- А как ты думаешь, глупышка, что сделала? – рассмеялась Мануэла.- Член взяла в рот, конечно. Я уж смекнула, что ему нужно. Подлезла к нему, верх платья скинула, чтоб он груди мои получше рассмотрел – а они же у меня ничего, да? В мои-то 36! Попробуйка, сестрица!
Летисию долго уговаривать не пришлось. Расстегнув пару пуговиц блузки, кузина сначала внимательно осмотрела, а затем оценивающе помяла груди Мануэлы.
- Зрелые, как вкусные дыни! И соски шикарные, всегда о таких мечтала, большие и смуглые. Что-то твой хозяин раньше тебя не подмял?
- Синьор Муслера все больше молоденьких любит, целочек-неумех. А я ему показала, чего женский опыт стоит. Теперь на меня запал – я у него любимая.
- Так вот, -деловито тараторила Мануэла, – брюки ему расстегнула, высвободила все что нужно, а трусов у него не было - и тут же его палка по лицу шлепнула, прямо по носу. Видать господин давно наблюдал, как я с тряпкой ползаю, отвердеть успел. Я и замешкалась чуть... А господин мне членом пару раз по щекам шлепнул да за затылок взял и в рот меня начал, как шлюшку какую – до того обидно. Но я вскоре дело наладила – языком по стволу поводила-поездила, да и заглотила целичком. Член-то слава богу не громадный – ну, вот такой – так что не особо трудно пришлось.
Мануэла вытянула вперед два пальца, показывая размер.
- Тут уж сеньор застонал от удовольствия. Видно девочки с кухни так не умеют. А я-то дело свое знаю, хоть палки во рту год не держала, знай себе насасываю. Аж сама стыдно сказать подтекать начала, как девчонка. Чувствую –хозяин доволен и вот-вот не справится. Держится бедняжка изо-всех сил. А я ему и попу глажу, и яички ласкаю. Но тут он заревел, как бешеный и разрядил свою пушку.
- Неужто прямо тебе в рот? – наигранно удивилась Летисия.
- А куда ж еще? Хотел было вытащить, да ухватила за яйца, палки его не выпустила. А то как же, выпустишь – а он весь пол, что помыла, забрызгает - перемывать придется или чего доброго лицо мне обкончает и платье – пришлось бы через весь дом в сперме бежать мыться. А так сглотнула все, что бабе причитается – еле справилась – много было её – три струи прям в горло нашпалял.
- А не рассердился дон Муслера, что ты его за яички..?
- А я по-умному поступила. Проглотила значит всё, облизнулось и говорю: «Спасибо, дон Муслера, что откормили вкусно». И рот открыла – показала, что семени во рту не осталось. Так положено. Я когда девочкой служила в Лос Патьос у нас хозяйкой была строгая донья Фернанда. Так она нас приучила к хорошим манерам – «спасибо» после глотания говорить и рот показывать. Господам ни к чему брюхатые служанки и куча непонятно чьих детей.
А молодой хозяин аж дар речи потерял, и так ему я понравилась, что велел вечером к нему прийти в спальню.
- Неужели, сестричка, на ночь тебя к себе взял? - очаровательно заулыбалась юная Летисия. Она была искренне рада, что дела у сестры налаживаются. - А наш вот только побалуется, да выгонит. Работать опять отправит.
- Он, негодяй, чего только ночью со мной не делал. Во всех дырочках его ствол прочувствовала.
- Эх, везучая ты! –вздохнула Летисия и погрустнела. – А я вот только в одной чувствую. Дон Карлос свою супругу любит. А донья Амаранта - женщина строгих правил и хорошего воспитания из знатной семьи, держит его в ежовых рукавицах. Разрешает ему только в попку меня брать и то в качестве наказания. Свой-то зад она бережет, член мужа туда не пускает. Считает, что это удел прислуги. Вот дон Карлос и находит поводы: то ужин подала не вовремя, то вино пролила, то прибралась плохо – и сразу мне: «Летисия, неси розги!». А я-то порки страшно боюсь и говорю: «Хозяин, пожалуйста, накажите лучше в попку. Ваш член меня лучше образумит!» А сама чуть ли не реву от обиды. А он мне: «Ишь, сучка. Хитрая, ну ладно, давай – знаешь что делать». Уж больно ему моя попка нравится.
