Белый хвост

Глава первая. Кот в сумке



        День был тёплым, даже жарким, но поезд мчал Мишку и Ростика всё дальше и дальше от тенистой, заросшей липами и берёзами деревни Мурлышкино, где жила Мишкина бабушка, и всё ближе и ближе к душным, прогретым горячим летним солнцем городским улицам. 

На коленях у путешественников – на правом у толстого Мишки, и на левом у щуплого Ростика - стояла оранжевая спортивная сумка. Она не была тяжёлой, её водрузили так, пополам, чтобы никому не было обидно. Потому что в сумке дремал пушистый, дымчатый кот Зюзя. Сверху торчали только его хитрая усатая морда, да вздрагивающий порой и шевелящийся, с белым кончиком, хвост.

        Зюзя ехал от одной Мишкиной бабушки к другой. Вернее, не к самой бабушке, а к её коту, своему закадычному другу, на день рождения. Он блаженно дремал под стук колёс и снились ему жирные, неповоротливые мыши.

        Электричка подбежала к станции, затормозила и остановилась. Неисправные двери вагона открылись не сразу. Вначале они громко зашипели сжатым воздухом, как сто сердитых котов, и потом только начали медленно раздвигаться.

        Первым в вагон вскочил маленький, рыжеватенький, с бородатой головкой и с беспокойным обрубком вместо хвоста пёсик породы фокстерьер. За ним вплыла высокая хозяйка в тёмных очках и розовых джинсах.

        Пёсик повёл чутким носом и унюхал, что в вагоне кошка. Или кот. И залился звонким лаем, задирая бородёнку к потолку.

        Зюзя, услышав этот отвратительный для каждого кота звук, проснулся. И вытаращил зелёные глазищи, чтобы глядеть в оба.

        И тут неисправные двери за хвостом терьерчика перед закрытием снова зашипели, будто двести кошек или котов сразу. И пёсик бросился от этой кошачьей своры наутёк.

        Но, проскакав до середины вагона, он резко затормозил, обнаружив, что никакой стаи и в помине нет, и пялится на него лишь одна усатая морда. И двигается, как у тигра в засаде, лишь один белый кончик хвоста.

        «Надо же какой шипучий!» - поразился пёсик и, свирепо зарычав, ринулся на врага.



Глава вторая. Битва пса и кота



Любой здравомыслящий кот, любая здравомыслящая кошка и даже котёнок, знают - дать дёру не лучший способ спасения от острых собачьих зубов. Любой здравомыслящий кот, кошка и даже котёнок скажут вам - спасение на дереве. Ведь никто и никогда не видел собаку, карабкающуюся на берёзу, или черёмуху, или на колючую ёлку, или сосну.

        Зюзя был здравомыслящим котом. Не раз и не два на своём веку, ускользнув в безопасность на высоту, с наслаждением наблюдал он за лающим и прыгающим от злости внизу под ним псом. Железные прутья багажных полок, протянувшиеся вдоль стенок вагона, вполне могли бы сейчас заменить ему прутья деревьев. Это соображение мгновенно промелькнуло в его голове. И тут же созрел план спасения: из сумки прыжком на соломенную шляпу дремлющего на скамейке напротив старичка-грибничка, и оттуда на полку. И когда рычащая, и оскаленная собачья пасть оказалась совсем близко, кот так и поступил – прыгнул на шляпу, оттолкнулся от неё и повис, зацепившись передними лапами за прут багажной полки.

Всё произошло настолько быстро, что Мишка, Ростик и старичок-грибничок и глазом не успели моргнуть. А грибничок даже не проснулся, лишь поправил рукой шляпу на голове и прошамкал что-то невнятное сквозь дремоту.

Дальше Зюзе следовало бы забраться ещё выше. Но тут вышла заминка, оказалось, что лезть некуда - мешала стоящая прямо над ним грибная корзинка и поклажа, как назло казалось, впритык собранная со всех купе именно здесь, над его головой.

