проход под марш «Прощание славянки» и отбытие в сопредельную страну.
На долю молодых ребят выпало жестокое испытание войной; они, прошедшие через её горнило и оставшиеся в живых закалились и духом и волей.
Служба в разведке дивизии. Рейды по истреблению караванов с оружием из Пакистана для моджахедов; разведка территории; несение караульной службы и дежурства на кухне.
Шла война, а на войне, как известно, не без потерь. Выбывали из строя сослуживцы, кто грузом «двести», кто в госпиталь. Но Судьба или Бог, или ещё кто-то словно раскрыли крылья, защищая жизни двух солдат из Донецка и Ленинграда.
Дружба, завязавшаяся с первых дней знакомства в душном клубе части, где они переоблачались в военную форму, росла и крепла с каждым днём.
Запомнился друзьям один эпизод, повлиявший на их дальнейшую жизнь; произошло это в двадцатых числах января тысяча девятьсот восемьдесят девятого года.
С вечера предыдущего дня внезапно слёг с инфекционной диареей взводный; ротного днём вызвали в штаб и он срочно улетел в Союз, его отец, знаменитый академик из закрытого ящика находился при смерти. На смену ротному прислали из штаба молоденького младлейта после училища, сынка какого-то генерала, приехавшего отбыть короткую командировку и свалить затем подальше от бушующих смертельным огнём далёких чужих берегов в тихий уютный министерский кабинет.
Младлейт собрал бойцов, зачитал приказ, нужно взять каких-то важных шишек из лагеря противника, они будут там-то и там-то в такое-то время. Затем спросил, есть ли у кого вопросы; разведчики промолчали.
Тогда младлейт, преисполненный задора и оптимизма, заключил:
- Мы этих … - он сжал кулак и выразился около литературно, - быстренько зажмём и приведём сюда. Как миленьких!
Его оптимизм солдаты не разделили, наученные опытом, они знали, что задание гладко только на бумаге.
Выдвинулись к месту операции и напоролись на засаду. Встретил их шквальный огонь, солдаты быстро укрылись от него, используя любое укрытие: каждый валун или яма служили убежищем, вжимались в чужую неприветливую землю-матушку и молились.
Возможно, обошлось бы без потерь; духи, постреляв, растворились бы в рельефе местности, но инициатива штабного младлейта, которому следовало лежать и не рыпаться, в тот день кардинально изменила судьбы большинства солдат. Он поднялся с пистолетом в поднятой руке – прям замполит из кино про Великую Отечественную – и с криком «За Родину! За мной! В атаку!» побежал сам вперёд и увлёк за собой разведчиков.
Разрывная пуля исправила природный недостаток на теле младлейта, убрала ненужную выпуклость, сравняв линию плеч. Солдат покосили автоматными очередями и залпами из гранатомётов.
И на этот раз ангел-хранитель уберёг друзей. Поднялись они в атаку чуть позже, чем обезглавленный младлейт прошёл свои последние десять метров по земле, и остались лежать обездвиженные их друзья. Что-то удержало ребят в укрытии за валуном, придавило, не продохнуть, невидимым грузом и когда внезапно стихла стрельба, прекратили пули крошить валуны и гранатомёты перепахивать каменистую почву, это что-то ослабило хватку и вытолкнуло ребят из укрытия, поставило на ноги и подтолкнуло вперёд.
В это время духи, решив, что полностью расправились с подразделением разведчиков, вышли из укрытия, гортанно громко переговариваясь и, начали собирать трофеи и обыскивать трупы, желая чем-нибудь поживиться.
Такая идиллическая картина открылась друзьям.
Как много позже они говорили на допросах и писали в рапортах особистам разных уровней, «на нас нашло». Время будто остановило ход, движения замедлились и стали плавными. Бросили автоматы, сорвали броники с камуфляжем, содрали тельники и с голым торсом с обнажёнными штык-ножами в каждой руке направились на противника.
