Пропавшие без вести

головой, раздавшимися скулами, – это был погрузневший, непривычно штатский Шадрин (Алексей Львович помнил его только в военной форме)! Он внимательно смотрел на него своими небольшими, ставшими, пожалуй, еще меньше, глазами, но эта его внимательность ничего, кроме самой себя, не выражала. Быть может, он не узнавал его?
Конечно же, нет! Когда их взгляды встретились, Шадрин едва заметно поклонился.
Асмолов понял: просто он неинтересен ему – неудачник, который всюду во всем проиграл, которого даже жена бросила. И этот свой шальной  выигрыш он тоже сейчас спустит. Одно только, видимо, интересует Шадрина: как скоро это произойдет?
В каком-то отчаянном порыве, с единственной мыслью: «А вот не бывать этому!» Алексей Львович объявил ставку…  на «зеро».
Поняв, что на кону весь выигрыш, Катрин сначала испуганно притихла, а потом озорно рассмеялась: «Прекрасно, мой колонель!»
Шарик еще крутился, а Асмолов уже знал – выпадет «зеро»… Он даже не посмотрел на рулетку, когда зал, затаившийся на едином вдохе, взорвался общим восторженным возгласом.
Он победил! – и только это занимало его мозг, пока тихонько не толкнулась в голове другая мысль: а ведь выиграна поистине огромная сумма!
Катрин расцеловала ему лицо и, всё еще продолжая обнимать, уже косила глазом, инстинктивно стремясь хотя бы одной рукой загородить эту кучу причитающихся им денег: банкнот было так много, что только по сбившейся в их сторону горке можно было понять принадлежность выигрыша, чем кое-кто успел воспользоваться, умыкнув некоторое количество (кто знает сколько?!) франков.
Алексей Львович встал. Публика отпрянула от стола. Он огляделся – Шадрина нигде не было.
Асмолов и Катрин аккуратно сложили весь выигрыш в предоставленный кем-то за несколько франков чемодан и вышли на улицу.
Распорядитель долго смотрел им в след, то ли завидуя, то ли коря себя за недостаточное служебное рвение.
- Похоже, у владельцев казино сегодня черный день, - заметил Алексей Львович. - Вот вы и богаты, мадемуазель.
- Богата? – удивилась девушка. – Но это ваши деньги!
- Вы, в самом деле, так считаете? А я думаю, что половина ваша. Мы же играли на пару!
Они не спеша шли по улочке, которая вилась под горку, к площади. Светлый вечер окружал синевой, желтыми ликами фонарей и сходящей с небес прохладой.
- Но что я буду делать с такой кучей денег? – испугалась Катрин. – Нет, мне столько не надо!
- Для начала вы их положите в банк...
Асмолов осекся, увидев впереди двух молодчиков. Обернувшись, он увидел столько же и позади. Алексей Львович с досадой усмехнулся: как же он не подумал о безопасности?! Ведь ясно же, что люди с крупным выигрышем сразу попадают в поле зрения грабителей.
- Катрин, - тихо сказал он, - перейдите на другую сторону, им нужен чемодан, вас они не тронут...
Но Катрин повела себя неожиданно.
- Жан! - бросилась она к одному их тех, кто двигался навстречу. - Что ты задумал?
Когда девушка добежала до крепкого парня с длинными волосами, тот молча оттолкнул ее и зашагал дальше.
Но и в эту же минуту Асмолов услышал сзади два коротких свиста, как бы окликающих - эй, ты! Он обернулся и увидел, что это свистел... Шадрин! Быстро спускаясь под горку, он уже находился в нескольких метрах от тех, двоих. Это Шадрин им свистел, и на их же спины, ни слова не говоря, обрушил  удары своей трости.
Шадрин смолоду отличался большой физической силой. Разметать двоих человек ему ничего не стоило, да еще с тростью в руках... Словом, Асмолов мог быть спокоен за свой тыл. Не теряя времени, он ринулся на Жана и его подельника, которые, опешив от неожиданного поворота дела, даже не попытались ему противостоять и просто удрали.
- Спасибо, Алексей... Иванович, - протянул руку Асмолов.
