рассчитан на многотонные баржи. Ты на побывку, али как?
– С недельку погощу у отца с матушкой, а затем в Новосибирск, я человек служивый, куда посылают, туда и еду.
За разговорами Иван переправил Илью на противоположный берег и, попрощавшись, отплыл назад, а Михеев зашагал по тропе прямо к своей деревне.
После трудовой недели, пришел выходной: заспанные, но обрадованные появлением Ильи, отец – Тимофей Васильевич, мать – Клавдия Семеновна и младшие сестры: Софья и Мария, привечали дорогого гостя. Сон, словно рукой сняло, накрыли на стол и до самого рассвета делились новостями.
– Ты когда сынок нам с матерью внучат привезешь? – а то ведь Никитку почитай пять лет, как не видели, а теперь уже и Матюха народился.
– Скоро пап, скоро, вот получу квартиру, возьму большой отпуск и обязательно приедем все вместе.
– Сынка, а как там Марьюшка живет, справляется с двоими?– спросила мать.
– Все хорошо мам, я помогаю ей, где денег пересылаю, где продуктов.
– Когда в Новосибирск?– спросил отец.
– Через пять дней мне надлежит явиться в комендатуру. Не знаю на чем добираться, а то бы задержался на день - другой.
– Так может в тайгу, небось, по ружьишку соскучился?– спросил Тимофей Васильевич.
– Отец, дай нам на него наглядеться, не успел сын на порог, а ты его уже в тайгу.
– Ничего мамань, мы недолго, скучаю я по нашей тайге, как - никак вдоль и поперек с отцом и братьями излазили ее родимую,– улыбался Илья и, заметив погрустневшее лицо сестры Софьи, спросил,– Ты, что сестренка такая невеселая, не рада брату.
– Ой, что ты Илюш, я рада тебе…
– Беда у нас сынок, перебил дочь отец,– парня у Софьюшки забрали.
Илья улыбнулся:
– Поздравляю, значит, жениха себе выбрала, а куда забрали, в армию?
– Если бы в армию,– насупился Тимофей,– из района голубые фуражки понаехали и пятерых арестовали.
– За что? – спросил Илья.
Родственники дружно замотали головами.
– Кабы знали за что, а то ведь ночью, как волки схватили парней и в район. Мы в Топильники ездили, тамошний начальник НКВД сказал, что их уже в Томск отправили.
– Отец, мне показалось, когда я был в Томске, что в управлении видел нашего колхозного бухгалтера.
– Коростылева Павла?! Так его же вместе с Софьиным женихом арестовали.
– Вот оно в чем дело,– нахмурившись, произнес Илья.
Софья, не сдержавшая слез, ушла в другую комнату.
– Отец, я не обещаю, но попробую что-нибудь узнать, может, их отпустят, хотя…– сын перешел на тихий разговор, – пойдем - ка бать во двор, поговорить нужно.
Они вышли из дома, и присели на крыльцо. Тимофей достал кисет с табаком, приготовленную бумажку, и ловко сделав самокрутку, закурил. Илья отказался, так как никогда не баловался табаком.
– Пап, мое внимание знаешь, что привлекло? Один мой знакомый интересовался нашими фамилиями.
– Ну и пусть интересуется, нам - то что.
– Он из Томского горотдела НКВД, понимаешь, они какую-то операцию проводят недалеко от Михеевки, он говорил, что в Вороново будут проводить аресты.
– Вот те раз! А кого арестовывать собрались? Там же одни колхозники, почитай единоличников не осталось, всех кулаков еще в начале тридцатых: кого сослали, а кого и в тюрьму посадили.
– Сложно все пап, я и сам толком не знаю, но сдается мне, грядет что-то ужасное.
– Проясни сынок мозги мои темные, я не совсем тебя понимаю.
– Я слышал, много людей расстреливают, как врагов советской власти, среди органов НКВД их еще часто называют «врагами народа».
– Так у нас на колхозном собрании много говорили о таких, мутят, мол воду среди крестьян, готовят какой-то переворот в Сибири, одним словом – повылазили на свет разные контрики.
– А ты сам, что об этом думаешь?