Моджахеды не подозревали, что кто-то останется жив после смертельного шквала огня и, в первые минуты, ставшие для них роковыми, увидев идущих на них восставших из пекла воинов, опешили и застыли на месте. Кто стоял, направив ружье или автомат стволом вперёд, кто застыл, нагнувшись над телом, роясь в карманах, разыскивая ценные вещи. Сцена напоминала одну из схем из пособия по рукопашному бою для бойцов спецназа. Бери тёпленькими и режь, миленьких.
Друзья действовали, молча и, только солнце слепило глаза, когда его лучи падали на лезвия ножей. Было тихо и в полном беззвучии, как грибы, валились духи, не в состоянии сопротивляться, судорожно хватаясь за раны на теле, куда входил нож. Малая часть «храбрых воинов духа», пришедших в себя была полностью деморализована, побросав имеющееся оружие, с криком «Шайтан! Ак шайтан!» позорно побежали.
Сильвестр и Сашка расправились со всеми.
Двух последних и самых прытких духов настигли их ножи, брошенные умелой рукой; они застыли перед небольшой расщелиной, где намеревались скрыться. Друзья, пройдя извилистой тропкой по расщелине, вышли в довольно большую пещеру. Посреди неё горел костёр, освещая небольшой круг, возле костра сидели двое мужчин в иностранной военной форме без знаков различия и с интересом, спокойно смотрели на солдат, вышедших на свет. Тишину нарушал треск сучьев и иногда из раскалённой ветки выстреливал длинный ярко-красный язычок пламени.
Иностранцы не двигались и с интересом наблюдали за действиями солдат. Так прошло около минуты, и тогда один из иностранцев наклонился к другому и что-то прошептал на ухо, тот согласно закивал.
Тогда первый встал и сказал по-английски:
- Мы военные наблюдатели в составе группы из разных стран. – И представился: - Майкл Сноу, - затем указал на товарища: - Роберт Робертсон.
Сашка ответил:
- Хочешь, угадаю, ты сейчас скажешь, что будешь разговаривать только в присутствии посла? – и после секундной паузы решительно отчеканил: - Из Москвы долго ждать придётся.
Сильвестр шёпотом спросил у друга, откуда он так хорошо знает английский, Сашка шёпотом же ответил, учился в специализированной английской школе. Сильвестр снова задал вопрос, почему раньше не сказал, Сашка, еле двигая губами, произнёс, что повода не было.
Тихую беседу прервал Майкл Сноу, но на этот раз заговорил по-русски:
- Хорошо. Мы сдаёмся в плен. Мы ни в кого из ваших солдат не стреляли…
Сашка резко перебил:
- Наблюдатель тот же инструктор, - не спрашивал, утверждал Сашка, подбрасывая вверх нож, играясь им. – Да, ты в руках автомат не держал и в нас не стрелял.
Майкл вклинился в Сашкин монолог:
- Видите, как прекрасно, когда мы друг друга понимаем…
- Не перебивай, - отрезал Сашка, и глаза недобро полыхнули, он кивнул в сторону выхода. – Ты учил их стрелять и убивать нас.
Снова пауза; нож, как заведённый, взлетал вверх и опускался прямо в ладонь, невольно приковывая взгляды иностранцев.
Роберт продолжал молчать, а Майкл нервно произнёс:
- Мы даже не держали в руках оружие.
Сильвестр присвистнул и посмотрел на Сашку.
- Не держал, утверждаешь? Ха! Так это легко исправить! – и бросил автомат, подобранный возле пещеры возле убитого моджахеда, Роберту.
Роберт схватил «Калаш» инстинктивно, за ствол и цевьё, бросил тревожный взгляд на русских солдат, затем на товарища, ожидая, что будет дальше.
Сильвестр закурил. Медленно затягиваясь и выпуская в сторону дым, следил за инструкторами. Майкл отрицательно покачал головой, глядя в упор на Роберта.