- Я этих молодцов еще у стола приметил, - пожимая ее, сказал Шадрин. - Пока вы выигрывали, они всё перемигивались... Иду за вами от самого казино... Перехитрили, черти! Чуть не опоздал!
- Спасибо тебе, - еще раз сказал Асмолов. - Познакомься, эту плачущую девушку зовут Катрин.
Шадрин приветственно коснулся шляпы, Катрин на секунду подняла лицо в слезах, но изобразить улыбку не получилось.
- Знаете, Катрин, - приобнял ее Алексей Львович, - что Бог ни делает - все к лучшему, теперь вы знаете истинную цену своему жениху.
- Он мерзавец, подлец, негодяй! Я ненавижу его! Но... - Катрин посмотрела на Асмолова умоляющим взглядом, - я не знала, чем он занимается, честное слово!
- Да будет вам, будет... Теперь вы богаты, вам не нужно больше петь на улице. Забудьте вы этого мерзавца!
- Что ж, не стану вам мешать, - приподнял шляпу Шадрин. - Поздравляю с выигрышем.
Он повернулся и начал, опираясь на трость, обратный путь - вверх по улочке.
Асмолов стоял в нерешительности.
- Алексей! - все-таки позвал он.
Шадрин остановился. Алексей Львович подошел к нему.
- Скажи, как Ирина?
Шадрин спокойно пожал плечами:
- Откуда же мне знать… Она недели две как ушла…
- И ты не попытался ее разыскать, вернуть?!
- Зачем, Алеша? Она со мной оказалась по глупости, по бабской дури... Уж какая чепуха ей вошла в голову, наверно не скажу, но, полагаю, просто она устала, захотела в корне  изменить жизнь, к тому же старая любовь и прочее...  Да только с первого дня начала томиться со мной... Тебя она любит, к тебе, я думал, и вернулась.
- Так где же она? - растеряно произнес Асмолов.
- Быть может, встретила кого-нибудь из знакомых... Здесь, я знаю, находятся Стариковы, Котельниковых видел... А впрочем, погоди, придет. Жизнь перемалывает и стыд, и принципы...  саму жизнь она перемалывает! А у тебя ведь достанет благородства ее простить. Да и богат ты теперь...
- Прощай, - сухо сказал Асмолов.
Шадрин некоторое время смотрел ему вслед, а потом неторопливо продолжил свой путь.
* * *
- Куда мы идем, мой полковник? - не вытерпела долгого молчания Катрин.
Она вполне успокоилась после недавних потрясений и теперь ее удручала только перемена, случившаяся с этим замечательным, посланным самим господом Богом русским, который стал внезапно замкнут после разговора с тем господином.
- Мы идем ко мне домой, - не сразу отозвался полковник. - Не могу же я отпустить вас с такими деньгами в лапы к вашему жениху!
- Он больше мне не жених!
- Превосходно! Но все равно утром мы отнесем все деньги в банк. И ваши, и мои...
Жил полковник в крохотной квартирке на втором этаже. Мебель старая, скудная. На стене в рамке - фотография, где изображены он и красивая женщина с гордым лицом.
Полковник отчего-то сильно взволновался, увидев приоткрытым шифоньер. Он кинулся к нему, распахнул дверцы и с отчаянием воскликнул:
- Черт, она приходила, а меня не было!
Он шагнул к столику.
- Катрин, ищите записку!
Она бросила взгляд на кровать, на пару стульев - а больше смотреть было некуда. Ну, пригнулась еще, пробежала глазами по полу... Пусто, нет никакой записки...
Полковник сел на стул, горестно обмяк, притих. Катрин погладила его по плечу.
- Все равно все будет хорошо, мой полковник...
- Хотелось бы верить, но завтра я уезжаю на войну.
- Нет, нет! - вскричала Катрин. - Вам незачем идти в этот проклятый легион! Вы теперь и так богаты!
- Но я подписал контракт.
- Наплюйте на контракт!
- Милое дитя, я не могу стать дезертиром...
Катрин от бессилия заплакала и села на стул напротив.
- Как же я буду без вас?
