Белый хвост

объявив, что в походе это не обязательно, и шествовал весь в саже и в обгорелой после вечернего салюта одежде – как трубочист.

        - Что же это получается? – вдруг возмутился трубочист и остановился. – Вчера я такую сумочку потерял! Сегодня кто-то ещё! А если сто человек, к примеру, по дороге пройдут и каждый посеет по сумочке? Никаких сумочек тогда не напасёшься! Горы какие-то получатся из сумочек!

        На берегу речки Когтистой, там, где она подходила крутой излучиной совсем близко к просёлку, лежала оранжевая спортивная сумка – почти такая же, как у Мишки в руке. В первый момент трубочист даже засомневался: а не его ли это поклажа валяется на травке?

        Рядом никого не было.

        - Может хозяин купаться пошёл? – предположил Ростик.

        - Скорее тогда топиться, - заключил Мишка, осмотрев тихую водную гладь.

        - А может, всё-таки купаться? – пожалел Ростик предполагаемого хозяина сумки. – Может заплыл на середину реки, его унесло далеко по течению, он вылез в незнакомом месте и заблудился? И теперь, вот, по дороге рыскает – сумку ищет? – показал он на пыльное облачко далеко впереди.

        - А коли так – надо этому растеряхе его сумочку поднести, – решил трубочист. – Ведь нам же Татьяна Николаевна наши вещи подвезла!

        И они снова зашагали по дороге. Теперь у каждого в руке было по оранжевой спортивной сумке.

        - Стой! – вдруг услышали они сзади крик, и на всякий случай, дружно побежали. – Эй, вы, оборванцы, стой!

        Беглецы оглянулись – в поднятой их быстрым стартом пыли мелькало страшное одноглазое чудовище.

        - Циклоп! – догадался Мишка. – Они часто на путешественников нападают! Я в кино видел! Чтобы съесть! Поднажмём!



Глава одиннадцатая. Циклоп



        Но как ни поднажимали беглецы, как ни мчались изо всех сил, во всю прыть и во все лопатки, громадный горбатый циклоп приближался с каждым скачком своих огромных перепончатых лап.

        Вот он уже пыхтит им в макушки. Вот хватает вкусного на вид для каждого циклопа толстого Мишку. Тот уворачивается - бесполезно! Тяжёлая циклопья лапа крепко держит ворот Мишкиной обгоревшей рубахи. Беглец дёргается, ветхая одежонка трещит, воротник отрывается, циклоп теряет от этого равновесие, спотыкается перепончатыми лапами и падает, кувыркаясь в пыли.

        Оборванцы, облегчённо вздохнув, помчались дальше.

        - Ну и ладно – бегите! Воруйте мою одежду! – услышали они печальный циклопий крик и остановились. – Бегите, бегите! Что встали? – прогоняло их чудовище.

        Вид у него был расстроенный – оно сидело в пыли посредине дороги и, судя по всему, не собиралось гнаться за похитителями сумки.

        Беглецы осторожно подошли поближе.

        - Вот ты, оборвыш, - обратился циклоп к вкусному на вид Мишке. – Ты, наверное, по необходимости воруешь? У тебя, наверное, кроме этих обгорелых лохмотьев вообще ничего нет? Та, наверное, цыган?

        - Он не цыган. И не оборвыш, - вступился за друга Ростик. – Это он в саже. После салюта. А мыться не хочет. Говорит – в походе не обязательно. А вы циклоп?

        - Я подводник-любитель, - совсем расстроилось чудовище. – Разведчик глубин.

        Циклоп стянул единственный глаз, оказавшийся маской для подводного плавания, перепончатые лапы, оказавшиеся ластами, горб – акваланг, и чешую – гидрокостюм. И превратился в обыкновенного двуглазого парня. Только очень рыжего, очень бородатого и очень большого.



Глава двенадцатая. Подводная охота



        - Нам не нужны ваши вещички, - гордо сказал оборванец Мишка, подошёл к бывшему циклопу и поставил перед ним его сумку. – А за то, что воротничок от моей новенькой рубашечки оторвали, - ткнул он пальцем в свои обгорелые лохмотья, - дадите с аквалангом понырять!

