свои монетки и вручил их полосатому. – И не трогай дорогу.
- Он издевается! – пересчитав мелочь, заорал бывший браконьер. – Здесь даже на крючок не хватает! А за работу! А за уху для Нюшки! Всё раскопаю обратно!
- Подожди, - попросил его подводник. – Сколько тебе надо? Я отдам. Но только за крючок. Вернусь в деревню и занесу. А рыть дорогу запрещаю. – И он забрал мелочь и вернул её Мишке.
- Ладно, хотя бы так – всё деньги в копилочку, – нехотя согласился полосатый. – А не надуешь? – засомневался он.
- Всё будет точно, как в банке, - пообещал рыжий. – Но не в твоей копилочной банке, а как в сбербанке.
Немного успокоившийся полосатый ушёл. Мишка, Ростик и разведчик глубин исправили то немногое, что он успел отрыть. Подводник объяснил преследователям кота Зюзи, что сразу за лесом к просёлку будет примыкать тропинка, идущая от станции, на которой отстал кот. И дальше им надо будет глядеть в оба, потому что они могут заметить на дороге его следы, или даже догнать кота. Аквалангист задержался у плотины, чтобы понырять и поснимать подводным фоторужьём в тёмном загадочном омуте, а друзья отправились в путь.
Глава восемнадцатая. Погоня нападает на след
Дорога из тенистого леса вскоре снова вышла на залитый солнцем простор. На открывшемся перед друзьями поле, росла уже не морковка, а куда более вкусный горох, к тому же не с одной, а сразу по обеим сторонам просёлка. Идти мимо таких соблазнительных посевов было тяжело, особенно толстому Мишке. Но путешественники решили стойко перенести это испытание. К счастью поле было небольшим, сразу за ним виднелась деревня.
Они миновали примыкавшую к просёлку тропинку, о которой поведал им аквалангист, и вдруг обнаружили в пыли когтистые следы. Отчётливые отпечатки возникали на дороге ниоткуда и пропадали тоже в никуда – в воздух.
Мишка опустился на четвереньки, чтобы внимательно изучить цепочку следов. Если бы он держал в руке лупу, то был бы очень похож на сыщика, и это даже не смотря на индейскую раскраску и обгорелую одежду - настолько сосредоточен был его взгляд и напряжена вся его склонившаяся над следами фигура. Казалось, детектив был готов, как ищейка даже обнюхать когтистые отметины, и останавливала его лишь боязнь забить дорожной пылью испачканный сажей нос.
- Узнаю Зюзины повадки, - поползав на четвереньках, молвил, в конце концов, сыщик. – Вечно прыгнет откуда-нибудь со шкафа, оцарапает – и снова на шкаф.
- Здесь нет шкафов, - заметил Ростик.
- Шкафов нет, - согласился следопыт. – Даже деревья не растут, откуда Зюзя спрыгнул непонятно. Сплошное гороховое поле. А лопать горох нельзя, – вздохнув, с сожалением осмотрел сыщик соблазнительные угодья, - полоть некогда. Я думаю, - продолжал он читать цепочку следов, - Зюзю утащил беркут или гриф. Напал сверху и уволок.
- Может быть и беркут, - поддержал друга Ростик. – А гриф не может, он – падальщик, а Зюзя живой. Но если беркут его отсюда утащил, - продолжил свои рассуждения помощник детектива Ростик, - то кто его сюда сбросил?.. Ворона! – вдруг воскликнул он.
- Вряд-ли ворона, - возразил обгорелый следователь, он уже лёжа изучал когтистые отпечатки. – Зюзя для вороны слишком тяжёлый. Даже мне его за шкирку трудно было таскать на далёкие расстояния. Купаться, на речку, например.
- На дороге ворона! К тебе подбирается! Сейчас в темечко клюнет! Кыш! Кыш! – замахал руками Ростик.
И впрямь - впереди на просёлке, хлопая себя по бокам крыльями, как голодный гриф около умирающего от жажды бегемота где-нибудь в Африке, бочком-бочком, подбиралась к толстому Мишке серая хищница. Ростик схватил ком земли и швырнул в неё. Ворона, недовольно каркнув, улетела. И на том месте, где она только что скакала, детективы увидели точно такие же, как и обнаруженные ими раньше, когтистые следы.