– Хочешь честно?
– Хочу.
– Не нравится мне наше управление, когда в колхоз загоняли, председатель Паршин на многих зуб заимел, к нему частенько их района оперуполномоченный приезжает. Вот и арест наших пятерых парней меня на мысль наводит, что неспроста все это.
– А ты бать, как с председателем живешь?
– Не очень, на собраниях то я не молчу, где и перчика подсыплю, а где и дураками управляющих выставлю. Не умеют они землицу нашу обустраивать, здесь другой подход нужен, а они на дармоедов надеются. Ты еще совсем юным был, когда по нашим селам, да деревням продразверстка гуляла, так с того времени боязнь - то осталась, как бы нас опять в голоде и холоде не оставили. Не все наши Михеевцы умеют думать, кому просто на все наплевать, лишь бы колхоз им помогал, а нам каково: этих лоботрясов обрабатывать. Я Илюша прошлое вспоминаю, как мы свое хозяйство держали и радовались каждому приплоду, а здесь хорошего мало,– тяжело вздохнул Тимофей.
– Отец, ты о своих настроениях поменьше рассказывай, сейчас проще рот на замке держать.
– Обидно сынок, потому и говорю. Я шибко - то не плачусь кому не попадя, когда с Мишкой Коростылевым, да с его отцом перекинемся новостями, а так сам вижу, провокаторы у нас появились. Все они в правлении на тепленьких местах попригрелись. Вот бы кого шевельнуть.
– Сейчас кругом такое творится. Как там Коростылевы поживают, как Мишка?
– Хорошо, правда, у него родного брата забрали вместе с женихом Софьюшки.
– Семена?!
– История давняя, но кто-то ею воспользовался. Помнишь, я тебе рассказывал, когда Семен свою корову, загнанную в колхозное стадо вывел со скотного двора.
Илья хохотнул:
Конечно, помню, он тогда ее в валенки «обул», чтобы следов не осталось. Так об этой хохме уже все забыли давно.
– Вспомнили сынок, и по всему видать Монитович – бывший сторож фермы приложил к его аресту руку. Я сам понимаю, что у нас тоже творится что-то, но как разузнаешь, правление колхоза все в секрете держит. А что там твой знакомый о нашей фамилии спрашивал? – спросил Тимофей, переводя разговор на другую тему.
– Я и сам толком не понял.
– Ладно, сынок айда пропустим по маленькой, да пойдем по родне походим, должен же я такого красавца своим показать.
Ближе к обеду, Михеевы обошли несколько домов, повидавшись с родственниками. Зашли к Коростылевым и все вместе вышли на улицу. Собравшись возле водоема, стояли небольшой группой, обсуждая дела и новости, как на другой стороне пруда увидели ехавших на телеге, запряженной в лошадь, председателя с членами правления колхоза. Несколько мужиков махнули им для приветствия, но председатель, как будто бы занятый разговором, не ответил.
– Ишь Паршин рыло воротит,– сказал Миша Коростылев, – как сдружился с Топильниковскими «жандуями», так на две головы выше стал.
– Это ты кого жандуями назвал? – мрачно спросил отец Миши – Егор Тимофеевич.
– Тех, кто нашего Семена упрятал в каталажку.
– Егор Тимофеевич,– обратился Илья, – я узнаю о Семене, вот приеду в Новосибирск и сразу же подключусь.
– Ты уж постарайся Илюш, мы до власти достучаться не можем, словно в трубу кричим, а в ответ только эхо.
– А что отвечают?
– Следствие началось, говорят: если не виновен, значит отпустим.
– Ага, жди от них, отпустят, – зароптали мужики.
– Я тут на медне в Шигарке был, так мой брательник такие страсти рассказывал, что у них в округе аресты прошли: уводили, даже не объясняя, за что, один ответ: «Там разберемся».
– Илья, ты там ближе к «Богу»,– пошутил односельчанин,– может знаешь, скольких еще «врагов народа» будут разыскивать, что-то нынче многие жалуются на аресты?
– Я военный человек, не из того ведомства.
