Сквозь тернии

сторону – медленно, словно конферансье, только что объявивший громкую премьеру.
Яська вскинул было руку, но та попросту опала от неожиданности.
«По крайней мере, теперь понятно, отчего сделалось светлее...»
На месте исчезнувшего Доктора мерцал прямоугольник закрытой двери – узкие щёлки по периметру и глазок замочной скважины на уровне живота. Яська вздрогнул. Ярослав спрыгнул с балки, подошёл вплотную к двери. Потом резко обернулся и сказал:
- Нам туда нельзя! Там – свет!

36.

- Почему? – спросил Яська и принялся загнанно озираться в поисках Доктора. Но того, по обыкновению, и след простыл. – Почему? – повторил свой вопрос Яська, силясь уловить взор замершего на пути Ярослава.
- Не могу объяснить. Я что-то помню. Но не могу сказать, что именно.
Силуэт Ярослава дрогнул на фоне тусклого света.
Яська испуганно переступил с ноги на ногу. Сердце снова так и норовило выпрыгнуть из груди. Непонимание всего происходящего спустилось с потолка и легло на плечи путами навязчивого забвения.
- Что там? – с трудом выдавил из себя Яська, в душе понимая, что уже не хочет слышать ответа на свой вопрос.
Ярослав медлил. Затем обернулся к двери.
- Я помню такой же свет, за момент до того, как спустился мрак. В нём что-то было, и оно говорило со мной... точнее они.
- Что?
- Говорю же, что мало чего помню. Но я чувствую, что туда идти нельзя, вот и всё! Там – чужой!
- Но... – Яська робко шагнул вперёд. – Вдруг они все там? Огонёк, Ксанка, взрослые... Вдруг во Тьме оказался только ты один?!
Ярослав напряжённо молчал. Потом обернул голову и посмотрел на Яську ледяным взором.
- А что если, тот человек был прав?
- Кто, Доктор? – Яська вздохнул. – Порою, он говорит странные вещи... Страшные вещи!
- Кто он и откуда?
Яська сглотнул, не зная, что ответить.
- Он – из другого мира. Пришел, чтобы попытаться спасти всех нас.
Ярослав кивнул.
- Так в чём он прав? – спросил Яська.
- В том, что я действительно уже не такой.
- Но ведь ты же сам говорил, что прежний.
- Да почём мне знать?! – воскликнул Ярослав, обхватив голову обеими руками. – Неужели не понимаешь, что это всё превыше нашего понимания?! Моего понимания! Твоего понимания! Ведь детям – тут не место! Дети должны расти под Солнцем, а не страшится света в конце туннеля. Это неправильно! Это как в кошмаре, только проснуться нельзя!
Яська почувствовал в груди глыбу льда.
- «Проснуться» можно, – прошептал он. – Только в этом случае, как раз и угодишь во всё это. Когда мы «спим», то ничем не отличаемся от тех, других детей. А когда «просыпаемся», на нас сразу же обращают внимание. «Проснувшиеся» имеют какую-то ценность для Них... или же Они их просто боятся.
Яська сжал кулачки и уверенно шагнул к двери.
- Не надо! – выдохнул Ярослав, отступая во мрак. – Кто знает, что по ту сторону...
- Там – истина, – кивнул Яська и ухватился за металлическую ручку над замочной скважиной. – Ай!!!
Яська отскочил прочь, потирая обожженную ладонь, – ручка оказалась неимоверно горячей, просто раскалённой, словно с той стороны пылал вышедший из-под контроля пожар.
- Чего ещё? – спросил Ярослав.
- Жжётся! – пропищал в ответ Яська, зачем-то вновь подходя к закрытой двери.
Ярослав напряжённо сопел за спиной.
- Это и есть твоя истина? – спросил он. – Правда, которая жжётся.
Яська отмахнулся. Потёр ноющую плоть. Недолго думая, рванул из-за пояса полы маячки и обмотал ими ладонь. Затем нерешительно протянул руку к ручке... и понял, что та движется... Вверх – вниз! Вверх – вниз! Словно с той стороны – из-за двери, – кто-то или что-то пытается проникнуть внутрь, на их сторону!
