Человечки

человечка, чтоб перейти на другую сторону чинно, плавненько, не торопясь, гармонично, как по нотам. Зелёный человечек берёт Ивана Ильича под ручку, и они мирно идут, душевно разговаривают. О смысле жизни вообще, о погоде – в частности.
Делятся наблюдениями, иногда даже о чём-нибудь спорят.

А нынче Иван Ильич поведал зелёному человечку о мировом заговоре.

Произошло всё неожиданно.
Вспомнился вдруг Ивану Ильичу один, – тоже, кстати, зелёный, – герой старого доброго детского мультика, и произнесенные в том мультике слова: «Мы строили, строили и, наконец, построили...»
И задумался Иван Ильич тогда уже не на шутку, а что же именно мы, образно говоря, построили, и как это всё у нас так вышло.
В масштабе всей страны, конечно.
И сразу явилась Ивану Ильичу мысль ясная, звонкая, такая, что не придерёшься, как не старайся.
Вот как было всё, оказывается.
В начале ХХ века, когда назрела и полыхнула Первая Мировая (между прочим Иван Ильич, человек разумный, не мог считать кошмарный повод начала войны серьёзным поводом для всего дальнейшего мирового безумия), – и началось масштабное переустройство мира с тем, чтобы злозаинтересованные стороны померились кровавой воинской силушкой и распределили уже тогда меж собой по честному, согласно ранжиру, территории и богатства, – явственно обозначилась одна дилемма.

Ну, конечно: все известные лакомые кусочки Старого, да и Нового Света перетасовали, там поделили, тут потеснились,  одну область отняли, другую – отдали, всё это страшно, но более-менее понятно (понятно политикам, легко идущим на некоторые человеческие жертвы из каких-нибудь высших соображений, сами жертвы думают иначе, но их легко поставить на место – в общий строй или сразу к стенке, чтоб другим неповадно).

Однако огромнейшая часть Евразии – от Урала до Камчатки – никому – по большому-то счёту – не досталась. Как говорится, видит око, да зуб неймёт. Вроде б и близко, не Африка-Южная Америка же какая-нибудь, и есть, чем поживиться на такой огромной территории. А – никак! Нецивилизованные, необустроенные пространства, ни дорог, ни больших городов. И климат – не тот, не средиземноморский, не благоприятный.
И населения почти нет.
Само собой, вот если б кто-нибудь там построил дороги, заводы, рудники – было бы всё готовенькое, другими словами. Было б за что воевать.

Но кто же этим будет заниматься, задача-то не из простых, бесспорно.
Заселить и обустроить изрядную, но отнюдь не гостеприимную часть континента!
Как сократить расходы на освоение новых земель? И вынудить население части Европы весьма значительно подвинуться? Очевидно, что опыт освоения, к примеру,  Американского Дикого Запада здесь совершенно не подходил. Не те условия.
И придумался тогда кому-то хитрый план. Кому именно – это дело отдельное, тёмное. Гадать – бессмысленно. Главное, что план удался.

План родился поистине дьявольский, многоуровневый, мудрёный и даже местами красивый.
То есть, нет, конечно, правильнее сказать – он будто бы основывался на красивой и, наверное, вечной идее.
Мол, давайте опять пообещаем людям рай на Земле, внушим, что человек – человеку друг, товарищ и брат, что собственным самоотверженным трудом во имя будущих поколений уже можно и нужно начинать строить прекрасное и совершенное общество. Что в мире возможны справедливость и красота.
Что, если даже и не им самим, то уж детям и внукам точно будет полное счастье, и только от этих людей, их самосознания, ответственности и нынешнего, сиюмоментного энтузиазма, трудодней и трудолет  зависит скорейшее осуществление грандиозного плана.

Куда ведёт дорога, устланная благими намерениями, сами изобретатели этого плана прекрасно знали,  и действовали совершенно осознанно, в отличие от деятелей французской революции, которые в своё время ещё не ведали, что творят.

Да, теперь уже не было благих намерений как таковых.

Осуществляя некоторые денежные вливания в новую революцию, тайные мировые заговорщики рассчитывали не только или же не столько развалить Российскую империю, сколько форсировать процесс освоения богатых территорий за Уралом. И при первой же возможности – а они нисколько не сомневались, что в  обозримом будущем им всё удастся, – прийти на всё готовенькое и взять то, что будет создано чужими руками и оплачено чужой кровью.    

Изобретатели нового плана рассчитывали именно на те революционные и зверские методы освоения нецивилизованных земель, которые нормальным, цивилизованным людям не могли бы присниться в кошмарном сне.

И мало того, в сороковые года те же самые тёмные силы, мировые КоЗлы (Иван Ильич, человек, в общем,  добрый, но всё-таки он в сердцах решился так обозвать Компанию Злых Мировых Заговорщиков, чтобы хоть чуточку их оскорбить за их козни) ещё раз жестоко подтолкнули процесс освоения восточных территорий. Как известно, многие заводы и часть населения были вынуждено и очень быстро эвакуированы за Урал во Время Второй Мировой. После того, как за Уралом всё окончательно сложилось, обстроилось и энергично заработало, дело посчитали сделанным. И с чувством выполненного долга поторопились открыть Второй фронт. Но не для того, чтобы чем-либо ощутимо помочь в военном плане, конечно, а чтобы «закрыть» образовавшуюся брешь в нежелательном западном направлении, и чуточку поддавить –  в нужном восточном.    

В том самом, где продолжалось или начиналось позже строительство железных и автомобильных дорог, электростанций, освоение целины, промышленная разработка разного рода месторождений.