- Да попка у тебя и в самом деле, как персик недоспелый. Крепкая да тугая. А как он тебя обычно трахает? - спросила Мануэла.
- Между столовой и кухней комнатка есть, в которой девок порят. Там скамейка. На ту скамейку и нужно становиться, да и прогнуться как следует, что сеньору удобней было. А Чинча – малолетка, приносит подогретое масло, смазывает мне дырочку, палку ему натирает старательно. Она тоже голенькой должна быть и очень все хорошенько делать, чтоб хозяин не рассердился. Один раз, дура, маслом испачкала одежду хозяину, так он ее тут же на скамейку со мной рядышком загнал. Господин нас тогда обеих брал. То меня дерет, потом вынет – и в Чинчу. Ох натерпелись мы тогда с нею на пару. А кончил, конечно, в меня. Я у него любимая!
- Бедняжка, что же ты все попкой терпишь? А ротиком не пробовала?
- Да я в попку уже обвыклась. А ртом не умею, боюсь что не так сделаю, а ему не понравится...
Повозка остановилась у небольшой речушки. Бенисио, шестнадцатилетний мальчик- кучер, спрыгнув на землю смущенно сказал:
- Сеньориты, надо напоить лошадей, а потом дальше поедем.
На смуглом лице парня был заметен румянец, а свободные хлопковые штаны спереди сильно оттопырены. То ли от сонной монотонности дороги, то ли девушки говорили слишком громко, но у мальчика стоял, а вернее сказать «торчал», что не укрылось от наметанного глаза Мануэлы.
- Не умеешь ртом, сестричка? Это не беда – сейчас будем учиться, - шепотом объявила она Летисии.
- Хорошо, Бенисио. Подойди-ка на минутку…[/i]
Часть III. За розгами.
[i]Переговоры с сеньором Гуэррой пока ни к чему не вели. Важный господин с пышными усами, сидел в удобном кресле напротив, пыхтя толстой сигарой. Рассеянно слушал, как хозяин кофейной плантации сеньор Гильерме нахваливал урожай кофе. После сытного обеда о деле говорилось еще меньше. Понятно, что разговоры о торговле принято обильно перемежать праздными беседами о чем угодно, но всему же есть предел. Таким манером, потягивая виски под послеобеденную сигару, благородные сеньоры могли долго просидеть на обвитой зеленью террасе. Казалось бы венесуэльский гость особого интереса не проявлял, давая понять, что партия кофе слишком большая для него, а цена высока. Однако закругляться в светской беседе про политику совсем не спешил – чувствовалось, что шансы у дона Гильерме еще остались.
- Знаете, что скажу вам, сеньор Гуэрра? Мы ведь с вами старые друзья, не так ли? И по большому счету так ли важен этот мешок прекрасных кофейных зерен и сотни остальных в моих амбарах. Главное, что вы смогли приехать сюда, за триста миль от вашего дома и быть моим гостем! Я надеюсь, вы хорошо отдохнете у меня и я очень рад вот так запросто посидеть с вами, непринужденно беседуя за бокалом хорошего виски.
Едва ли в этих словах было и половины правды. Если не сбыть все кофе сейчас крупному венесуэльскому покупателю, то потом продавать урожай по частям будет долго и не выгодно. Однако за гроши сеньор Гильерме уступать товар не хотел, а прижимистый венесуэлец на его предложение никак не соглашался.
- Знаете ли, чего не хватает в этих краях, так это хорошего общества. Все эти красоты, свежий воздух - а поговорить с умным образованным джентльменом, равным себе – такая редкость.
- Зато, дружище, вижу , женским обществом вы не обделены. У вас такие милашки!
