мне в след с немым укором смотрел парень с портрета.
- Извини,- попросил я его. Извини. Я невольно прикоснулся к тому, к чему не имел права прикасаться. Ни я , ни кто другой.-
Покинув незамеченным дом , я перемахнул через забор и очутился в своем мире.
- Ну, что там?!! - нетерпеливо воскликнул Суботин, увидев меня. – Что ты там видел?! Что взял?! Сколько?
-Сейчас покажу – ответил я и с размаху всадил свой кулак промеж глядящих на меня с алчной вопросительностью глаз.
-Ты чего? Чего ты?! - натужно хрипел « бугор « Оттаскивая меня от испуганного, сипло вопящего Суботина, тараща на меня воинственно свой единственный глаз – ты чего?! На своих!
-Если еще раз… Он…Или кто другой …! Я сам … Поняли?! Сам – всех! - хрипел я, пытаясь вырваться из неожиданно крепких объятий « бугра « и еще раз дотянуться еще раз до ставшей вдруг мне ненавистной физиономии Суботина украшенной уже набухшими кровоподтеками под испуганными глазами и алой полоской под носом.
С помощью подоспевшего во время Амбала « бугру « удалось наконец оттащить меня от валяющегося на земле Суботина и усадить на стоящий у стола стул.
- Пей! - коротко приказал он, сунув мне в руки полный стакан водки. – Пей и успокойся.
Я опустошил стакан, ощущая, как с каждым глотком угасает охватившая вдруг меня ненависть. Мне уже было жаль Суботина, попавшего под горячую руку.
- Налей, - попросил я « бугра» подвигая к нему опустевший стакан. – Ему налей. - И глазами показал на выглядывающего из-за штабеля досок мужика.
-Ты чего тут раскомандовался?! - Взъярился вдруг « бугор « - Сначала человека избил, а теперь налей! Сам знаю, кому налить, а кого послать туда, куда Макар телят не гонял.!? Но водки все- же налил.
Ну, чего там было? – подсунулся ко мне Амбал, заметив, что воинственный пыл у меня угас. – Что там было? Что ты там увидел?
- « Запорожец «,- съязвил я, глядя в расширенные от любопытства глаза друга. - « Запорожец « а может « Москвич « Не видно было. Он под одеялом лежал.
Несколько мгновений Амбал ошалело смотрел на меня. Затем встал и презрительно сплюнув молча отошел в сторону. –
- Все, наливать больше не чего,- подвел итог « бугор « осмотрев наши закрома. – Водка кончилась. Пошли все в контору. Может, аванс выпросим.
Но аванса, вопреки нашему желанию нам не выдали, заявив, что мы не уложились в график выполнения работ. Страшно обидевшись, мы решили к работе больше не приступать. С помощью нашего верного Суботина, уже отошедшего от испуга, продали весь, завезенный на стройку директором ЗСМ стройматериал и разбогатев слегка, прибыли в наше родное Антипино.
Дверь в нашу с Толиком скромную обитель оказалась закрытой, ключа в привычном месте не оказалось тоже. От хозяев квартиры я узнал, что Толика забрала милиция. Его отправили на возврат , к хозяину , то есть попросту в лагерь . Досиживать свой срок за отказ катать бревнышки - баланчики за семьдесят рублей в месяц. Уходя под конвоем он, конечно с хозяевами не расплатился к их не малому огорчению. После того как я щедро с ними расплатился хозяева квартиры , пожилые уже и в общем - то добрые люди накормили меня обедом . Мир и благодать в нашей квартире была восстановлена . Вот только на вопрос о моих планах на будущее я не нашел что ответить. И совсем не из-за природной скрытности. У меня, этих самых планов просто не было.
Проболтавшись без дела в Антипино несколько дней и встретив приличную компанию похожих на меня сорвиголов я, на позаимствованном без отдачи велосипеде укатил с ними открывать новые, доселе мне еще не ведомые края.
Через две недели, в городе Ялуторовске , всю нашу развеселую компанию задержала милиция. Моим друзьям была поставлена в вину неявка в отведенные законом места, куда периодически должны были являться все добропорядочные химики для прохождения регистрации на факт проживания в указанном властью месте. Меня, так как я закона не нарушал, и за мной не значилось ни каких правонарушений, через час выпустили. Милиции и без меня забот хватало. Уставший и изрядно одуревший от скуки, я вновь вернулся в Антипино.
Первым, кого я встретил на улицах нашего спец городка, был Амбал. По его задумчивому, отвлеченному от мирских забот выражению лица, с большой долей вероятности можно было предположить, что занят он разработкой нового, еще более изощренного плана быстрого обогащения. От него я узнал , что директор ЗСМ подал на всю нашу строй компанию в суд . Но так как в графе « материально ответственный « стояла подпись нашего « бугра « , то и искать прежде всего кинулись его .
- Не найдут,- уверенно заявил Амбал заговорщицки подмигнул мне глазом. « Бугор наш « давно уже тю-тю. Он же свободный. Давно уезжать собирался отсюда. А мы здесь не причем. Только свидетели если что … Понятно?
Конечно же, мне все было понятно. Такой расклад вещей меня вполне устраивал.
-Ты что собираешься делать? – спросил меня Амбал.
-Все ясно,- подумал я. - Сейчас начнется посвящение меня в какой - нибудь гениальный план , направленный на безумно скорое приобретение « Запорожца « или « Москвича « за каких – нибудь Два – три месяца .
-Домой поеду, - неожиданно, даже для самого себя выдал я новость . Неожиданно потому , что еще минуту назад я и не помышлял я и не помышлял о доме.