- Значит, Зюзю никто не утаскивал, - заключил сыщик Мишка. – Значит это ворона.
- Значит ворона, - согласился Ростик.
Глава девятнадцатая. Снова ошибка
Деревню, внимательно изучавшие отныне все отпечатки у себя под ногами детективы, прошли без всяких приключений. Хотя улица была истоптана уймой следов. Но на человеческие они не обращали внимания, а остальные оставили, как они теперь понимали, бродившие повсюду и ковырявшиеся в земле и траве, куры, петухи, утки и гуси.
Но недалеко от выхода из деревни друзья наткнулись на странную парочку – маленького взлохмаченного старичка и старуху с клюкой. Старичок, повесив на нос очки-линзы и низко-низко склонившись, что-то изучал на дороге в пыли.
- Стойте, ребята! – раскинув руки, решительно преградил он им путь. – Дальше нельзя! Здесь следы!
- Вот и отлично! – обрадовался Мишка и присел на корточки рядом со старичком. - Если это не курьи, не утьи и не гусьи, значит котьи – нашего Зюзи!
- Какие кисточки? Какие котьи? Какой лев Зюзя? – удивился лохматый старичок. – Это следы чёрной кошки. Она у соседей на чердаке живёт. Дорогу перебежала. И нам, и вам, и всем.
И он показал путешественникам, протянувшуюся поперёк улицы загадочную вереницу хорошо различимых, маленьких и четырёхпалых, почему-то, отметин.
- Дальше без заговора нельзя! – перегородила дорогу клюкой старушка, рванувшему было вдоль следов к забору Мишке. – Из-за чёрной кошки всякие неприятности происходят. Вначале плюнь три раза через левое плечо! Иначе беда!
- Зачем нам плеваться? – удивился Ростик. – Это лапки нашего Зюзи, а он дымчатый.
- Оба, оба плюйте! – стукнув оземь клюкой, тоном, не терпящим возражений, приказала старушка. – О вас же забочусь. А потом ещё и заговор будете читать!
- Стоп, девочки, стоп! – вдруг закричал старичок.
Поверх линз очков он заметил двух сестричек-близняшек в одинаковых светлых платьицах, в белых носочках, жёлтых сандаликах и с красными бантиками в косицах, легкомысленно приближавшихся к опасной черте. Старичок, конечно же не поверил россказням, как он считал, мальчиков о каком-то Зюзе с кисточкой на хвосте, как у льва. И сам, будто лев, бросился наперерез беспечным близняшкам.
Те, испуганно, остановились, а старуха ещё и нагнала им страху, всё также стукнув перед ними клюкой:
- А ну, плюйте, плюйте! Через левое плечо!
Близняшки с удовольствием выполнили бы её грозное требование, но они, как и многие девочки в их возрасте, путали где лево, а где право. И старухе пришлось своей жилистой рукой свернуть их беленькие головки с бантиками в нужную сторону. А после того, как сестрички старательно исполнили всё, что от них требовалось, она скомандовала:
- Теперь заговор! Повторяйте за мной: знак - не указ, указ - не знак!
- Знак – не знак, указ – не указ, - сходу дружно переврали магическое заклинание близняшки.
- Не так! – замахала клюкой старуха. – Повторяйте: не знак – не указ, не указ – не знак! Тьфу – тоже из-за вас сбилась. Ещё раз с начала и медленно: знак - не указ, указ - не знак.
- Знак – указ, указ – знак, - потряхивая бантиками, бойко, но снова с ошибками пропищали близняшки.
Наконец с третьей попытки им всё-таки удалось правильно воспроизвести начало заговора.
- Дальше внимательней, - грозно замахнулась клюкой на бестолковых учениц старуха: - Намеченное сбывается, не намеченное забывается.
- Намеченное забывается, - дружно в ответ пискнули близняшки.
- Опять неверно: намеченное сбывается! А ну, повторяйте! – стукнула оземь клюкой старуха.
