Дельная мысль! Правильно, пусть Андрюха солирует на баяне. И Джонни на дутаре ему помогает. Он на своих трёх струнах лучше сыграет, чем я с Ванькой на двенадцати! Мы второй партией с ним на гитарах побренчим! Все будет весело и необычно! Такого здесь никогда не было! А я выучу слова и буду запевалой! Отличная идея! Тут главное - поразить возлюбленную! И когда мы явимся таким оркестром и споем ей под балконом, красавица уже не сможет устоять перед моим обаянием!
Часа за два мы переложили музыку на наши инструменты и сыгрались. В нашем исполнении она звучала даже лучше, чем в оригинале. Ну нам так казалось. На звуки нашей музыки стали собираться мужики из соседних домиков. Всех очень интересовало, с чего бы вдруг мы тут народной самодеятельностью занялись? Я и мои оркестранты отделывались шутками про дружбу народов и жгучее желание глубже познать древнюю кубинскую культуру. Народ конечно нашим сказкам не поверил, но я здесь самый старший по должности, и, при необходимости, могу и по голове стукнуть, поэтому никто вслух сомнения не высказывал. Зато начали подпевать! В хоровом исполнении советских лётчиков кубинская песня зазвучала ещё интересней. Из, довольно нудной и слезливой, она стала весёлой и задорной! Пиво и гармошка творят чудеса!
На следующий день мы купили себе по сомбреро и расшитые жилетки, но Джонни наотрез отказался одевать «мексиканскую шапку»:
- Слушай, ты когда-нибудь видел узбека с дутаром и в сомбреро? А? Если дома узнают, что я снял тюбетейку и надел соломенную шапку, то в меня вся Бухаро пальцем показывать будет!
- Джонни, а ты сомбреро прямо на тюбетейку одень, - дал я мудрый совет.
- Тогда меня сразу в Бухарский дурдом отвезут!
Но жилетку он все же одел:
- Командир, в грех вгоняешь, узбек должен быть в халате! Я только из уважения к тебе одену эту жилетку.
Когда стало вечереть мы вышли из домика и пошли к Аните. Но не успели отойти и двух минут, как за нами стала собираться толпа зрителей. Вот этого ещё не хватало! Я попытался разогнать их, но это было бесполезно. У всех вдруг появились срочные дела в городе! Ладно, надо теперь обернуть ситуацию в свою пользу. Хоть я здесь и командир, но разогнать их без репрессий не смогу, а вот заставить их петь - запросто!
- Товарищи военные! - позвал я их, - подходим ко мне и строимся!
Часть толпы сразу развернулась обратно, ко мне подошло всего человек пятнадцать и все из моей эскадрильи. Этого достаточно.
- Мужики! С меня пиво и ром! Сейчас идёте со мной, и делаете то, что делали вчера - поёте вместе с нами!
Кто-то крикнул из строя:
- А сколько пива?
- Ты что на базаре? - перешёл я на командный голос, - ты ещё ничего не сделал, а уже торгуешься! Если будет мало - сам докупишь, а утром ко мне придёшь. Я тебя лично проверю на предмет остаточного опьянения. Ясно?
- Так точно! - ответил он недовольно.
- А всем остальным: если все сложится как надо - никого не обижу!
У командира много всяких рычагов влияния на личный состав. Да и подчинённые не без греха. Командиру можно ничего не делать, а просто в нужный момент закрыть глаза или отвернуться. Как говорится: я тебя поощрю тем, что не накажу. Поэтому все взаимовыгодно. Я получаю хор, а хористы - пиво, ром и возможное прощение бывших и будущих грехов.
Подходим к дому Аниты и строимся в переулке. Я в центре, по сторонам музыканты, сзади полукругом хор в две шеренги. Старший хора - штурман эскадрильи, Василий Иванович, он же дирижёр, капельмейстер, конферансье и старшина.
Василий Иванович вышел вперёд и правее, и как настоящий дирижёр поднял руки вверх:
- Разговоры прекратить! Петренко! Ты что, глухой? Если будешь болтать, то завтра будешь мне снова сдавать знание района полётов. Наизусть! А то я погорячился, когда тебе зачёт ставил. Так, слушаем меня внимательно! Веселиться, петь и плясать только по моей команде! Слушать музыку и не перекрикивать солиста! Всем понятно? Петренко, понял? Это командир вам пиво обещал, а я ничего не обещал, поэтому наказание будет суровым и неотвратимым! Так, начинаем с «Мы друзья перелётные птицы»!
Мы начали играть, Василий Иванович махать руками, то есть дирижировать, а я - петь![/justify]
Мы, друзья, перелётные птицы.
Только быт наш одним нехорош.
На земле не успеешь жениться,
А на небе жены не найдёшь.
