Меня продали. Утром, как обычно, я собиралась на работу в школу, телефонный звонок прозвучал неурочно и тревожно. У Господина надменный резкий голос: «Я продал тебя. Новый хозяин сам тебя найдет. Прощай, крошка». Губная помада упала на пол.
В рабстве я пятый год. Я работала главным бухгалтером в одном ничтожном банке. Когда банк взяли за горло, мне популярно объяснили, что дадут шесть лет. Если пойду на сделку со следствием и расскажу всё, что знаю, дадут меньше, года два, но живой я оттуда не выйду.
Следовательшу зовут Эльза. «Полицейская сука!» - думаю я.
- Дочку вашу жалко, Зоя Николаевна! - У Эльзы маникюр, на который не хватит трех её официальных зарплат. - В приют поедет. Родители твои давно уж в лучшем мире, а папанька дочуркин сгинул на просторах Коми АССР, я посмотрела в базе, сколько лет твой бывший в розыске по алиментам. Чем думала, милочка, когда воровала?
Если бы я воровала, тоскливо думаю я, видала б ты меня здесь. Только подставлялась за ошмётки с барского стола.
- Я спасу тебя. - Говорит Эльза. - Но ты будешь паинькой. Обещаешь мамочке?
- Что я должна делать? - глухо спрашиваю я.
- Включи мозги, дура. Ты будешь делать всё, что тебе прикажут. А показания пока полежат в моем столе…
Эльза ласково улыбается:
- Тебе сказать, какой срок давности по этой статье? Я скажу: пятнадцать лет. Не подведи мамочку.
«Мам, ты чего? - Ленуська заглядывает в мою комнату. - Идти пора!»
- Мне сегодня попозже, к третьему уроку, - отвечаю я. - Беги, моя хорошая, опоздаешь.
Господин был милосерден. Иногда он спал со мной, иногда я участвовала в оргиях, иногда он презентовал меня кому-нибудь из своих приятелей. Не так часто, раз в месяц, от силы - два. У Господина много таких невольных шлюшек, как я, есть, из кого выбрать.
В банковской сфере работать мне было запрещено. Я вспомнила первое образование, педагогическое, и устроилась в школу учителем математики. Школа рядом с домом, в ней учится и моя дочка.
«А ведь это были спокойные годы!» - ловлю я себя на чудовищной мысли. Тот ничтожный банк, где я работала главбухом, перед неумолимо наступающим пиздецом был похож на стаю крыс, запертых в трюме тонущей лодки.
Господин меня никогда не унижал. К сексу с незнакомыми людьми я привыкла быстрее, чем можно было предположить. Зарплата в школе сносная, дочка растёт, чего ещё надо, в самом деле. Боже, что же будет? Кто он, этот новый хозяин?
Вечер. Я возвращаюсь пешочком из школы. Не холодно. Я расстегнула пальто. Я молодая женщина, мне всего тридцать два, у меня высокая грудь, я - симпатичная. Я знаю, что мужчины оборачиваются вслед мне.
Я всматриваюсь в лица прохожих. Каким он будет, этот новый поворот в моей судьбе? Вряд ли новый Господин ходит по улицам. Хотя как знать. Прежний Господин был склонен к театральным жестам. Оргии, которые он устраивал, всегда были костюмированные, с сюжетцем и интрижками. В юности Господина не существовал порноинтернет, он хорошо научился играть живыми людьми как куклами. Был случай, когда он велел мне переспать сначала с сыном, а потом с отцом, в течение одного вечера. Много было разных случаев.
Третий месяц после прощального звонка Господина. Я ощущаю себя одинокой и брошенной. Неужели меня отпустили на свободу? Неужели больше не будет этой двойной жизни, когда днем я строгая математичка, а вечером распутная девка в компании людей, которых вижу первый и последний раз. Неужели это конец?
Я сижу в кабинке лингафонного кабинета. «Я всё понимаю, Зоя Николаевна! - нервно сказала мне директриса. - Я понимаю, что это не ваш профиль. В школе проверка, на уроке немецкого языка обязательно должен присутствовать второй учитель. А Лариса Сергеевна, простите, болеет, как обычно, в самое подходящее время. Ничего страшного, поучаствуете для «галочки».
