.
- А у вас что, нет никаких дел?
Подполковник взглянул прямо мне в глаза. Без тени усмешки. Будто в самую душу. И сказал:
- Сейчас речь идет о судьбах десяти незаурядных подростков. Или вы считаете, что есть дела более важные?
Вот ведь как подошел... Просто-таки обложил со всех сторон.
- Хорошо, - устало произнес я, откладывая бесполезную ручку. - Давайте прямо: чего конкретно вы от меня хотите?
Подполковник снова встал. Похоже, у него была привычка расхаживать по кабинету, размышляя.
- Вы знаете, - сказал он, как бы рассуждая сам с собой, - в США трудным подросткам предоставляют возможность пожить где-нибудь в сельской местности самостоятельно. То есть дают полную свободу: никаких наставлений, никаких сюси-пуси - вот тебе огород, землянка, лопата в руки и выживай, как умеешь.
- А не убегают они?
- А там некуда бежать - кругом глухомань. Специально места подбирают.
- Сурово.
- Ну да. В таких условиях дети быстро осознают, что в одиночку не выжить, отодвигают амбиции на задний план, и в результате складывается коллектив, возникают навыки совместного проживания... В общем, дурь и спесь уходят, а то здоровое, светлое, что есть в душе каждого, как бы очищается от накипи. Коротко говоря, когда дети возвращаются, то это уже не малолетние преступники, а нормальные ребятишки, которыми можно даже гордиться.
- И вы полагаете, что я с десятью малолетними убийцами...
- Да что вы! - замахал на меня руками подполковник. - Какие убийцы! Я вам можно сказать элиту подобрал - талант на таланте! Лучшие из тех, кто стоит у нас на учете. Вот пожалуйста, - он схватил одну из папок, лежащих на столе и жестом деда Мороза, вручающего подарок, раскрыл ее передо мной. - Вот, Дмитрий Новиков - гений слесарного дела. Вскрывает любые замки и обходит почти все системы сигнализации. Летом, в каникулы, он угоняет машины практически каждую ночь. Скажу вам честно: он нас замучил!
Второй экземпляр: Никита Фомин, кличка Томми. Учится хорошо, уроки не прогуливает, на спортивных соревнованиях вообще один из лучших... В общем, гордость школы. И лишь один маленький недостаток портит всю картину - парень любит драться. А поскольку отец с трех лет приучал его серьезно заниматься боевыми искусствами... Словом, заявлений на него целая стопа, и с каждой неделей она все растет. Причем приносят эти заявления не побитые ребятишки, а их родители, которые жаждут непременно вручить текст начальнику РОВД лично, а затем регулярно приходят, чтобы заслушать отчет о проделанной работе.
- А отец - любитель рукопашного боя, сам не в состоянии объяснить парню, как надо себя вести в обществе?
- Отец у Никиты служил в нашем ОМОНе. Три года назад погиб в Чечне.
- Кхм, понятно.
- Следующий персонаж - Марк Стеклов. Интеллигентный и воспитанный домашний ребенок. Радость любого педагога. У нас не было бы к нему никаких претензий, но в прошлом году в суде нашего района прошел целый цикл слушаний по статье 272.
- О, - оживился я. - Это хакеры, верно?
- Хакеры, - кивнул подполковник. - Суть в том, что некоторые граждане, заполучив коды, подключались к сети крупных предприятий и пользовались Интернетом за счет этих самых предприятий. Суммы выявленного ущерба оказались впечатляющими.
- Насколько я знаю, наказание по этой статье обычно ограничивается штрафом.
- Обычно да. Штрафом и возмещением ущерба. Но в данном конкретном случае главный виновник - тот, кто добывал коды, оказался за рамками судебного разбирательства.
- Плохо работаете, - дружелюбно заметил я.
- Да нет, хорошо. Просто этому виновнику, Марку Стеклову, на момент совершения преступления не исполнилось даже 13 лет. Мальчик, как вы понимаете, многообещающий, но если его не взять в руки сейчас, дел натворит столько, что разгребать замучимся.
Далее, Евгений Яковлев. Прекрасный парень, душа компании… Единственный недостаток - любовь к путешествиям. В последний раз, когда он ушел из дома, пришлось объявлять его во Всероссийский розыск. И вернули его маме знаете откуда? Из Тобольска. Как потом выяснилось - с полпути, так как он во Владивосток направлялся.
- Так, - перебил я, - кажется, главную идею я уловил. Вы подобрали мне сборную.
- Совершенно верно. Лучшие люди, гордость нашего ПДН.
- Э-э?
- ПДН - это подразделение по делам несовершеннолетних. Мне давно было очевидно, что нашим инспекторам с данной компанией не справиться. И вот подвернулись вы, - он окинул меня лучистым ленинским взором. - Наша надежда.
- Ну здрасте, - я постарался отмежеваться от безграничного милицейского доверия. - Во-первых, я не жена декабриста, и вовсе не жажду поехать с этой бандой в Сибирь.
- Да какая Сибирь, - отмахнулся подполковник. - Мы подобрали местечко значительно ближе. Гороховец, во Владимирской области. Старинный город, живописные места...
- Это где?
- Да едва ли не сразу за МКАД.
- В самом деле?
- Ну, не надо быть таким подозрительным. У меня там родственник живет - работает в тамошней милиции, так что встретят как родных. И дом есть для проживания... Кстати, что за терминология у вас: банда! Не банда, а передовой отряд российской молодежи...
- А родители? Думаете мне, человеку без всякого педагогического образования доверят такое количество детей?
- А вот об этом не беспокойтесь. Даже на минуту не сомневайтесь, родители согласятся. Потому что понимают: месяц в деревне лучше, чем пять лет на зоне.
- Значит, вы так ставите вопрос... - пробормотал я.
- Именно так. Да вы не переживайте, вы еще национальным героем станете, когда вернетесь.
- Если выживу.
- Фу, какой вы пессимист... Бодрее смотрите в будущее.
Вот на такой жизнеутверждающей ноте и закончился наш непростой разговор в милиции. Я, правда, провел в начальственном кабинете еще почти два часа - читал личные дела, делал краткие выписки...
Сейчас, оглядываясь назад, совершенно не понимаю, как товарищу подполковнику удалось подбить меня на эту