- А вот и нет. И не надо на нас палкой махать! - наперебой стали возражать бойкие близняшки. - У нас намеченное забывается. Вот сегодня утром мы наметили своими леечками помочь бабушке полить огород. А сейчас уже забыли об этом и идём гулять.
- Глупенькие… - устало закатила глаза к небу суеверная старуха. – Совсем у меня в голове из-за вас всё перемешалось. Я и так всё плохо помню: и намеченное, и не намеченное. – Вздохнув, она вытащила из кармана книженцию, на обложке которой было выведено «Заговоры и привороты на все случаи жизни», открыла по закладке и прочла: «Не намеченное забывается, намеченное сбывается». Если не верите, вот, пожалуйста, - ткнула она крючковатым коричневым пальцем в страничку. - Повторяйте!
И в это время с той стороны, куда держали путь преследователи кота Зюзи, поднимая клубы пыли, к деревне подкатил небольшой рейсовый автобус. И старичок самоотверженно кинулся ему навстречу, раскинув, точно так же, как и перед Мишкой с Ростиком, и перед девочками, руки.
- Не пущу! Здесь кошка дорогу пробежала! Чёрная! Очень плохая примета!
- Какая кошка? – высунулся в окошко шофёр. – Уходи с дороги! У меня расписание. Плевал я на ваши приметы.
- Всё правильно – надо плюнуть, - обрадовался лохматый старичок. – И непременно через левое плечо. Пассажиры пусть тоже плюют. А потом заговор все вместе будете читать, хором. Вам моя старушка продиктует.
- Уйди, задавлю! – загудел клаксоном водитель автобусика. – И тебя, и твою кошку, и твою старушку!
- Не пущу. Лягу под колёса, но не пущу! Своей жизнью вы можете распоряжаться, как вам заблагорассудится, - упорствовал старичок, - а рисковать здоровьем пассажиров не имеете никакого права. Плюйте!
- Это я на твоё здоровье сейчас наплюю и задавлю! Мы к электричке опаздываем. Для меня расписание важнее любого здоровья! – пугал старичка водитель.
И тут их споры прервал прорвавшийся всё-таки, пока суд да дело, к забору без заговора Мишка.
- Это не чёрная кошка! Там что-то сереет! Я нашёл! Это Зюзя! Он дымчатый! – старательно выглядывая это что-то через дырку сплошного забора, радостно сообщил следопыт. – Кис, кис! Иди сюда!
Взлохмаченный старичок отодвинул Мишку, снял очки, прислонил один глаз к дырке и произнёс очень важно:
- У меня дальнозоркость, вдаль вижу, как в бинокль… Мальчик ошибается - это вовсе не кот, а кошка. И кисточки, как у льва у неё на хвосте нет. Но не в этом суть. Главное – кошка серая. Она от других соседей. На другом чердаке живёт. Опасность миновала, проходите, проезжайте! - разрешил он следовать своей дорогой и друзьям, и автобусику, и близняшкам.
Не поверившие ему преследователи кота Зюзи по очереди припали к дырке и сами разглядели, гревшуюся на крыше веранды и наследившую до этого на дороге, обычную серую кошку.
Глава двадцатая. Западня
Путники уже основательно устали, когда, выйдя из очередного лесочка, увидели перекрёсток с указателем. На нём был нарисован горн и надпись: «Детский оздоровительный лагерь Шустрый».
Солнце к тому времени уже клонилось к закату. Оно было ещё жгучим, но не зной беспокоил Мишку. Чумазый путник страдал от голодного, громкого и непрерывного урчания во взбунтовавшемся животе. Кажется, что он готов был сейчас проглотить всё что угодно. Дай ему травы или листьев, как кролику, или козе, или корове, он бы сжевал и траву, и листья. Мишка и попробовал этот подножный корм. Но, как ни крути, он не был ни кроликом, ни козой, ни коровой. Зелёная отвратительная жвачка не утоляла, а только разжигала и без того зверский аппетит, была невкусной, даже противной, а иногда и горькой. Мишкино бунтующее
