Сквозь тернии

сторону тот ведёт не стали. Спираль бездны ужасала своим размеренным вращением. К тому же и сам Ярослав заметил, что слышал внизу голоса, находясь ещё там, по другую сторону реальности. Даже не голоса, а стоны отчаяния – туда ни стоит идти, ни в коем случае! Да и Колька с Тимкой оставались в безопасности, раз не дошли до поляны – Яська заставлял себя верить именно в это.
На деле же, всё обстояло намного страшнее, просто Яська не желал признавать засевшее в груди отчаяние.
Пещера уводила вниз. Жар нехотя отступил, однако не желал отставать окончательно, то и дело напоминая о себе волнами нестерпимой жажды. Пол под ногами сделался покатым. Идти было легко, однако ни Яська, ни Ярослав, и думать не думали о спешке. Во тьме могли таиться ловушки каверзной судьбы – нужно постоянно быть начеку. Хотя переживания за жизни потерявшихся друзей в разы превосходило все остальные разрозненные мысли и чувства. Яська держался на морально-волевых фибрах, что исходили от Ярослава. Тот сказал, что у Кольки с Тимкой есть шансы на спасение лишь только пока всё в порядке с самим Яськой. Если с ним что-нибудь случится, тогда пиши-пропало – шансов у потерявшихся не останется никаких.
Яська кивал тяжёлой головой, борясь с кричащими в груди чувствами, и заставлял себя слепо верить в то, что Ярослав прав. А какие, собственно, были сомнения? Больше Кольке и Тимке надеяться не на кого. Потому что никто и в помине не знает, как далеко зашла в своих играх горстка бесстрашных ребят. Никто понятия не имеет, что происходит в действительности. Никто и представить себе не может, что именно рвётся на свет. Да даже если бы кто-нибудь прозрел, хоть на секунду, что с того? Тут не помогут ни обученные коммандос, ни лёгкие на язык политики, ни крылатые ракеты, что несут в себе атомную начинку. Никто и ничто! Иначе бы те, кто наблюдают, не решились на вечное бегство. А раз решились, значит побороть мрак внутри себя попросту невозможно.
«Но как тогда быть?!»
Воздух сделался тяжёлым. Он нехотя проникал в лёгкие, обволакивал их изнутри, провоцируя нестерпимый кашель. Яська вдыхал с присвистом, а на выдохе просто зажимал губы пальцами. Ярослав просто натужно сопел, потребляя воздух маленькими порциями. Сердце колотилось, словно тамтам, а в висках гремела артиллерия. Ко всему прочему, разболелась голова, и Яська окончательно сник: ну куда их, спрашивается, несёт?! Чего они хотят доказать своими опрометчивыми действиями? Что ничего не боятся? Глупо! Не боятся только психи, а все остальные живут под гнётом вечного страха, в ожидании конца. Как смертники в камере, обречённые на неминучую казнь!
- Держись! – воскликнул Ярослав и тут же куда-то пропал.
Яська не успел ни замереть, ни последовать совету растворившегося во тьме друга. Он только присел, сам не зная зачем, и полетел в кромешную бездну, будто спортсмен-скелетонист, пытаясь замедлить ногами стремительное падение. Однако тщетно. Пол сделался влажным и неимоверно скользким. А угол наклона многократно возрос. В нормальной ситуации, подобные горки, вне всяких сомнений, позабавили бы, но когда несёшься вниз головой, в кромешной тьме, навстречу неизвестности, а скорость с каждой секундой только возрастает, тут уж не до веселья – быть бы живу! Ведь достаточно одного-единственного препятствия или резкого поворота – и от костей мало что останется. А это значит – поражение. Конец всех надежд.
Скольжение закончилось так же внезапно, как и началось. Пол пещеры остался где-то позади, а вокруг не оказалось ничего. Яська взвизгнул, взмахнул руками, в надежде всё же за что-нибудь уцепиться, перевернулся через голову и камнем рухнул вниз. В ушах засвистело, дух захватило, а мысли просто выдуло прочь!
- Мамочка! – заорал во всё горло Яська и шлёпнулся во что-то тёплое.