        Ну, а пёсик, тем временем, с разгона влетел туда, откуда только что выпрыгнул кот - в сумку. И барахтался в ней, в поисках как сквозь землю провалившегося врага. Надо сказать, что фокстерьеры - это охотники, с ними ходят на норовых зверей. Задача этой породы найти в кромешной тьме логова добычу и вытащить её оттуда на белый свет за шкирку или за хвост. Вот пёсик и рылся в сумке, вообразив, судя по всему, что это нора.

        - Отдайте мою собачку! Артур, ты где? – поспешила на помощь к неожиданно исчезнувшему питомцу женщина в розовых джинсах.

        - А ну, вылезай! Слышишь, тебя зовут! – велел фоксику Мишка, вскочил, высоко приподнял сумку и попытался вытряхнуть из неё незваного гостя.

        Но не тут-то было! Приподнятый вместе с сумкой охотник заметил в просвет застёжки висящего теперь совсем уже близко Зюзю. И каким-то образом, немыслимо извернувшись выпрыгнул из воображаемой норы, оттолкнувшись то ли от Мишки, то ли от сумки, и, как и положено фокстерьеру, ухватил добычу зубами за хвост.

Теперь под багажной полкой дрыгалась живая, воющая во весь голос, и рычащая сквозь сомкнутые зубы гирлянда: кот и мёртвой хваткой вцепившийся в него пёс.

Зюзя старался задними лапами спихнуть терьерчика, подбежавшая женщина в розовых джинсах тоже потянула своего любимца - собачьи клыки поехали по котиному хвосту, соскабливая с него шерсть, и пёсик оказался в объятиях хозяйки. 

Обезумевший от боли и обиды Зюзя, размахивая образовавшейся на кончике его хвоста как у льва кисточкой, ухватил лапой не позволявшую ему влезть на полку корзинку, отчаянным рывком дёрнул её, и она полетела вниз, а он в мгновение ока вскарабкался на освободившееся место.

Грибы из перевёрнутого лукошка градом посыпалось на женщину в тёмных очках, на пёсика в её руках, на Мишку, на Ростика и на старичка в шляпе.

- Куда я попала? Сумасшедший вагон! – истошно кричала женщина. – То в сумку моего Артурчика упрячут! То корзинками в него швыряются!

        Женщина была неправа, корзинка обрушилась только на шляпу старичка-грибничка и свалилась на пол.

- Кто это по мне всё время прыгает? – наконец-то пробудился грибничок. – Туда-сюда, туда-сюда!

        Артурчика корзинка не задела, в него угодили только грибы. Но если бы у него спросили, что лучше: корзинка или грибы? Пёс бы наверняка ответил: пусть уж лучше корзинка. И скорей всего добавил бы: пусть даже две, пусть три или даже четыре корзинки. Потому что в его забитую кошачьей шерстью, но пытающуюся тявкать пасть, угодили не просто грибы, а собранные подслеповатым старичком бледные поганки. А на нежный нос шмякнулся вонючий мухомор. И его тут же впечатал в породистые ноздри терьерчика твёрдый как булыжник берёзовый гриб чага.

Отведав и понюхав поневоле всю эту ядовитую грибную солянку, фоксик вначале жалостно заскулил, потом свирепо зарычал и прямо из рук хозяйки снова отчаянно скакнул на багажную полку, с которой шипел на него обидчик Зюзя. На этот раз терьерчику удалось зацепиться зубами за железный прут и повиснуть, дрыгая всеми четырьмя лапами и пытаясь залезть выше – к врагу.

- Зюзя, береги хвост! – опасаясь за своего питомца кричал Мишка. – Удирай по багажу!

        «Как же я теперь на день рождения явлюсь? – мысленно горевал тем временем кот. – С крысиным-то хвостом! Как покажусь на глаза гостям, и самой ненаглядной из них - рыженькой кошечке Мане?»

Оскорблённый до глубины всей своей котиной души Зюзя не стал спасаться трусливым бегством, как советовал ему хозяин. Обнаружив прямо под собой собачьи зубы, крепко стиснутые вокруг железного прута, он сообразил, что пришла пора посчитаться с безоружным на время врагом и отомстить ему и за причинённую боль, и за нанесённое оскорбление. Да и вообще - за все пролитые по вине всех собак все котиные и кошачьи слёзки.