Яська вытаращился на ручку, не понимая, что такое происходит, и отступил назад. Тут же обо что-то споткнулся. Судя по воплю – об ногу притаившегося за спиной Ярослава. А ручка продолжала дёргаться, будто припадочная, источая жуткий скрежет. Точнее скрежет был вовсе не жуткий – даже не громкий, – напротив, самый обычный, что и в реальности. Просто в абсолютной тишине, которая подчинила себе всё окружающее пространство, данный звук казался чудовищным воем адского механизма, что вертит свои шестерни, силясь переработать реальность во мрак.
- Что это? – просипел Яська, борясь с непослушными ногами.
- Это Они, – сказал Ярослав и в темноте ухватил Яську за руку. – Идём, пока дверь держит. А то ведь пропадём!
- А куда идти-то?
- Прочь!
Они синхронно обернулись и поняли, что такого понятия, как «прочь» больше не существует. Доступное зрительному восприятию пространство обросло колючими завязями, так похожими на кристаллическую решётку металла при многократном увеличении. Частицы сетки чуть заметно вздрагивали, в попытке сдвинуться с места, однако некая невидимая сила удерживала связи нерушимыми, отчего конструкция напоминала целостный организм. Организм, внутри которого по чьей-то непостижимой воле забилось обсидиановое сердце. Несмотря ни на что. Наперекор всем доступным пониманию мирским законам. В угоду новой жизни, что зародилась за пределами миров.
Яська машинально отступил от страшных завязей. Сначала ему показалось, что это и вовсе колючая проволока. Однако он вгляделся более пристально и понял, что ошибся. Это не походило ни на что им ранее виденное. Это было что-то новое, абсолютное, реальное.
Кожу на локте обожгло.
«Ручка!» – Яська взвизгнул во весь голос, не понимая, что именно спровоцировало этот визг: чувство боли или неожиданность.
С той стороны заскребли – отчаянно и упорно, словно почувствовали страх двоих мальчишек, загнанных в угол.
«Вот тебе и Ясь, а Ясь, давай поиграем... Доигрались!»
- Яська!..
Яська оцепенел. Так и стоял, упершись лопатками в дёргающуюся дверь, пытаясь пересилить дрожь во всём теле. Потом трясун отступил, и Яська глянул на Ярослава. До этого тот находился к нему спиной, изучая страшные завязи решётки. Теперь же обернулся и смотрел буквально в упор. Этот взор... Яська понял, что взор Ярослава устремлён вовсе не на него, а дальше, за спину, словно от двери ничего не осталось! Однако разогретое дерево, как и прежде, напирало из-за спины, заявляя во всеуслышание: я по-прежнему здесь, ну же, кто из вас первым осмелится открыть меня, чтобы заглянуть за горизонт?.. Ну же, детки, давайте поиграем в страшилки!
- Яська, это ты?
Яське показалось, что голос звучит внутри его головы. Точно это вновь проклятая Тьма, пытается окончательно сломить жалкие остатки уже подавленной воли! Но это была не Тьма. Яська зажмурился и понял, что слышит за дверью знакомые всхлипы – так шмыгала носом Тимка, когда свалилась с велика и сидела на обочине дороги в разросшемся подорожнике.
Яська медленно обернулся.
- Колька???
Дверь буквально выгнулась. Во все стороны полетели щепки, а петли жалобно скрипнули, не в силах сдержать рвущееся внутрь склепа отчаяние.
- Яська, открой дверь! Нас нагоняют! Тут дышать нечем! – С той стороны послышался надсадный кашель и очередные всхлипы.
Яська глянул на замершую ручку.
- Ты уверен? – в последний раз спросил Ярослав.
Яська ничего не ответил. Он собрал волю в кулак, замотал ладони, повернул барашек фиксатора ручки в закрытом положении и надавил вниз... Дверь буквально слетела с петель! В лицо дохнуло нестерпимым жаром, отдающим запахом серы. Ослепило ярким светом. Яська отлетел в сторону, как сбитая шаром кегля в кегельбане. Он замер на некотором отдалении в позе эмбриона и с ужасом наблюдал за тем, как на пороге возникли две раскачивающие фигуры, от которых поднимался пар. Чуть в стороне застыл Ярослав. Его поза страшила похлеще всего остального. Друг сгорбился, сжался, резко уменьшился в размерах, словно всё его тело состояло из податливого пластилина, который мяли и раскатывали невидимые пальцы.