Вдруг в метрах двести от пруда, под горкой все заметили, как стайка ребятишек бегом направляются в их сторону. Они что-то кричали, махали руками, указывая в сторону реки.
Миша Коростылев подтолкнул вперед паренька, лет четырнадцати и сказал:
– Вань, ну-ка узнай, что они галдят, может баржа с продовольствием пришла?
– Да рано еще, обещали в начале месяца,– подхватил кто-то из мужиков.
Ванька ловко пробежался по двум бревнам, проложенным вместо плавучего моста и, разузнав что-то у ребятни, поспешил назад.
– Там говорят, баржа на середине реки остановилась.
– Ну, вот, я же говорил, продукты привезли, – обрадовался Миша.
– Да нет, председатель каких-то военных на берегу встречает, их там много в лодках,– сказал Ваня.
– Кого много, военных? – тревожно переспросил Илья.
– Ага, мальчишки говорят, что они все при винтовках.
Мужики вопрошающе переглянулись и все, как по команде уставились на Илью.
– Вань, ты не спросил в каких фуражках военные?
– Не-а.
И тут все увидели, как большая группа людей поднимаются на горку и направляются в сторону дома, где располагалось управление колхозом. Илья сразу по форме определил, что это были сотрудники НКВД, офицеры одеты в гимнастерки и синие галифе, а солдаты в однотонную военную форму. Действительно, все сотрудники были вооружены: кто винтовками, а кто наганами, спрятанными в кобурах.
От толпы отделился член правления и, подойдя к берегу пруда, крикнул:
– Эй, мужики, председатель приглашает в здание правления, с области большие люди приехали, идите все на собрание.
– Что это, в воскресный день и какое-то собрание? – спросил Михеев Тимофей у сына,
– Похоже, правду говорит, собрание будет, раз всех односельчан приглашают.
– А почему столько военных?
– Не знаю,– задумчиво ответил Илья.
– Ну, что мужики, так и будем стоять да гадать, пошли к председателю,– подбодрил всех Егор Коростылев.
Всей группой, мужики направились вдоль берега в сторону правления колхоза «Красный партизан».
Народу в зале набилось много, и как заметили односельчане, именно те, кого созывали посыльные по избам. Илья сосредоточенно наблюдал за сотрудниками НКВД, действовавшими четко по команде, и когда прибыли последние односельчане, за которыми послал председатель Паршин, дверь закрыли и несколько бойцов встали на пост. На удивление всех собравшихся, женщин было мало, всего трое, а остальные – мужчины. Илья удивленно посмотрел на людей, разместившихся за столом президиума: среди двух офицеров он заметил Романова Сергея. Он тоже увидел Илью, но не подавал вида.
– Товарищи, попрошу тишины, и перестаньте курить, а то дышать нечем,– обратился председатель колхоза,– сегодня мы собрали вас вот по какому поводу. Из Томска прибыли товарищи из органов…
Вдруг его прервал капитан госбезопасности. Поднявшись из-за стола, Новиков четко, как будто отдавал приказ, сказал:
– Сейчас я зачитаю список лиц, и кто здесь указан, останутся на месте, а остальных, кто не попал в этот список, прошу покинуть зал.
Собравшиеся мужики зароптали:
– Вы что здесь выдумали, по какому такому праву заперли нас?
– Отставить разговоры,– приказал Новиков,– капитан Михеев, Вас прошу пройти в соседнюю комнату.
Илья, переглянувшись с родственниками, поднялся и, пролезая между рядов лавок, шепнул своему отцу:
– Я сейчас узнаю, в чем дело.
Он прошел в комнату, где стоили пять столов и увидел НКВД-эшников, разместившихся на стульях. Новиков и Романов, оставив молодого лейтенанта в зале, прошли за Михеевым.
– Оружие имеется,– спросил Илью сержант и приказал ему поднять руки.
– Вы что себе позволяете?!– возмутился Илья.
– Капитан, выполняйте приказ, иначе мы наденем на Вас наручники.
– На каком основании?
Новиков раскрыл папку и прочел вслух:
– По имеющимся материалам в Томском горотделе НКВД, Вы
Редкие люди способны браться за прочтение такого объем, хотя написано очень интересно.