Когда же вся инфраструктура там окончательно созрела, всё устаканилось, как говорится, и появились результаты, государство неожиданно поменяло свою ориентацию.
То есть, неожиданно – только для своих простых граждан. Для тех самых детей,  внуков, правнуков и даже праправнуков, ради которых это государство вроде бы как бы строилось железом и кровью. Зато КоЗлята такого резкого поворота очень даже давно ждали, и просто взяли, наконец, то, что подготовили им и поднесли буквально на блюдечке с золотой каёмочкой их дальновидные предки-заговорщики-планировщики – согласно мнению и суждению Ивана Ильича, те самые мировые КоЗлы.

Открывшаяся Ивану Ильичу прямо в момент перехода с зелёным человечком страшная правда всей его жизни (половину которой он уже точно прожил, как пить дать), была столь нечеловеческой, даже какой-то мистической, что он замер буквально на полушаге и в ясном упадке сил.

«Строили, строили, наконец, построили... Ура?» – обратился Иван Ильич к зелёному человечку. – Значит ли это всё только то, что нужно было жить по-другому, и не ждать зелёного человечка, а всегда резво скакать на красный, вопреки всему, на зло вот этому, теперь наступившему будущему? Значит ли это, что человек человеку вовсе не друг, товарищ и брат, а потребитель, грабитель и истребитель? И это уже навсегда? Что это за бессердечные красные человечки, которые опять кроваво беснуются и пляшут в глазах, вместо того, мирного зелёного человечка, с которым переходить дорогу будто бы всегда раньше считалось единственно правильным?

Кажется, что без малого сотню лет лежал Иван Ильич вместе со всем честным народом на тёплой печи и тихонько радовался всему по-щучьему велению вокруг происходящему.

Сами собой катились в разные стороны страны теплушки, воздвигались бараки, рылись каналы, возводились дамбы, сдвигались горы. Сами вырастали города на пустых местах. Сама собой росла пшеница. Сами собой происходили битвы – за Родину и за урожай.
И сам собой возникал дефицит. Если нет населения – кому нужны товары для потребления?
В отличие от населения иных стран, здешний народ никогда всерьёз не рассматривался в качестве потребителя какой-либо продукции.  

Увы, увы, качал головой добрый зелёный человечек. Или он уже сам собой вовсю моргал? – всё очень печально. Поздно, Иван Ильич, укатали сивку крутые горки.
Людям красиво обещали, что они будут жить ПРИ коммунизме, но не говорили, ПРИ ЧЬЁМ именно.

Их обманули и предали, за то, что они были наивными и верили в сказки.

В нужный момент подсуетились и поделили почти поровну: одним даром природные богатства и средства их переработки, перегонки и продажи, другим – даром несколько квадратных метров жилплощади и в нагрузку, в придачу (согласно старым добрым традициям) в дрызг запущенное и  местами просто аварийное коммунальное хозяйство с выкорчеванным и убитым сельским.  

Горит вечным синим газовым пламенем мечта о возможности хоть какой-нибудь справедливости. Чтоб каждому – по труду, а не по хитрости взять то,  что будто бы кем-то плохо положено. Хотя б и право такое имея.

И горит синим газовым огнём почти всё. Кроме олимпийских факелов, само собой, – по горькой иронии судьбы.
И уже давно не с лёгким паром.
Вместо олимпийских факелов горит синим газовым пламенем всё остальное, ставшее лишним. Дома бывших строителей и победителей, например. За ненадобностью.

И принципиально не уступая никому кресла в громыхающем к перекрёстку трамвае, говорит симпатичная девушка в ответ на роптание старушек, мол, поработаешь с наше, поймешь, каково стоять в таком возрасте: «Это вы всю жизнь работали, чтоб на старости в трамвае ездить, а я уже скоро буду ездить на мазератти!»
Эх, трамвай, куда ты катишься?


3.

Чьи-то руки подхватили Ивана Ильича и потянули на другую сторону, как будто там было как-то иначе, чем здесь.
Как будто бы там была какая-то гармония.
– Иванушка, ты что же остановился на дороге, дурачок мой?!
Иван Ильич услышал родной голос жены ненаглядной, Елены Георгиевны. Своей Царевны, как он иногда позволял себе её называть, конечно, в шутку.
Леночка возвращалась из Супер Банка, и как раз вышла к переходу навстречу своему супругу.

Супер Банк занимал почти весь первый этаж расположенного на этом углу перекрёстка здания.
Несмотря на то, что Супер Банк, конечно, частично приукрасил в своих интересах фасад панельной «борщёвки»,  достопримечательностью или тем более украшением перекрёстка  это место Иван Ильич и Елена Георгиевна считать никак не могли.

Во-первых, банковские автоматы здесь периодически выдавали клиентам шуточные купюры. То есть, даже не фальшивые, что ещё можно было бы как-то понять, будь вы, например,  тоже любитель дурацких розыгрышей в день дурака или просто по пятницам и в день получки.

Купюры были шуточные буквально во всех смыслах. С кучей лишних нуликов и портретами звёзданувшихся знаменитостей, с гадкими и скабрезными надписями мелким шрифтом. Словом, только что исключительно цветом похожие на настоящие.
Но некоторые служащие и рабочие, испортившие зрение заслуженным трудом на вредных производствах, а также просто наивные и невнимательные люди разного возраста, увы, время от времени  попадались на удочку, и пропускали в душевной мягкости среди настоящих купюр – шуточную.

Супер Банк, конечно же, никогда не признавался, что это его весёлые проделки, обосновывая свою железо-никелевую политику тем, что, мол, ребятки, вы же все взрослые люди, и песню про паровоз на запасном пути любили петь, надо же соображать головой. Если уж вам так повезло – так повезло! Какие к нам претензии?
Наши