Солдатская невеста

мне  в след с немым  укором смотрел  парень с портрета.  
   - Извини,- попросил я его. Извини. Я  невольно прикоснулся   к тому, к  чему  не имел права прикасаться.  Ни я  , ни кто другой.-
  Покинув  незамеченным  дом , я   перемахнул через забор  и  очутился  в своем мире.
          - Ну, что  там?!!  - нетерпеливо  воскликнул  Суботин,  увидев  меня.  – Что ты  там видел?!   Что   взял?!    Сколько?
   -Сейчас  покажу – ответил я   и с размаху всадил  свой кулак промеж  глядящих на меня  с алчной  вопросительностью глаз.
 -Ты чего?  Чего ты?! -  натужно хрипел   « бугор «   Оттаскивая  меня от испуганного, сипло вопящего  Суботина, тараща на меня воинственно свой единственный  глаз – ты  чего?!  На своих!  
-Если еще раз…  Он…Или кто другой …! Я сам … Поняли?!  Сам – всех!  -  хрипел я,  пытаясь вырваться из  неожиданно крепких  объятий «  бугра «  и еще раз дотянуться еще раз до ставшей вдруг  мне  ненавистной    физиономии Суботина украшенной  уже  набухшими  кровоподтеками под  испуганными глазами  и алой полоской  под  носом.  
С помощью   подоспевшего  во  время  Амбала « бугру «  удалось наконец  оттащить меня от  валяющегося  на земле  Суботина  и  усадить  на стоящий  у стола стул.
- Пей! - коротко  приказал он, сунув  мне  в руки полный  стакан  водки. – Пей и успокойся.  
      Я  опустошил  стакан, ощущая, как с каждым глотком  угасает охватившая  вдруг  меня  ненависть.  Мне  уже  было  жаль  Суботина,  попавшего под горячую руку.  
 - Налей,  - попросил я  « бугра» подвигая к нему опустевший стакан. – Ему налей. - И глазами показал на выглядывающего из-за   штабеля досок мужика.
-Ты  чего тут раскомандовался?!  - Взъярился  вдруг   « бугор  «  - Сначала человека избил, а теперь  налей!    Сам знаю, кому налить, а кого послать  туда, куда Макар телят не гонял.!?  Но водки  все- же налил.
     Ну,  чего  там было? – подсунулся  ко мне  Амбал, заметив, что воинственный  пыл у меня  угас.  – Что там  было?   Что ты там увидел?
-  « Запорожец «,- съязвил  я, глядя в расширенные от любопытства  глаза  друга. -  « Запорожец « а  может  « Москвич «  Не видно было.  Он  под одеялом  лежал.
 Несколько мгновений  Амбал ошалело  смотрел на меня. Затем встал и  презрительно сплюнув молча отошел  в сторону.  –
 - Все, наливать  больше  не  чего,- подвел итог « бугор « осмотрев наши закрома. – Водка  кончилась.  Пошли  все в контору.  Может, аванс   выпросим.
 Но аванса, вопреки нашему  желанию нам не выдали,  заявив, что мы не уложились в график выполнения работ.  Страшно обидевшись, мы решили к работе больше не приступать.   С помощью нашего верного Суботина, уже отошедшего от испуга, продали весь, завезенный на стройку директором  ЗСМ стройматериал   и  разбогатев слегка, прибыли в наше родное Антипино.
 Дверь в нашу с Толиком скромную обитель оказалась закрытой, ключа   в привычном месте не оказалось тоже. От  хозяев квартиры я узнал, что Толика забрала милиция. Его отправили на  возврат , к хозяину  , то  есть  попросту в лагерь . Досиживать свой срок за  отказ катать бревнышки  - баланчики  за семьдесят рублей  в месяц. Уходя   под   конвоем  он, конечно с хозяевами не расплатился к их не малому  огорчению. После того как я щедро с ними расплатился хозяева квартиры  , пожилые уже и в  общем  - то добрые люди   накормили меня обедом  . Мир и благодать  в нашей квартире была  восстановлена  .   Вот только  на  вопрос  о моих  планах на  будущее я не нашел  что ответить.  И совсем не из-за природной скрытности. У меня,  этих самых планов просто  не было.
Проболтавшись   без дела  в Антипино  несколько  дней и встретив приличную  компанию похожих на меня  сорвиголов    я,  на  позаимствованном   без   отдачи  велосипеде  укатил с ними  открывать новые,  доселе мне еще не  ведомые    края.