В нос вонзились мириады острейших игл, вниз по глотке хлынул поток, провоцируя очередные приступы кашля. Яська всё же собрался с мыслями, стиснул зубы, что есть сил заработал руками и ногами, пытаясь всплыть. Он вновь вылетел из податливой субстанции, словно мячик, удивлённо икнул и шлёпнулся обратно в мягкие волны.
В зените пульсировала Звезда. Она словно насмехалась над испуганными детьми.
Яська, в ужасе, зажмурился. Потом перевернулся на живот и принялся искать взглядом Ярослава. Тот раскачивался на волнах буквально в метре. Яська впервые в жизни прочёл на лице друга неподдельный испуг. Ещё бы, подобный спуск затронет чувства кого угодно и не важно, как стойко ты держался всё это время.
- Что это за дрянь такая? – спросил Ярослав, процеживая густое «молоко» сквозь пальцы рук.
Яська улыбнулся, вспомнив своё поведение в момент, когда он впервые в жизни увидел Молочную Реку.
Ярослав ждал ответа. Попутно изучал размытый горизонт.
Яська пожал плечами.
- Не знаю. Тут всегда так.
- А тебе почём знать?
- Росинка рассказывала. Это она показала мне Реку.
- Похоже на болото... – брезгливо сказал Ярослав.
- Нет. Это Река, – тут же поправил друга Яська. – Там, куда она течёт – и заключён смысл всего.
- Так уж и заключен... – Сейчас Ярослав очень сильно напоминал Кольку: такой же недоверчивый и колючий.
Яська улыбнулся.
- Не сомневайся! А ещё не бойся. Иначе нас могут услышать молохи.
- А кто они такие?
- Стражники глубин.
- И что они охраняют?
- Как что... Глубины!
- И отчего же их охранять?
Яська пожал плечами.
Ярослав огляделся. Пробормотал себе под нос:
- Так, может, истина вовсе не там, куда вынесет течение, а внизу, на дне? – В противовес своим словам, Ярослав поднял голову. – Ничего себе!..
Яська тоже задрал подбородок. Соизмерил взглядом огромный горный массив, что возносился в небеса... а потом и ещё дальше, за грани, меридианы и параллели. Присвистнул.
- Ничего себе, глыбища! Интересно, мы с самого верха грохнулись или пещера чуть ниже?
- А кто его знает? Отсюда ничего и не разглядишь, – Ярослав отплыл подальше, отрицательно качнул головой. Потом увидел над головой Звезду, тоже присвистнул. – И Она тут!.. Так низко!
- А ты как думал?..
Ярослав пожал плечами.
- Никак. В принципе, я догадывался, что Она – на протяжении всего Пути, хотя Её и не отовсюду можно увидеть.
- Ага. У Моста её и вовсе нету! – Яська невольно улыбнулся, припомнив, как выбрался по стальным фермам в родной город.
«Вот бы так и сейчас! Хотя... Так уже никогда не будет».
- А что за мост?
- Мост – и есть Путь, – на автомате выпалил Яська, особо не задумываясь.
Ярослав нахмурился.
- Я думал, Путь – это Река. Ты ведь и сам это сказал.
- Ну да, сказал, – Яська принялся усиленно соображать. – Просто тот Путь немного другой. Он извилистый, что ли... Более трудный – на нём нужно мыслить. А тут – прямая. Раз – и там!
- Зачем же нужны два Пути, если оба они ведут в одно и то же место?
- Скорее всего, Мост – это просто объезд. Для тех же, кто не хочет или не может познавать истину постепенно – есть Река. Путь напрямик!
- Напрямик?
- Ну, то есть, вызов судьбе!
- А думаешь, стоит бросать ей вызов?
- Я не знаю... Но ведь зачем-то всё это создали.
Ярослав вздохнул.