В кабинке на соседнем стуле десятиклассник, здоровый лоб, как и всё их акселератское поколение. Я не знаю, как его зовут, я не преподаю в этом классе. Я слушаю в наушниках тяжелую немецкую речь и думаю, что прошлым летом с Ленуськой мы месяц провели в Анапе, Господин спонсировал отпуск. Этим летом придется торчать в Москве. Ладонь десятиклассника ложится мне на коленку и скользит под юбку. Я выпрямляю спину и смотрю в сторону. Боже, вот это фокус!
Он беззастенчиво лапает меня, потом берёт за шею и поворачивает голову. Я вижу его торчащий из ширинки ствол, готовый к извержению. «Пожалуйста, не здесь… - шепчу я. Он еле заметно улыбается и опускает мне голову. «Плохое начало!» - думаю я и обнимаю губами его член.
Что это было? Он заставил меня отсосать в лингафонном кабинете и всё. И больше ничего. Мы сталкиваемся время от времени в школьных коридорах, он проходит мимо, как ни в чем не бывало.
Теперь по утрам я внимательно изучаю себя в зеркале. Я всё понимаю, но, простите, в моем лице нет и тени намека, что я блядь.
Что он хочет, этот мальчишка? Я по-прежнему не знаю, как его зовут. Для своего возраста он слишком коварен. Наверное, он ждёт, чтобы я сама подошла и спросила, что дальше.
Я еду в маршрутке. Сегодня среда, библиотечный день, меня направили на курсы повышения квалификации.
- Простите, вы по такому-то адресу едете?
Мужчина на переднем сиденье доверчиво смотрит на меня.
- Cразу видно, что учительница? - кокетничаю я.
- Простите, ради бога! - мужчине слегка за сорок, он полноват, лысоват, одет замухрыжно. - Я из 403-й школы. Недавно переехал в этот район, совсем не знаю, где что находится.
- Я провожу вас, - говорю я. - Не волнуйтесь.
- Павел Алексеевич! - представляется он, когда мы подходим к зданию курсов. - Учитель биологии.
- Зоя Николаевна! - отвечаю я. - Математичка.
- Очень приятно было познакомиться.
- Взаимно.
Павел Алексеевич курит на крыльце, когда я выхожу после лекции.
- Домой? - спрашивает он.
- Домой, - отвечаю я.
- Вы мне не поможете? - голос Павла Алексеевича исполнен просительной интонацией. - Супруга выдала целый список продуктов, которые надо купить. А я так плохо в этом разбираюсь.
- Я не видела здесь ни одного супермаркета, - говорю я.
- Большой супермаркет возле моего дома. Доедем на такси. - Павел Алексеевич улыбается, но в глазах его я вижу волчий блеск.
- Да, конечно, - соглашаюсь я.
Мы подъезжаем на такси к его дому.
- Поднимемся ко мне, выпьем по чашечке кофе. А потом в магазин, Зоя…
- Просто Зоя, - говорю я.
Обычная двухкомнатная квартира, не съёмная, во всём видна женская рука. «Я сейчас приду», - говорит Павел Алексеевич. Какая глупая и идиотская чехарда. Меня куда-то ведут, но куда и зачем? Я сажусь на узкий диванчик напротив телевизора. Павел входит в коротком шелковом халате.
- Раздевайся! - приказывает он.
Семь вечера. «Я могу идти?» - спрашиваю я.
- Пока нет. - Павел, развалившись в кресле, пьет виски. - Наполни ванну и жди меня.
Ванна неожиданно большая для скромной двухкомнатной квартирки. Я включаю воду и звоню дочке: «Ленуська! У нас сабантуй на работе. Буду поздно».
Я лежу в ванне в облаке душистой пены. Странный тип, этот новый хозяин. И кто он, тот мальчишка или этот, назовем для простоты - Павел. Или кто-то третий, а эти двое просто пешки? С Господином было проще. Был секс, часто запредельно развратный, но ничего, кроме секса. Никто не лез мне в душу, со мной не играли в потёмках. Меня провоцируют и даже не хотят подсказать, на что.
- Не утони! - обнаженная женщина садится ко мне в ванну.
Она жгуче красивая, у нее восточный разрез глаз. Она обнимает меня и ласкает «губкой». «Ты улетишь к звездам». - Она дышит порывисто и нежно.
В три часа ночи уже одетая, в прихожей, я не выдерживаю: «Что дальше?»