Через  две  недели, в городе Ялуторовске , всю нашу  развеселую компанию задержала  милиция.  Моим друзьям была  поставлена в вину   неявка в отведенные  законом места, куда периодически должны были являться  все добропорядочные  химики  для  прохождения регистрации на факт проживания  в указанном властью месте.  Меня, так как  я закона не нарушал,  и за мной не значилось ни каких правонарушений,  через  час выпустили. Милиции и без меня  забот  хватало.   Уставший и изрядно одуревший  от скуки, я вновь вернулся в Антипино.  
Первым, кого я встретил на улицах нашего спец   городка,  был  Амбал.   По его задумчивому, отвлеченному  от  мирских забот  выражению лица, с  большой  долей  вероятности можно было предположить,  что занят он разработкой  нового,  еще  более изощренного плана  быстрого обогащения.  От него я узнал , что директор ЗСМ  подал на всю нашу  строй компанию   в суд .  Но так   как в графе   «  материально ответственный «  стояла  подпись  нашего « бугра « , то и искать прежде  всего  кинулись  его .  
- Не найдут,- уверенно  заявил Амбал заговорщицки подмигнул мне глазом.   « Бугор наш «  давно уже  тю-тю.  Он же свободный. Давно уезжать  собирался  отсюда.  А мы  здесь не причем. Только  свидетели если  что … Понятно?
    Конечно же, мне  все  было понятно.  Такой  расклад  вещей  меня  вполне устраивал.
           -Ты  что  собираешься  делать? – спросил меня   Амбал.  
-Все ясно,-  подумал я. - Сейчас  начнется  посвящение  меня в   какой - нибудь  гениальный  план , направленный   на   безумно скорое приобретение  « Запорожца «   или  « Москвича «  за каких – нибудь  Два – три  месяца .
-Домой  поеду, - неожиданно, даже  для  самого себя   выдал я новость . Неожиданно  потому , что  еще  минуту  назад я и не помышлял я и не  помышлял  о доме.
-Счастливый,- Амбал  тоскливо вздохнул. – Ты  вольный. Тебе  легче. А мне вот  еще год трубить.- Попрощавшись с   ним,   я  направился  к   дороге. Прежде надо купить билет .   От всех  моих  денег       заработанных  на  продаже  пиломатериала   осталось пятьдесят два  рубля  с  копейками. Отделив  от  них  двадцать пять рублей   - столько стоил билет до  моего   родного  Полновата – я спрятал их в узкий, потайной карманчик своих джинсов. Оставшиеся  свободные  средства  засунул под  корочку  паспорта. Но уже сидя  в автобусе   идущем  до Тюмени я вдруг  понял  , что  не  смогу  уехать домой  не  побывав  в  Боровском. Какое – то необъяснимое  чувство  влекло меня   к небольшому, утопающему в зелени, домику.  Может просто захотелось взглянуть на этот  уютный , тихий и чистый до святости  мир ?   Взглянуть и убедиться  что совсем  рядом  существует и другая  жизнь, в которой  нет  почти  ежедневных драк, пьяных разборок, поножовщины, легкодоступных, всегда  пахнувших табаком и водкой  женщин.
  Стоя на песчаном  откосе, я  смотрел на дом  в которой  жила  разгаданная мной тайна и  задумавшись, не  заметил,  как из-за   недостроенного  нами дома ко мне со стороны  спины подошли  четверо. Мой мир   не  хотел меня  отпускать. Он смотрел на меня  узкими, азиатского типа, глазами,   Гренада  в которых  плескались  одновременно и злоба  и  торжество и жажда  мести. Пришло время  платить по  счетам  . Очень похоже , что моя  победа над Гренадом   дорого  мне  обойдется. Но страха не было. В своей среде я  слыл не плохим уличным  бойцом , и будь  моих  врагов  только двое , то мы бы  еще посмотрели   кто  кого.  Но  против меня стояли  четверо.  И  глядя на окруживших меня  противников я понял, что достанется мне  сегодня очень здорово.   Только   бы не упасть раньше, чем мои противники  устанут. Если я их не вымотаю  перед падением, они,  в азарте  добьют  меня ногами  и шансов, на то, что я  останусь жив, заметно убавится.   Нужно  выпустить из  них пар. Измотать их и тогда мне, упавшему и лишенному  возможности защищаться,  меньше  достанется  ударов.