        Зюзя размахнулся и со всего плеча врезал по вертящемуся под железными прутьями собачьему носу вначале правой лапой, потом левой, затем провёл серию, стараясь ещё и цапнуть когтями.

        Пёс, сжав зубы из последних сил терпел - выл, скулил и дёргался, стремясь добраться до противника. И тут он услышал шипение. Это неисправные двери затормозившей на очередном полустанке электрички, вновь напомнили о себе. Но бедному пёсику представилось, что в его нежный нос вопьётся сейчас уже не один с ободранным крысиным хвостом Зюзя, а целая стая злобно шипящих котов.

        Он огрызнулся, разинул пасть и свалился на пол.

        Сверху, словно ковбой на коня прыгнул на него разъярённый Зюзя, как шпоры вонзил в его бока острые когти, стегнул будто хлыстом голым крысиным хвостом, и, дёргая за уши, как за уздечку, направил обезумевшего от боли и страха скакуна в шипящие тысячами кошек и котов двери. Чтобы пёс на всю жизнь запомнил, как связываться с котами, и щенкам своим рассказал!

        - Это же не ездовая лайка! – запричитала женщина в розовых джинсах и поспешила за скачущим псом. – Это фокстерьер! Медалист!

        Очумевший от ужаса медалист на полном скаку вылетел на платформу, кувырнулся раз десять через голову, и уже без слетевшего с него всадника, устремился обратно на зов хозяйки в вагон.

        Двери захлопнулись, электричка тронулась.

        Победитель Зюзя остался шипеть на платформе один.



                                                    Глава третья. В вагоне



        Ростик вначале побежал по вагону за всадником и скакуном. А когда двери электрички прямо перед его носом закрылись, решил остановить поезд, дёрнув «стоп-кран». Но его, подпрыгивающего и пытающегося дотянуться до ручки крана, скрутили двое вовремя подоспевших крепких парней.

        - Зюзя потеряется! – вырывался Ростик. – Как он там один?

        - Не потеряется, - успокаивали маленького буяна крепкие парни, насильно сопровождая его обратно в купе. – Заруби себе на носу: «стоп-кран» можно дёргать только в случае крайней необходимости!

        - Сейчас и есть такая необходимость! Крайнее некуда!  – поддержал друга Мишка. – Кот от поезда отстал! Он дороги в Мурлышкино не знает! Его волки съедят!

Мишка взобрался на скамейку, просунул вначале голову, а затем и весь попытался протиснуться в открытый узкий прямоугольничек сверху окна. Он вряд ли бы вылез на ходу поезда наружу, наверняка бы застрял в форточке, но старичок-грибничок и подоспевшие сопровождавшие Ростика крепкие парни, на всякий случай втащили его за дрыгающиеся ноги обратно в вагон.

        - Зюзя честный кот! У него даже билет есть! Собачий! – размахивая вынутой из кармана бумажкой, не унимался Мишка. - Где это видано, чтобы кота с собачьим билетом как зайца на полпути высаживали?

- Да ещё и хвост обдирали! – поддакнул Ростик. – Безобразие! Крысиный хвост коту сделали! С кисточкой!

        - Не огорчайтесь, мальчики, может быть это даже красиво, - постарался обманом успокоить друзей старичок-грибничок. – Считайте эту кисточку прической на хвосте. Как у льва. Ваш кот – маленький лев! А у крыс не бывает кисточек!

- Какой он лев? Злыдень как крыса! – в отличие от старичка, наоборот подлила масла в огонь женщина с повизгивающим и жалобно тявкающим на её руках терьерчиком. – Взгляните, что он с моим Артурчиком сделал? Бедняжка весь дрожжит!

        - Зюзя не злыдень! Ваш бедняжка первый напал! - вступился за своего подопечного Мишка. – Зачем вы обманываете, что он не ездовая лайка! Самая, что ни на есть, ездовая!

- Даже не ездовая, а скаковая! - согласился Ростик. – Куда с нашим Зюзей ускакал?

        - И какой он фокстерьер? – продолжал шуметь Мишка. – Стонет и лает! Стонет и лает! Он лайка! 

        - Жалко, конечно, что такой