Человечки

банкоматы – самые честные банкоматы в мире! Не желаете ли вы прямо сказать, милостивейшие государи и государыни, что мы вас разыгрываем?
И скорее всего, мол, шуточную купюру вы же сами принесли в своём толстеньком кошельке, на удачу, и теперь только делаете недовольный вид, пытаясь нам её всучить.
Напрасно, господа! Мы солидная фирма, нас на мякине не проведёшь! Это мы, наоборот, кого хочешь...

С последним доводом никто из пострадавших клиентов поспорить не мог.

Только когда настоящие, не шуточные лиходеи и разбойнички наразменивали в банкоматах миллионы полноценных фальшивых купюр, и Супер Банк понёс не шуточные убытки, супербанковское руководство  вынуждено призналось, что некоторое время экономило на банкоматах и их программах по распознаванию фальшивок.
И какие-то, дескать, недоброжелатели это самое некоторое время этим самым досадным просчётом активно могли пользоваться. С кем не бывает?!

А во-вторых, полагали Иван Ильич и Елена Георгиевна, любой банк вообще, и этот Супер Банк в частности, никак не мог считаться учреждением полезным, гармоничным, необходимым.
Ибо творились в нём, конечно,  всякие очень тёмные дела.

Какие конкретно, ох, об этом не хотелось много и серьёзно думать ни Ивану Ильичу, ни тем более Елене Георгиевне. Им было достаточно теперь того, что они это  тонко чувствовали.

Будто б трёхголовый дракон притаился до поры, до часа Х где-то в сырых банковских подвалах. Хитрый, жадный и прожорливый. Гипнотически морочит головы жертв какими-то сказочными процентами и кредитами, замысловатыми колдовскими заклинаниями врёт беззастенчиво про счастливую долговую жизнь. Многие богатыри... то есть, не богатыри вовсе, а просто добрые люди уже поплатились жизнями по своей гражданской невинности и исконно непобедимой вере в честность и порядочность казённого заведения с легальной и привлекательной вывеской.

Да что говорить, на памяти Ивана Ильича и Елены Георгиевны только одному богатырю-бунтарю фантастическим образом удалось вырваться из грязных лап дракона, избежать страшной участи и не оказаться растерзанным ядовитыми челюстями  чудища. Дал удалец «прикурить» дракону, ударил по зубам той же обманной монетой.
Но может быть, это уже просто легенда, былина. Ироничный и горький намёк другим горемыкам и молодцам.        

Куда денешься, если в нынешнее время без банков не обойтись, поскольку ими талантливо схвачены практически все большие и маленькие потоки денежек.
То есть, официально, –  практически все потоки, кроме крупных, но особенно мутных.

Подобно тому, как широкая и полноводная река начинается с множества тоненьких, чистых и звонких ручейков в таинственной лесной тени, крупные денежные потоки также образуются мелкими, неприметно журчащими ручеёчками денежек.
Рождаются и бьют тоненькими фонтанчиками денежные роднички в волшебной глубине кейсов, саквояжей, портфелей, коробок, выдвижных ящиков и даже просто дорожных сумок и тюков, радостно и энергично вырываются на белый свет в укромных местах – в богатеньких кабинетах, в ресторанных кабинках, иногда, правда, просто в салонах зверских авто, и тогда уже неудержимо несутся навстречу друг другу, чтобы в краткий и счастливый миг вдруг интимно слиться в мощную струю, дикий и могучий поток, сель, взбурлить, вскипеть, жахнуть критической массой. Но не ради разрушения, отнюдь!

Беспредельная неистовая сила крупных денежных потоков является исключительно созидающей, и подобна древней магии.
Этой силой созидаются в одно мгновение из воздуха роскошные дворцы с башнями и бассейнами-саунами-банями и высокими неприступными заборами,  авто-яхты-самолёты и прочие диковинные предметы, хоть и неучтённые декларациями о доходах, но всё-таки очень даже материально осязаемые и физиологически полезные.

Тем удивительней, конечно, что в отличие от всей этой вещественной и монументальной красоты, видимой всем воочию, хоть и с некоторого расстояния,  и радующей глаз до полного изумления, сама великая творческая сила, эти действительно немыслимо крупные денежные потоки для простых смертных являются абсолютно не различимыми.
Ничего не понятно, ничего не потрогаешь, но будто б тёплый и ласковый ветерок веет вокруг, нежно шелестит зелёными и прочими цветными капустными листьями, что-то то ли звенит, то ли серебристо позвякивает в воздухе.
И только Избранные чувствуют и видят с олимпийской высоты своего социального положения бурные течения и водовороты, с которыми попадают им прямо в уверенные мужественные руки волшебные денежки.
Им остаётся с честью и достоинством принимать и складывать в свои закрома – в сейфы, банки, коробки и просто под кровать – необычайно красочные бумажки-фантики-билетики.  

Этих цветных фантиков у них под кроватями так много, что впору бы уже поменять матрицу на заводах, их печатающих, и вместо узорчиков и пейзажей с историческими личностями сразу печатать одно слово «взятка», чтоб бумажки, минуя всех лишних посредников, сразу шли к тем адресатам, которым и так предназначены и кому всегда без исключений достаются.

Но полноте, считать денежки в чужом кармане Иван Ильич и думать не мечтал, поскольку в душе видел себя человеком интеллигентным, пусть и без высшего образования, просто денежки действительно любят счёт, а в своём кармане их, как не грустно, кот наплакал. Дело в другом.


4.

Снова переходя улицу в компании с зелёным человечком, а теперь ещё и с супругой, получившей в Супер Банке пенсию, и направляясь в магазин за продуктами, Иван Ильич ненароком задумался как раз о душе.