Но знать и планировать,- это  одно.   Попробуйте–ка  устоять, когда вас  трудолюбиво  месят   четыре  пары  рук  вооруженных к тому  же   довольно  не плохими  кулаками.
Но  судьба  ко  мне отнеслась  благосклонно и на  этот раз.
Я остался  жив, отделавшись  вдрызг разбитой переносицей, заплывшими, превратившимися в узкие, китайские  щелочки, глазами, гудящей болью в голове и во всем теле.   Очнулся я от  холодной  воды, нескончаемым потоком  льющейся  мне   на  лицо. С великим трудом приоткрыв глаза я увидел  мальчугана   старательно поливающего меня водой  из ржавой  банки.          Проснулся,-  пропищал он  радостно.   – Я на тебя уже три банки   воды вылил , а ты все спишь  и спишь  .  
     Я  попытался сесть. С трудом  ,  но  получилось. Солнышко  весело  глянуло в глаза.
       Жив!  Черт  возьми!  Я еще жив!  
Ты  здорово  дрался -    оценил  мои старания мальчуган, с  уважением глядя  на меня. – Как    дал этому черному, так  тот сразу загнулся и завыл и все время  держал  руки вот здесь,- и желая показать  мне   как вел себя один из моих противников   мальчуган лапнул себя ладошкой  за  промежность и  согнувшись в двое запрыгал на  одном месте. – Вот так.  А потом они убежали .
 А  почему  они убежали?- прогнусавил я, хлюпая  своим разбитым носом.
- Да  я им свою фуражку  показал, вот они и убежали,- и в доказательство  малыш  поднял с земли и показал мне старую, милицейскую  фуражку с  потерявшим свой блеск   и потрескавшимся    от старости козырьком.  – Я сам  - то за доски спрятался,  а фуражку  на  палке  поднял. Они подумали что милиция идет и убежали . Я  всегда так делаю – похвастался он  своей догадливостью . -  Как   только папка  начинает мамку бить, пьяный , так я сразу  палку  с фуражкой в окно показываю. И все  он сразу спать ложится.-
- Ты  хорошо придумал,- похвалил я  малыша, - если  б    не ты…
-А они, что? Ограбить тебя хотели?-
- Не знаю -  ответил я. И вдруг,  холодея  от пришедшей в мою наполненную гудящей болью голову,    лапнул себя за карман своих джинсов.
-Так и есть!  Паспорта нет. И денег нет. А те, что на билет отложил?  Урра!  Хвала вам люди, придумавшие  такие  замечательные штаны с не русским   названием  « джинсы» Хвала  за  многочисленные карманы и карманчики, которыми  снабдили вы  их!
Деньги, отложенные мной  на  билет до дому,  оказались  на  месте.
-А ты  еще паспорт свой потерял,- присев на корточки передо  мной   малыш протянул мне мой серпастый  и  молоткастый  паспорт.  – И вот   еще,-  на темной от въевшейся  грязи ладошке    поблескивало  несколько  серебрушек.
-  Возьми  себе, - расщедрился я, вознаградив,  таким  образом,  спасителя моей  собственной  жизни и, не смотря  на терзавшую мою голову  боль, рассмеялся коротко, заметив вспыхнувшую  радость в  голубых  глазенках  малыша.  
         И все таки, хорошая  штука  жизнь, когда тебе  всего    восемнадцать лет  и  буйная сила, словно, пенистое вино, переполняет тело. Когда в кармане   лежит  паспорт с двадцатью пятью  рублями под  корочкой  в заначке –на  билет до дому.  А  по  улицам разгуливают  удивительные мальчуганы с милицейскими фуражками в руках, при виде  которых разбегаются хулиганы   и  успокаиваются  бьющие мамок  пьяницы.   А разбитое  лицо, поломанные ребра, синяки и заплывшие глаза    -  это все  чепуха.  Заживет,  как на собаке.   Добраться    б  только до больнички .  А  уж там сестрички , милосердницы   наши  , замажут мазями , заклеят ,  зацелуют и все  пройдет . Заживет . Забудется.  И лихие набеги, и отчаянные схватки. Все забудется.  Но  останется   в памяти моей  навсегда   утопающий  в зелени дом  с живущей в нем тайной.  Словно  первая веха на жизненной   дороге, ведущей    к   светлому    тихому  и такому  простому  человеческому  счастью.  
          Через десяток  лет я с  женой и двумя  сыновьями