- Тебя найдут. - Павел, зевая, держит за талию свою брюнетку. - Не волнуйся.
Кажется, на днях в метро я видела следовательшу Эльзу. Эльза была седая, неряшливая и, по-моему, пьяная. Она крепко держалась за поручень и тупо смотрела в одну точку. Наверное, я обозналась.
Лето, жарко, вентилятор вяло пытается разогнать духоту. Я одна дома. Ленуська поехала в молодежный лагерь под Рузу. Там ей хорошо, там водохранилище. «Надо принять холодный душ», - лениво думаю я.
Уже почти два месяца, как меня не беспокоят. Я по-прежнему в неведении, кому меня продали. Я начинаю думать, что, возможно, это было последнее танго и мне просто не сообщили, что я свободна. Встретить бы мужчину, который возьмет меня такой, как я есть, и расставит все точки над «i».
Звонок в дверь. Я запахиваю халатик и открываю.
- Из ЖЭКа. - На парне синяя форменная роба. - Профилактика водопровода.
- Проходите. - В подъезде я мельком видела объявление. - Туалет и ванная вон там.
Я пью на кухне ледяной чай.
- Хозяйка! Водичкой угостите?
- Пожалуйста. - Я наливаю ему полную кружку минералки.
- Премного благодарен! - Он вытирает губы платком. - Поебёмся, красавица?
- Что?! - я хватаю со стола кухонный нож. - Пошёл вон, хам! Только тронь…
Пощечина сбивает меня на пол. Он переворачивает меня на живот и долго и мучительно насилует.
Я лежу, уткнувшись носом в коврик. Звук захлопнувшейся двери. Боже, за что мне всё это? Я никого не обижала, я послушно исполняла любые прихоти. Пожалуй, мне это даже нравилось. За что со мной вот так, как с половой тряпкой, как с дворняжкой? Что они хотят от меня, сволочи?
Я придумала. Я найду адвоката. Я расскажу ему всё начистоту, как гинекологу. Он поймёт, он спасёт меня. Есть же Конституция, есть законы в этой стране. Я буду на коленях умолять судей и меня простят. Мне, конечно, нечем заплатить адвокату, но я предложу себя.
Сентябрь. Пятое число. Я не пошла на работу, Ленуська передаст завучу записку, где я написала, что приболела. Я смотрю на фотографию адвоката на мониторе компьютера. Евгений Степанович, шестьдесят седьмого года рождения. Взрослый, серьезный мужчина. Сейчас я позвоню ему и договорюсь о встрече. Телефон пищит эсмэской:
- Через час будь по адресу… Будь в чулках.
Я смотрю на фотографию Евгения Степановича и иду одеваться.
Мне открывает Сергей, ученик одиннадцатого класса, отличник и скромняшка. В этом классе я веду математику четыре года.
- Здравствуй, Зая! - он берет меня за попу и ведет на кухню.
- У нас гулянка! Поработаешь официанткой. Переоденься. - Он протягивает мне передник и демонстративно отворачивается.
Я вношу в комнату поднос с выпивкой. В комнате трое, все ученики этого класса, я всех их знаю. Мальчики играют в карты. Вместо карточного стола на четвереньках стоит директриса, Ирина Анатольевна Мазилкина. В толстой заднице Мазилкиной торчит электрический фаллоимитатор. Фаллоимитатор жужжит как назойливая муха.
- «Ромашка», пацаны! - торжественно объявляет Сергей.
Мальчики выпивают, а потом пускают нас по кругу. Бессчетное количество раз. Потом на четвереньках мы лакаем шампанское из серебряного тазика. Мальчики хохочут.
- Ползите на кухню, соски, - распоряжается один из них, Василий. - Мы передохнем.
Я сижу на полу, притулившись к батарее. У меня всё болит. Господи, когда это закончится?
- Похоже, заснули! - чуть слышно произносит Мазилкина.
- Что? - Я равнодушно смотрю на нее.
- Проверю. - Директриса всё также на четвереньках выползает в коридор.
- Спят, подонки. - Она возвращается на двоих, в руке держит сумочку. - Еще до твоего прихода я им в водку сильное снотворное подмешала. Не знала, что ты тоже в ловушке.
- А ты давно? - спрашиваю я.
- Четыре года. Сначала было более или менее терпимо, а потом