За тем, что бы господам всего хватало на столе следили две миловидные девочки - Исабель и Милагрос, за которыми в свою очередь в пол глаза – насколько позволяли приличия – следил сеньор Гуэрра. Служанки были и вправду хороши – обе в легких белых платьях, под которыми угадывалась крепкая свежесть молодых тел, темнели соски аккуратных грудок, а юбки подчеркивали заманчивые линии высоких бедер. Девушки стояли чуть в стороне от господ, готовые в любую минуту наполнить опустевшие бокалы, сменить пепельницу, поднести фруктов – словом исполнить любое желание сеньоров.
- Хорошие девочки, – благодушно согласился Гильерме. – Однако я уверен, ваше поместье украшают еще более красивые цветочки. И бьюсь об заклад , что вы там их часто срываете.
Дон Гуэрра несколько сконфуженно засмеялся.
-Видите ли, мой друг, у нас в имении не принято развлекаться с прислугой… Знаете, все эти аристократические традиции не позволяют прикасаться к служанкам. Хорошенькой горничной и по попке не поддашь – сочтут за плебея. Если и можно какую милашку оттянуть, то только втихую, да и то – слухи быстро расползаются.
- Я считаю, друг мой, что это не правильно. Когда по дому порхают такие пташки – разве можно удержаться. Мы же не железные. Хорошенькая служанка – не просто работница по дому, она должна все уметь и радовать глаз.
- И не только глаз, - расплылся в улыбке подвыпивший дон Гуэрра и мужчины рассмеялись сальной шутке. Девочки, стоявшие рядом, на всякий случай хихикнули. А глаза венесуэльца блестели и хищно прыгали с одной фигурки на другую. – Уж больно хороши ваши девчонки!
Ничего не ответив, хозяин хлопнул в ладоши. – Прислуживать без верха… - распорядился плантатор, а гостю доверительно подмигнул. – Дон Гуэрра, я хочу, что бы вы в полной мере насладились здешними красотами.
Девчонки, чуть смутившись, вполне дисциплинированно принялись расстегивать блузки. Теперь в глаза венесуэльского господина смотрели две пары девчачьих сосков. Особенно хороши были груди Исабель – небольшие и высокие, с бутонами почти под цвет ее шоколадного загара. У ее подружки - чуть крупнее с наивно торчащими темными сосками, какие часто встречаются у женщин местных индейских племен.
Девушки в ожидании смотрели на мужчин.
- Ну как вам, дружище? Какая больше по вкусу? Обе прелестны, не правда ли?
Казалось, что от увиденного сейчас зашевелятся усы венесуэльского господина, хотя виду он старался не подавать.
- Да уж… Отдаю вам должное… - проговорил сеньор Гуэрра. – Пожалуй, мне нравится, вон та.. ээ Милагрос …
- Вы не против, если девушки присядут к нам на колени? – вопрос хозяина имения был явно риторический.
Гильерме кивнул красоткам – и те бросились к господам, усаживаться. Исабель устроилась на коленке своего шефа, а венесуэльский господин ощутил на себе приятную тяжесть Милагрос.
- Согласитесь, дон Гуэрра, - так гораздо приятнее разговаривать о делах. Когда на коленках хорошая девчонка.
Теперь, когда довольный и слегка обалдевший покупатель обнимал бедра полуголой девочки, переговоры и впрямь пошли лучше.
- Да уж, дружище, золотые слова! А отдыхать на вашей фазенде должно быть еще приятней, – венесуэлец сделал все же последнюю попытку увильнуть от кофейного вопроса.
- Но в нашей семье есть хорошее правило – сначала дело, потом отдых, – сказал дон Гильерме, обнимая успевшую разомлеть Исабель. Аккуратная грудь служанки как раз умещалась в широкой ладони плантатора. Милагрос, напротив, на коленях Гуэрры держалась несколько скованно, да и гость пока не решался чересчур распускать руки. – На чем мы с вами остановились..? 800 песо за фунт… По-моему, более чем приемлемая цена за такой хороший товар. Предлагаю оформить договор и на этом закончить официальную часть.
- Э… дружище… - начал было возражать дон Гуэрра, но передумал, - а ну черт с вами – по рукам!
- Отлично, тогда чувствуйте себя как дома! После трудных переговоров можно и расслабится.
Дон Гуэрра тут уже почувствовал себя