        - Не дам! – совсем раскис рыжий. – Вы утоните. Удостоверение нужно иметь, на курсах аквалангистов учиться. Я лучше воротничок как-нибудь обратно к вашей рубашечке пришпандорю!

        - Не надо ничего шпандорить! – испугался Мишка. – Так и быть, - сделал он вид, что уступил. – Мы с другом можем и просто так - в маске и в ластах понырять. Без акваланга.

        Первым по жребию ушёл на погружение Ростик. Под водой было интересно: шныряли серебристые рыбки, шевелились, будто волосы сказочных созданий изумрудные водоросли, по дну прыгали солнечные зайчики, ковыряли ямки стайки пескарей.

        Мишка, нырнув, не стал ничего разглядывать, а сразу погнался за серебряной рыбкой. Она вильнула хвостом – и была такова. Тогда он попытался схватить за хвост головастого пескаря – вся стайка улизнула, только её и видели. Но после очередного погружения Мишка всё-таки вынырнул с добычей в руке – корявой, пучеглазой, усатой, но всё-таки добычей.

        - Рак! – заорал Мишка. – Нашёл на кого клешнями щёлкать! Нашёл, кого пугать! Нас просто так голыми клешнями не возьмёшь! Товарищ аквалангист, у вас спички найдутся? И котелок! А правду говорят, что раки вкусные?

        - Очень. Особенно с пивом, - грустно вздохнул рыжий. – Но маску мою ты немедленно снимай, и ласты – тоже.

        - А воротничок! – возмутился Мишка. – Да я ещё на полворотничка не нанырял!

        - Хорошо, если ты так настаиваешь, я тебе меховой воротник куплю. Или даже от своей куртки зимней отпорю и к твоей рубашке пришпандорю, - печальным голосом, но твёрдо заявил рыжий аквалангист. – Но раков ловить в своём снаряжении всё равно не позволю! Их и так почти не осталось. Всех отходами производств, да удобрениями с полей потравили. И ты сам подумай – если сто человек, к примеру, в речку нырнут, и каждый по раку выловит, что получится?

        - Да ладно, я его просто так поймал – поиграть, - решил схитрить Мишка. – Нам с Ростиком всё равно пива нельзя – мы расти не будем.

        - Тогда выпусти, пожалуйста, рачка туда, где он сидел, - грустно попросил рыжий. - В ту же самую норку.

        - Я лучше с ним в соседнюю нору залезу! В крупногабаритную! В пещеру!  – Мишка набрал воздуха и быстро нырнул.

        - Стой! – спохватился рыжий. – Где ты такую пещеру нашёл? Туда нельзя! Это не рачья нора!

        Но было поздно, ныряльщик уже исчез под водой. Сверху хлопали лишь его ласты, вначале обе, а потом одна – видно он изворачивался, чтобы влезть в крупногабаритную нору с головой.



Глава тринадцатая. Крыса подводная



        Вдруг по воде резко заработали обе ласты. Потом они исчезли, и показалась голова в маске с вытаращенными от ужаса из-под запотевшего стекла глазами. Потом голова исчезла, и снова появились ласты. И опять: голова, ласты, голова, ласты, голова с вытаращенными глазами, ласты – и так раз десять подряд. Потом всё вдруг пропало – и голова и ласты. Как будто что-то или кто-то утянул ныряльщика в поднятую им со дна муть.

        Вынырнула голова в маске уже около другого берега.

        - Там зверь! – заорала она. – За мной гонится! Спасите от страшилища!

        - В речке – страшилище?! – заволновался рыжий разведчик глубин.

- Может Лох-Несское чудовище? – предположил Ростик. – Или русалка? Или сирена – были такие раньше, на древнегреческих путешественников нападали. Вот бы посмотреть!

        А в том самом месте, где только что кувыркался Мишка, муть сплыла по течению, и показалось страшилище. Это оказалось вовсе не Лох-Несское чудище, и не русалка, и не опасная для древнегреческих путешественников сирена - это был мечущийся от страха, маленький, буровато-серенький зверёк.