Сказывается ли каким-нибудь образом наличие или отсутствие фантиков-казначейских билетиков на качествах души?

По скромному разумению Ивана Ильича душа могла являться не совсем ясной природной энергией или силой, подобной гравитации или магнетизму, и содержать определённого рода информацию о личности, нести какой-то, условно говоря, заряд. В зависимости от знака заряда –  воображение подсказывало Ивану Ильичу, что это могут быть не только «плюс» или «минус», а качества более сложные, о которых у науки ещё нет никакого понятия, – душа существовала в физическом мире и, взаимодействуя с ним, приобретала те или иные черты, свойства и особенности, возможно даже – росла, или наоборот, уменьшалась.

Именно поэтому, полагал Иван Ильич, в отношении души можно слышать выражения «энергия души», «великой души человек», «он душой стремится к...», «мелкая душонка», «тёмная душа», «чужая душа – потёмки» и тому подобные.    

Следовательно, задумался Иван Ильич, если фантиков много, то душа – лучше, хуже или никакой связи между ними нет вообще?
Значимы ли для эволюции души человеческие стремления, желания, цели и способы достижения целей в материальном мире?
Нужно ли думать о душе вообще, заботиться о каком-то её благополучии – ведь иногда же она болеет, иногда её что-то мучит, на что-то же она надеется?
Или это далеко не всем дано, или всем, но необязательно, а только по собственному желанию?

Иван Ильич являлся сыном определённой эпохи, в которой подобные вопросы никогда не считались насущными. В отличие от многих других, сугубо бытовых, житейских и даже меркантильных.
Вопрос о душе интересовал  Ивана Ильича, скорее, в научном смысле, как и то, например, есть ли жизнь на Марсе или вообще где-нибудь, кроме Земли, зелёные человечки, бозон Хиггса и Тёмная энергия. Только душа в этом ряду стояла ближе к телу.  

Насколько счастлив и внутренне свободен человек, и что там с его душой, если, имея возможность пить дорогой коньяк, он считает за счастье бросить мешок с мусором прямо в парадной? Потому что бежать на помойку некогда, пора на работу, вдохновенно и талантливо разводить лохов на бабки и втюхивать ерунду.

Каковы движения души молодого человека, писающего на меткость ночью с балкона на банки импортного пива, выпитые в компании сверстников и сверстниц, и брошенные вниз, на газончик вблизи дома, расположенного в 650 метрах от места дуэли А.С. Пушкина? Причём что гусарство, каковым молодой человек ошибочно считает своё нездоровое поведение, случается неоднократно в течение его удалой жизни, и является даже интересной традицией всей его дружеской компании.  

Что можно сказать о пожарном инспекторе, молодцеватом, холёном, розовощёком, что называется – кровь с молоком, весело и очень-очень вежливо интересующемся у мелких арендаторов вдрызг разваленного приватизацией дореволюционной ещё постройки завода возможностью оказания посильной спонсорской помощи пожарной охране города в его счастливом лице?

В процессе неловких размышлений Иван Ильич бесконечно потерялся в очевидности фактов, а также противоречивости выводов.

То с ужасающей чуткостью видел он, сколь чёрной, рваной, грязной должна становиться душа индивидуума в деле приобретения им всё большего и большего количества бумажек-билетиков-фантиков, ибо страшным и отвратительным по определению, по фактическому способу направленности сознательных процессов, намерений и реализаций представлялся путь к такой цели.

То, наоборот, казалось Ивану Ильичу, что ничего особенно плохого такой индивидуум делать не обязан, что, вероятно, всё само собой проявляется в его жизни из воздуха, приличным, чистым образом, категорическим чудом, благодаря редкостной смекалке, безумной образованности и завидной настойчивости в вопросах практической жизни в сложившихся обстоятельствах.

Уже горько отчаявшись найти определённое значение душевной состоятельности счастливых обладателей живой массы пронумерованных цветных бумажек, Иван Ильич вдруг вышел из положения, решив для себя, что, может быть, там уже нет никакой души, и её место давно занимает иная субстанция, таинственная сущность, вроде беса? Категории жизни которого вовсе другие, чем те, которые Иван Ильич может себе вообразить, проявив недюжинное старание.

Да ведь и собственное состояние Ивана Ильича в этом плане, как он чистосердечно себе признался, тоже не безупречно. Откуда же тогда взялся бы в его мироощущении зелёный человечек, сопровождающий всякое мысленное усилие? Без зелёного человечка по жизни ни вправо, ни влево, ни напрямик.

Ба! Мир вокруг совсем не тот, каким его до сих пор представлял Иван Ильич.
Показалось Ивану Ильичу, что невозможно дальше жить по этим правилам. И надо сделать что-нибудь такое, чего никто уже давно не ждёт от него.

Нет согласного движения к ясным целям, есть провокации и животное  противостояние одних другим.

Есть страшная сказка, которую пожарный инспектор рассказывает, возвращаясь вечером домой,  двум очаровательным дочкам, мол, победил он сегодня одним махом тридцати трёх злых богатырей, отдали они ему со страху волшебные денежки, на которые можно будет купить новую машинку и кучу подарков к Новому Году.

В этой сказке мечутся и пыхают огнём многоголовые чудища Коррупция, Надувательство и ЖКХ. В тайном сговоре друг с другом, чудища налетают на города и бесцеремонно взвинчивают в них цены и тарифы, себе в то же время беспредельно цинично поднимая зарплату и довольствие. Брошенные на произвол мелкие поселения попадают под иго Кощеево, и становятся