-Счастливый,- Амбал тоскливо вздохнул. – Ты вольный. Тебе легче. А мне вот еще год трубить.- Попрощавшись с ним, я направился к дороге. Прежде надо купить билет . От всех моих денег заработанных на продаже пиломатериала осталось пятьдесят два рубля с копейками. Отделив от них двадцать пять рублей - столько стоил билет до моего родного Полновата – я спрятал их в узкий, потайной карманчик своих джинсов. Оставшиеся свободные средства засунул под корочку паспорта. Но уже сидя в автобусе идущем до Тюмени я вдруг понял , что не смогу уехать домой не побывав в Боровском. Какое – то необъяснимое чувство влекло меня к небольшому, утопающему в зелени, домику. Может просто захотелось взглянуть на этот уютный , тихий и чистый до святости мир ? Взглянуть и убедиться что совсем рядом существует и другая жизнь, в которой нет почти ежедневных драк, пьяных разборок, поножовщины, легкодоступных, всегда пахнувших табаком и водкой женщин.
Стоя на песчаном откосе, я смотрел на дом в которой жила разгаданная мной тайна и задумавшись, не заметил, как из-за недостроенного нами дома ко мне со стороны спины подошли четверо. Мой мир не хотел меня отпускать. Он смотрел на меня узкими, азиатского типа, глазами, Гренада в которых плескались одновременно и злоба и торжество и жажда мести. Пришло время платить по счетам . Очень похоже , что моя победа над Гренадом дорого мне обойдется. Но страха не было. В своей среде я слыл не плохим уличным бойцом , и будь моих врагов только двое , то мы бы еще посмотрели кто кого. Но против меня стояли четверо. И глядя на окруживших меня противников я понял, что достанется мне сегодня очень здорово. Только бы не упасть раньше, чем мои противники устанут. Если я их не вымотаю перед падением, они, в азарте добьют меня ногами и шансов, на то, что я останусь жив, заметно убавится. Нужно выпустить из них пар. Измотать их и тогда мне, упавшему и лишенному возможности защищаться, меньше достанется ударов.
Но знать и планировать,- это одно. Попробуйте–ка устоять, когда вас трудолюбиво месят четыре пары рук вооруженных к тому же довольно не плохими кулаками.
Но судьба ко мне отнеслась благосклонно и на этот раз.
Я остался жив, отделавшись вдрызг разбитой переносицей, заплывшими, превратившимися в узкие, китайские щелочки, глазами, гудящей болью в голове и во всем теле. Очнулся я от холодной воды, нескончаемым потоком льющейся мне на лицо. С великим трудом приоткрыв глаза я увидел мальчугана старательно поливающего меня водой из ржавой банки. Проснулся,- пропищал он радостно. – Я на тебя уже три банки воды вылил , а ты все спишь и спишь .
Я попытался сесть. С трудом , но получилось. Солнышко весело глянуло в глаза.
Жив! Черт возьми! Я еще жив!
Ты здорово дрался - оценил мои старания мальчуган, с уважением глядя на меня. – Как дал этому черному, так тот сразу загнулся и завыл и все время держал руки вот здесь,- и желая показать мне как вел себя один из моих противников мальчуган лапнул себя ладошкой за промежность и согнувшись в двое запрыгал на одном месте. – Вот так. А потом они убежали .
А почему они убежали?- прогнусавил я, хлюпая своим разбитым носом.
- Да я им свою фуражку показал, вот они и убежали,- и в доказательство малыш поднял с земли и показал мне старую, милицейскую фуражку с потерявшим свой блеск и потрескавшимся от старости козырьком. – Я сам - то за доски спрятался, а фуражку на палке поднял. Они подумали что милиция идет и убежали . Я всегда так делаю – похвастался он своей догадливостью . - Как только папка начинает мамку бить, пьяный , так я сразу палку с фуражкой в окно показываю. И все он сразу спать ложится.-
- Ты хорошо придумал,- похвалил я малыша, - если б не ты…
-А они, что? Ограбить тебя хотели?-
- Не знаю - ответил я. И вдруг, холодея от пришедшей в мою наполненную гудящей болью голову, лапнул себя за карман своих джинсов.
-Так и есть! Паспорта нет. И денег нет. А те, что на билет отложил? Урра! Хвала вам люди, придумавшие такие замечательные штаны с не русским названием « джинсы» Хвала за многочисленные карманы и карманчики, которыми снабдили вы их!
Деньги, отложенные мной на билет до дому, оказались на месте.
-А ты еще паспорт свой потерял,- присев на корточки передо мной малыш протянул мне мой серпастый и молоткастый паспорт. – И вот еще,- на темной от въевшейся грязи ладошке поблескивало несколько серебрушек.
- Возьми себе, - расщедрился я, вознаградив, таким образом, спасителя моей собственной жизни и, не смотря на терзавшую мою голову боль, рассмеялся коротко, заметив вспыхнувшую радость в голубых глазенках малыша.
И все таки, хорошая штука жизнь, когда тебе всего восемнадцать лет и буйная сила, словно, пенистое вино, переполняет тело. Когда в кармане лежит паспорт с двадцатью пятью рублями под корочкой в заначке –на билет до дому. А по улицам разгуливают удивительные мальчуганы с милицейскими фуражками в руках, при виде которых разбегаются хулиганы и успокаиваются бьющие мамок пьяницы. А разбитое лицо, поломанные ребра, синяки и заплывшие глаза - это все чепуха. Заживет, как на собаке. Добраться б только до больнички . А уж там сестрички , милосердницы наши , замажут мазями , заклеят , зацелуют и все пройдет . Заживет . Забудется. И лихие набеги, и отчаянные схватки. Все забудется. Но останется в памяти моей навсегда утопающий в зелени дом с живущей в нем тайной. Словно первая веха на жизненной дороге, ведущей к светлому тихому и такому простому человеческому счастью.
Через десяток лет я с женой и двумя сыновьями