- И то верно. А ведь и впрямь, как в жизни всё! Точнее, в твоей действительности, – Ярослав помолчал, изучая размытый горизонт. – Каким бы ни был человек, у него всегда есть право выбора. При этом, пути одних, стремительны и быстротечны – они словно несутся по прямой, не замечая ничего вокруг. Раз – и вот оно устье, как ты и сказал! А позади, при этом, – ничего. Я не про материальные ценности, а про духовные. Душа – пуста, земной путь – окончен, а смысла, как не было, так и нет. Таких людей мало – они словно выжигают себя изнутри, – оттого так пустынно именно тут. Но есть и другие люди, пути которых тернисты и непросты. Они словно идут в обход, задавшись целью познать мир таким, какой он есть до Звезды. Или каким он может быть. Их жизненный цикл значительно удлиняется, но и появляется возможность оглядеться по сторонам. Отличить хорошее от плохого, познать смысл, духовность, научиться любить и растить. Хм... Я, наверное, глупости сочиняю... Прости.
Яська какое-то время молчал, переваривая всё только что услышанное. Потом понял, что друг ждёт его реплики и быстро-быстро заговорил, удивляясь тому, насколько легко в голове рождаются мысли:
- Да за что ты извиняешься-то?! Я сам раньше ничего не понимал: есть Река, и есть Мост – смысл? А теперь... Ты всё верно заметил! Я даже понял, зачем нужен Мост! Росинка говорила, что это пересадочный пункт! Как железнодорожная станция или аэропорт. Тут есть возможность пересесть с одного вида транспорта на другой!
- И продолжить Путь... – Ярослав почесал затылок. – А ведь верно.
- Ещё бы! – Яська буквально задыхался от распирающих его душу чувств. – Всегда есть возможность замедлить бег и остановиться! Вопрос лишь в том: хочешь ли ты сам этого? Если да, то – пожалуйста! Можешь пойти в обход. Или, наоборот, когда не останется никого и ничего, или же появится непреодолимая тяга к приключениям, – Путь открыт, прямой и стремительный! Я даже не знаю, с чем это можно сравнить!.. И впрямь, как на поезде!
Ярослав долго молчал. Потом спросил:
- Значит, говоришь, что у Моста нет Звезды?
Яська утвердительно кивнул.
- Тогда плывём. Скорее всего, твои друзья именно там.
Из-за призрачного горизонта донёсся грустный стон. Яська загнанно обернулся.
- Молох! Скорее!
Ярославу не пришлось повторять дважды. Но он всё равно обернулся – уже на ходу, – чтобы взглянуть на стражника глубин. Его лицо не дрогнуло. Как Яська не старался уловить хоть какую-нибудь эмоцию – тщетно. Ярослав словно лишился чувства страха. Перед ним была лишь конкретная  цель, а всё остальное казалось никчёмным и сопутствующим, задвинутым ногой под кровать. В данный момент, он нёсся по прямой. Причём так стремительно, что повернуть назад казалось невозможным, даже захоти этого он сам.

35.

Мост, как и прежде, поражал своим величием. Он вздымался из Молочной Реки, нависая над головой истинным совершенством. Бетонные колонны пестрели сизым налётом. Изредка поскрипывал усталый металл. Свистел между ферм ветер. Низкие тучи растрепали свои грязные отрепья, словно желали основательно прополоскать их в «молоке». Однако Река не обращала на них внимания, продолжая свой размеренный путь в неизвестность.
Яська кое-как вскарабкался на скользкий бетон. Помог вылезти из воды запыхавшемуся Ярославу. Тот держался уверенно, лишь временами опасливо озирался по сторонам, словно нутром ощущая опасность. Однако это был вовсе не страх. По крайней мере, не тот страх, что сковывает по рукам и ногам, пригвождает к месту, или просто сводит с ума. Это было беспокойство за собственную жизнь. Инстинкт, направленный на самосохранение. Оказывается, после смерти он никуда не исчезает.
- Ты забирался на самый верх? – спросил Ярослав, изучая планки лесенки, стремящиеся ввысь.
Яська кивнул.
- И что там?
- Я... Я думаю, там то, к чему ты мысленно стремишься.
Ярослав хмыкнул.
- Разве так бывает? В смысле, легко?
- А разве карабкаться вверх легко? Оглянись, сколько уже пройдено!
- А сколько всего сосредоточено за плечами взрослых – ты не задумывался? Мы ведь только в самом начале Пути. А разве можно на столь низменном уровне познать будущее стремление?
Яська пожал плечами.
- Но ведь совсем без стремления тоже нельзя. Скучно станет жить. Утратится