Дальше мощно вступил хор. Они густо басили и разводили руками, видимо, чтобы показать нашу от женщин независимость. Смотрю, в окнах дома началось шевеление. Но, в основном на первом этаже. А, вот и в окне Аниты отодвинулась штора. Отлично! Девочка слушает меня! Теперь мне предстоит самое сложное, буду петь кубинскую песню один. Тут мне никто не поможет.
Когда допели, я вышел вперёд и крикнул по-испански:
- О несравненная сеньорита Анита! Прими эту песню в знак моей любви и преданности!
В окне дрогнула штора. Очень хорошо!
Мы очень эмоционально сыграли вступление, и я начал.
Когда допели, я вышел вперёд и крикнул по-испански:
- О несравненная сеньорита Анита! Прими эту песню в знак моей любви и преданности!
В окне дрогнула штора. Очень хорошо!
Мы очень эмоционально сыграли вступление, и я начал.
Бисер влаги рассыпая,
Ночь по берегу гуляла.
Лёг жасмин на грудь Аниты –
Он любви к ней засыхал он.
Он любви к ней засыхал он.
На реке туманы марта
Шили ночи покрывало.
И тебя водой из нардов
Всю Анита поливала.
Он любви к ней засыхал он.
Аромат струился пряный,
Серебро ручьёв мерцало.
Твоё тело из аниса
В зеркале воды дрожало.
От любви к ней засыхал он.
Я старался вложить в песню всю свою душу, чтобы девочка почувствовала всю глубину моей любви. Чтобы она поняла, что она самая красивая и прекрасная, самая любимая и желанная. Что я готов перевернуть весь мир, чтобы она стала моей! Я старался выглядеть настоящим кабальеро, становился на одно колено и бурно жестикулировал.
В проигрышах вперёд выбегали Андрюха и Джонни, они как сумасшедшие наяривали на своих инструментах и скакали вокруг меня вприсядку! Джонни иногда переворачивал дутар, долбил в него как в бубен и что-то пел по-узбекски!
Когда закончили, сзади раздались аплодисменты! Я оглянулся, вокруг нас уже собралась довольно большая толпа слушателей из местных аборигенов! Они хлопали в ладоши и кричали «браво!». Среди них я добился успеха, а как Анита? Пока она не подала мне никакого знака. Нужно продолжать концерт. Я повернулся к своим:
- Давайте ещё одну. Предлагаю «Дождливым вечером!».
Мои музыканты согласно закивали, Василий Иванович спросил у хора. Те тоже слова знали.
Третья песня, как и предыдущие, прошла на «Ура!», но Анита так и не показалась. Может у них принято прятаться от поклонников? Я подошёл вплотную к забору и нагло крикнул по-испански:
- Прекрасная сеньорита! Какой будет ваш положительный ответ?
Вдруг шторы раздвинулись, и перед нами в окне показалась Анита. Она была ослепительно хороша. На ней было белое платье, и она сияла как счастливейшая невеста на свадьбе. Все стали хлопать и что-то восхищённо кричать. Анита улыбнулась, махнула мне ручкой, демонстративно обронила платочек, сказала «ах!» и исчезла.
Я перескочил забор и через мгновение платок был у меня в руках. На белом шёлке ярко-красной губной помадой было аккуратно написано: «te amo» (я тебя люблю) и нарисовано сердечко, проткнутое стрелой Амура.
О таком признании можно только мечтать! Все девушки любят романтику! Прекрасная принцесса в знак своей любви дарит платок отважному рыцарю. Как в сказке. Я мысленно поцеловал Аниту, спрятал платок за пазуху, поближе к сердцу, и вернулся к своим.
В заключение мы решили спеть самую главную кубинскую песню - Гуантанамера. Нравится мне эта песня, а местные сходят по ней с ума! Как только начали играть, сзади сразу стали подпевать, потом и подыгрывать! А из соседнего кабака пришёл оркестр нам в помощь! Мы по очереди выходили вперёд и солировали, потом развернулись и всей толпой, и с песней пошли в кабак.
В кабаке быстро выстроилась очередь меня поздравлять! Собрался буквально весь город! Народ удивлялся как это у меня получилось. Всех (всех!) предыдущих соискателей окатили водой из ведра! Одному мне, единственному, ответили согласием! Хозяин заведения угостил нас ромом, а местные - пивом. Мы спели ещё несколько песен, потом «нашу кубинскую» раз пять, а «Гуантанамеру» раз двадцать, и поздно ночью разошлись.
На обратном пути я решил все-таки добежать до Аниты. Незаметно отделился от толпы и быстро отправился к её дому. Там перелез через забор, подошёл под окно и тихонько позвал. Тишина. Спустя пару-тройку минут послышался шум открываемых затворов и грубый женский голос:
- Сеньор Нико, вы ещё здесь?
Кто это меня зовёт? Я пошёл на голос и увидел Кармен.
- Сеньор Нико, сеньорита Анита сегодня не сможет к вам выйти. Она разговаривает с отцом.