        - Маску! – заорал рыжий аквалангист, хватая подводное фоторужьё. – Быстрее дайте мне маску! Это ондатра! Крыса подводная! Я её весь отпуск выслеживал! Мальчик, умоляю – плыви сюда с маской!

        - И умолять не надо! Я никуда по этой речке не поплыву! И маску вообще теперь не сниму! – откликнулся, вылезший уже на тот берег Мишка. – Если хотите знать, эта крыса мне чуть нос не оттяпала! Когда мы с ней у входа в пещеру нос к носу столкнулись! Только маска и спасла!

        Испуганная ондатра, тем временем, исчезла в водорослях, расстроив до слёз рыжего разведчика глубин. А Мишка добавил ему огорчения, объявив, что не поплывёт обратно вообще никогда – ни сегодня, ни завтра, ни через неделю.

        - Да мало ли, что этой крысе в голову взбредёт! Да мало ли, что её сейчас не видно! Да мало ли, откуда она выскочит! – шумел Мишка. – Присылайте вертолёт! Или ловите Зюзю и везите сюда – его все крысы в Мурлышкино боятся! И эту подводную он съест! Поймает и съест!

        В конце концов, Мишка переехал речку верхом на рыжем аквалангисте ниже по течению, подальше от ондатровой норы, на каменистом перекате, в мелководном месте. Но и сидя в маске на крепких плечах подводника, вцепившись в его рыжую шевелюру, Мишка поджимал ноги и паниковал, требуя, чтобы перевозчик вёз быстрее. Потому что крыса вот-вот может выпрыгнуть из воды, как дельфин, и откусить ему что-нибудь не прикрытое маской – палец на ноге или даже на руке, или даже левое или правое ухо.



Глава четырнадцатая. На заброшенной мельнице



        Распрощавшись с разведчиком глубин, оставшимся на берегу сторожить с фоторужьём неуловимую ондатру, преследователи кота Зюзи отправились дальше. От излучины реки, где недавно нашли они в траве похожую на свою оранжевую сумку, просёлок, пробежав по лугу, скрывался в лесу. Там, как объяснил подводник, дорога перебиралась на другую сторону речки Когтистой по плотине заброшенной мельницы и уходила в направлении Мурлышкино.

        Никакой заброшенной мельницы путники не увидели, она давно развалилась за ненадобностью и от бездействия, и на её месте грудились только горы камней. А плотина служила людям мостом и поэтому покуда жила.

        Одна её стена, та, что сдерживала течение, была скрыта тёмной, глубокой водой. Другая возвышалась над мелким, каменисто-песчаным руслом, с весело бегущей по нему, журчащей и сверкающей на солнце, просачивающейся струями и струйками сквозь плотину, водой. На этой, возвышающейся над речкой стене, огромными красными буквами было выведено: «Ловить рыбу строго запрещается!»

        Над словом «строго», свесив длинные ноги в полосатых штанах, восседал мальчишка в полосатой майке и с удочкой. Полосы на майке были вдоль его длинного тела, а на штанах – поперёк. Уставившись в беспокойно колыхающийся на вытянутой течением леске поплавок, он лузгал семечки и плевал шелуху в воду.

        Ростик, выбравшись по просёлку из леса к реке и увидев старинную плотину, загадочный омут с одной её стороны, радостно блистающие струи с другой, нависшие над водой неохватные, зелёные сосны, ели, берёзы, на мгновение даже остановился – настолько впечатлила его эта величественная красота. И тем более возмутил вид, разрушающего всю эту благостную картину, полосатого браконьера с удочкой.

        - Скажите, пожалуйста, – подойдя, отвлёк он рыбака от его промысла, – а почему вы здесь ловите? Ведь под вами ясно написано: запрещается. Причём не как-нибудь, а строго!

        - Дуй отсюдова! Сопля! – презрительно смерив щупленького Ростика взглядом, громко и грозно, чтобы сходу напугать неизвестно откуда взявшегося самозваного инспектора, рявкнул полосатый. И также презрительно отвернулся, снова вперившись в поплавок.

        Тут уже не вытерпел, никогда не