- Прекрасно будете! - оживился полковник. - Нужно только деньгами распорядиться с умом, не растранжирить! И, умоляю вас, не подпускайте кого бы то ни было к ним! Тем более что и моими деньгами придется распоряжаться тоже вам.
- Мне?
- По крайней мере, пока вы не отыщите мою жену. А там уж отдадите их Ирине. Видите ли, Катрин, моя жена не стала жить с тем, к кому от меня ушла. Вы его видели, это тот господин, который нас сегодня выручил. Где находилась она две недели, не знаем ни он, ни я. Но сегодня она приходила сюда за вещами. Странно, что Ирина не оставила записки, но как бы там ни было - она жива и, надеюсь, здорова. Возможно, собирается куда-то уехать. Найдите ее! Для розыска смело тратьте мою часть денег. Завтра на распоряжение ими я оформлю все необходимые документы.
- Но как я со всем этим справлюсь!
- Существуют сыскные агентства...
- Я не об этом.... То есть и об этом тоже... Я же не знаю, как делаются дела!  Я едва умею читать и писать!
Полковник мягко положил свою большую руку ей на плечо, приблизился к ней лицом:  
- Ты постарайся, ты сможешь... мне больше некого просить...
* * *
Через некоторое время рядовой 5-го Пехотного полка Французского Иностранного легиона Алексей Асмолов получил письмо, написанное круглым, детским почерком, с множеством ошибок, суть которого заключалась в следующем.
Катрин сообщала, что она, как и было условлено, живет в его квартире - на случай, если вернется мадам Ирина. Только она не вернется. Пару дней назад Катрин обнаружила не найденную раньше записку (ее сдуло под стол, и она лежала между ножкой и стеной). Записка была на русском. Ее перевел Катрин старый генерал, который сказал, что мадам Ирина совершила большую ошибку, решив вернуться в Россию, и что разыскивать ее теперь не имеет смысла. Эту записку Катрин вложила в конверт вместе со своим письмом. Также она сообщала, что собирается купить небольшой магазинчик женского платья и надеется к возвращению господина полковника твердо стоять на ногах. Она его очень ждет и молится за него каждый день.
«Что мне теперь делать?» - спрашивала Катрин в конце письма.
«Оставьте поиски, моя дорогая девочка, - ответил Асмолов. - Если Ирина в России, они бесполезны... Но все же сохраняется надежда, что она не решилась на этот безумный шаг, и тогда можно ожидать ее возвращения домой. Поэтому, прошу, не переезжайте еще хоть сколько-нибудь времени! А за вас я рад, все у вас получится, смелее вперед! И еще: если мне будет суждено не вернуться, все мои деньги становятся вашими. Не спорьте с этим. Так случилось, что вы у меня - единственный близкий человек.  Кому же, как не вам, я могу предназначить свой последний дар? Прощайте».  
Катрин оказалась довольно способна к коммерции (про нее судачили: сметлива, оборотиста, к тому же значительный начальный капитал – такая не пропадет…). Уже через год дела в ее магазинчике шли столь успешно, что она стала подумывать о приобретении еще одного магазина - более крупного. Спустя несколько лет у нее была целая сеть магазинов.
Катрин сделалась не только богатой. Она приобрела лоск и манеры, безупречно одевалась и, как и предвидел Асмолов, необыкновенно похорошела. Теперь это была золотоволосая, стройная женщина с прелестной полнотой форм, чуточку перелитых, но потому и вызывающих волнение у мужчин, с кожей молочной и той особой гладкости, которая ощущается еще не прикосновением, а уже взглядом. Да, роскошной женщиной стала Катрин!
Однако она не вышла замуж, не родила ребенка, и на дне ее серых глаз можно было по-прежнему заметить печаль. Это была печаль по ее полковнику.
Получив единственное письмо и более не имея от него никаких известий на протяжении длительного времени, Катрин начала осаждать Министерство обороны Франции, где с ней никто не хотел разговаривать, потому что она приходилась Асмолову никем. Однако военные чиновники не смогли долго сопротивляться, и им все-таки пришлось выяснять судьбу русского легионера.
Невероятно горько было