Яська понял, что сходит с ума. Он хотел зажмуриться, но не успел. Пекло за дверью угасло, а с далёкого горизонта смотрела багровая Звезда. В её тусклом свечении ползали жуткие твари. В небе носились немыслимые гибриды с головами птиц и телами амфибий. Безвольно ходили обнажённые люди, пронзённые стрелами. На какой-то миг Яське показалось, что он видит девочку с косой. Та брела наугад по разрытому погосту, прикрывая окровавленными руками пустые глазницы. Она была тоже абсолютно нагой. По её бёдрам стекала густая кровь, а следом волочилась вереница безголовых, истекающих вязкой слюной. Девочка замерла, повернула голову и «глянула» пустотой за приоткрытую дверь. Яська услышал в голове её мысли:
«Яська, зачем ты освободил нас? Разве не видишь, что тут? Тут – Тьма, и Она повсюду!»
- А как же свет... от Звезды? – промямлил Яська, сам не понимая, как ему удаётся говорить.
Девочка опустила руки.
«О каком свете ты говоришь?.. Он нужен, лишь чтобы завлекать, пока целы глаза. Потом всё утрачивает смысл. Ни за что в жизни не ходи на свет, иначе пропадёшь! А лучше, «плыви»! Прочь, как можно дальше от того, что навязывают!!!»
Почва под ногами девочки разверзлась. Она сорвалась вниз: молча, словно давным-давно готовая к этому. А на её месте возникло живое олицетворение ужаса. Точнее поначалу это был просто шар. Шар, наполненный зеленоватой жижей. Затем его оболочка прорвалась, а наружу выглянула уродливая голова с клювом птицы. Существо противно заверещало, принялось вращать мутными глазами, захлопало отростками несформированных крыльев... Кинулось на Яську, однако наткнулось на невидимую преграду, и отлетело прочь.
У самого порога возник человек. Или не человек. Высокий, с серой кожей, длинными конечностями и прозрачным колпаком на голове, из-за стекла которого на Яську смотрели бездонные глаза. Незнакомец был абсолютно нагим, однако издалека было непонятно, к какому полу он принадлежит. Да Яське, если честно, было плавать на это, как и на то, что человекоподобный «не человек» мог быть одет в облегающий скафандр. Незнакомец поднял руку к лицу, вытянул один из многочисленных пальцев и продемонстрировал характерный жест, каким обычно призывают к тишине.
Яська почувствовал:
«Sunt amici tui est in Nos».
- Твои друзья принадлежат Нам, – прохрипел Ярослав, хрустя позвонками шеи.
Яське показалось, что на него смотрит тряпичная кукла. Марионетка, подвешенная на тонких ниточках, призванная вершить чужую волю. Яська скользнул взором ввысь, силясь разглядеть кукловода, однако того не было и в помине – всюду дрожали металлические завязи, олицетворяющие собой пространство-время. Тело Ярослава перекосилось, руки вывернулись из суставов, превратившись во что-то, отдалённо напоминающее конечности богомола. Взгляд широко раскрытых глаз остекленел, превратился в нерушимый обсидиан. Тонкие губы дрожали, а вместо голоса Яська отчётливо слышал «белый шум», какой источает ненастроенный на волну радиоприёмник.
- Кто ты? – спросил Яська, но ответа не последовало.
Незнакомец опустил руку и поманил Ярослава к себе.
Ярослав пошёл. Прямо так. С повёрнутым к Яське корпусом, запрокинутой головой и закатившимися глазами. Будто морской краб – боком. Его суставы трещали, а на губах выступила голубая пена.
Яська заорал, что есть мочи:
- Что ты такое?!
Ярослав замер.
Незнакомец поднёс руку к собственной груди. Странно переплёл пальцы – если бы тех было пять, Яська мог бы поклясться, что уже видел подобный жест в своей реальности – его применяли священники в церкви, произнося молитву небесам. Но