- Серьёзный разговор?
- Да уж, серьёзней некуда. Она уже часа два у него. Как вы ушли, она пошла к дону Педро, и с тех пор не выходила.
- О чём они говорят?
- О вас, сеньор Нико, - она вздохнула, - и, похоже, все складывается для вас хорошо. А теперь до свидания, сеньор Нико, я вам ничего не говорила.
Я отправился в свой домик. По дороге мне хотелось петь, скакать как мальчишка и танцевать! Любовь переполняла меня, мне хотелось обнять весь мир и расцеловать! Во мне проснулся юношеский задор, захотелось слегка похулиганить, как когда-то давно, разбить по пути пару фонарей и окон, побегать по крышам от милиции, прокатиться на трамвайной колбасе, подёргать за троллейбусные рога!
В проигрышах вперёд выбегали Андрюха и Джонни, они как сумасшедшие наяривали на своих инструментах и скакали вокруг меня вприсядку! Джонни иногда переворачивал дутар, долбил в него как в бубен и что-то пел по-узбекски!
Когда закончили, сзади раздались аплодисменты! Я оглянулся, вокруг нас уже собралась довольно большая толпа слушателей из местных аборигенов! Они хлопали в ладоши и кричали «браво!». Среди них я добился успеха, а как Анита? Пока она не подала мне никакого знака. Нужно продолжать концерт. Я повернулся к своим:
- Давайте ещё одну. Предлагаю «Дождливым вечером!».
Мои музыканты согласно закивали, Василий Иванович спросил у хора. Те тоже слова знали.
Третья песня, как и предыдущие, прошла на «Ура!», но Анита так и не показалась. Может у них принято прятаться от поклонников? Я подошёл вплотную к забору и нагло крикнул по-испански:
- Прекрасная сеньорита! Какой будет ваш положительный ответ?
Вдруг шторы раздвинулись, и перед нами в окне показалась Анита. Она была ослепительно хороша. На ней было белое платье, и она сияла как счастливейшая невеста на свадьбе. Все стали хлопать и что-то восхищённо кричать. Анита улыбнулась, махнула мне ручкой, демонстративно обронила платочек, сказала «ах!» и исчезла.
Я перескочил забор и через мгновение платок был у меня в руках. На белом шёлке ярко-красной губной помадой было аккуратно написано: «te amo» (я тебя люблю) и нарисовано сердечко, проткнутое стрелой Амура.
О таком признании можно только мечтать! Все девушки любят романтику! Прекрасная принцесса в знак своей любви дарит платок отважному рыцарю. Как в сказке. Я мысленно поцеловал Аниту, спрятал платок за пазуху, поближе к сердцу, и вернулся к своим.
В заключение мы решили спеть самую главную кубинскую песню - Гуантанамера. Нравится мне эта песня, а местные сходят по ней с ума! Как только начали играть, сзади сразу стали подпевать, потом и подыгрывать! А из соседнего кабака пришёл оркестр нам в помощь! Мы по очереди выходили вперёд и солировали, потом развернулись и всей толпой, и с песней пошли в кабак.
В кабаке быстро выстроилась очередь меня поздравлять! Собрался буквально весь город! Народ удивлялся как это у меня получилось. Всех (всех!) предыдущих соискателей окатили водой из ведра! Одному мне, единственному, ответили согласием! Хозяин заведения угостил нас ромом, а местные - пивом. Мы спели ещё несколько песен, потом «нашу кубинскую» раз пять, а «Гуантанамеру» раз двадцать, и поздно ночью разошлись.
На обратном пути я решил все-таки добежать до Аниты. Незаметно отделился от толпы и быстро отправился к её дому. Там перелез через забор, подошёл под окно и тихонько позвал. Тишина. Спустя пару-тройку минут послышался шум открываемых затворов и грубый женский голос:
- Сеньор Нико, вы ещё здесь?
Кто это меня зовёт? Я пошёл на голос и увидел Кармен.
- Сеньор Нико, сеньорита Анита сегодня не сможет к вам выйти. Она разговаривает с отцом.
- Серьёзный разговор?
- Да уж, серьёзней некуда. Она уже часа два у него. Как вы ушли, она пошла к дону Педро, и с тех пор не выходила.
- О чём они говорят?
- О вас, сеньор Нико, - она вздохнула, - и, похоже, все складывается для вас хорошо. А теперь до свидания, сеньор Нико, я вам ничего не говорила.
Я отправился в свой домик. По дороге мне хотелось петь, скакать как мальчишка и танцевать! Любовь переполняла меня, мне хотелось обнять весь мир и расцеловать! Во мне проснулся юношеский задор, захотелось слегка похулиганить, как когда-то давно, разбить по пути пару фонарей и окон, побегать по крышам от милиции, прокатиться на трамвайной колбасе, подёргать за троллейбусные рога!