Сильвестр быстро докурил сигарету и выстрелил окурок в бок; описав дугу, он ударился о стену, рассыпав веер искр.
- Теперь держишь, - констатировал Сильвестр, запустил руку в карман брюк и высыпал на пол пещеры патроны. – Там лежит мой погибший двоюродный брат, - продолжил не спеша Сильвестр, но его лицо незаметно исказила зловещая гримаса. – Что я скажу его матери, тёте Клаве, простите, я не знаю, кто виноват в смерти вашего сына? Или что его убила она?
Майкл и Роберт переглянулись.
- Кто?
- Кто? – закричал, багровея лицом Сильвестр и медленно произнёс: – Shade of father Gamlet1!..
После всех следственных процедур и углублённого расследования, с Сильвестра и Сашки сняли несуществующие обвинения; похвалили за поимку ценных иностранных наблюдателей, обещали обоим по ордену Боевого Красного Знамени, но на том дело и кончилось. Позже узнали, пленных переправили в Союз и обменяли на кого-то из наших, так как эти Майкл и Роберт оказались детьми высокопоставленных чиновников из Пентагона.
Потом наступил памятный февраль тысяча девятьсот восемьдесят девятого года. Вывод Советских войск из Афганистана.
Часть расквартировали под Воронежем.
Однажды тёплым мартовским вечерком, сидя в курилке, Сильвестр спросил Сашку:
- Чем думаешь заняться на гражданке?
Прищурившись, Сашка ответил вопросом на вопрос:
- А ты?
- Хочу поступить в Высшую Школу КГБ; разговаривал с замполитом, обещал помочь, написать хорошую характеристику.
- И?
- Предлагаю поступать вместе.
Сашка поцокал языком и щёлкнул пальцами.
- Нет.
- Нет, - разочарованно протянул Сильвестр. – Почему?
- Я рассказывал, ты должен помнить, у нас в роду все мужчины служат в милиции. И старшие братья, и отец, и дед, и прадед; был в нашем роду, не поверишь, даже министр внутренних дел. Недолго, около полугода, до революции семнадцатого, но, тем не менее, - в голосе Сашки чувствовалась гордость за своих предков. – Как ни крути и у меня одна дорога.
- Куда? – будто не слышал рассказанного, спросил Сильвестр.
_______________________________________
1 Тень отца Гамлета (англ.)
Сашка рассмеялся и похлопал друга по плечу.
- В милицию. В Высшую Школу МВД в Нижнем Новгороде, - Сашка лукаво посмотрел на друга. – Давай со мной. С замполитом я тоже беседовал. Обещал помочь.
Сильвестр протянул руку другу.
- Желаю тебе стать министром МВД!
Сашка ответил крепким рукопожатием.
- Тебе – председателем КГБ!
Друг опоздал на час. Его появление Сильвестр Борисович заметил, но виду не подал. Александр Петрович прямо у входа подхватил молоденькую симпатичную особу, что-то ей шепнул на ушко и, вальсируя среди танцующих пар, незаметно приблизился к столику. Сильвестр Борисович продолжал делать вид, что увлечённо смотрит в окно. Друг расшаркался сзади и Сильвестр Борисович заметил:
- Не запнись о коврик.
Александр Петрович скользящим шагом переместился и стал перед другом, глядя озорно на него.
- Заметил тебя и вёл от входа, шпионистый ты наш, - уколол не зло друга Сильвестр Борисович и похвалил, каков же кнут без пряника, - и как ловко напарницу склеил.
- Не склеил, дружище, не склеил, - легко уселся за стол Александр Петрович, - а пригласил вальсировать. И скажу откровенно, замечательно же она, бесстыдница, танцует! – и послал воздушный поцелуй куда-то в зал.
Сильвестр Борисович посмотрел ласково на друга и поинтересовался, беседы вести будем «на сухую» или все-таки горло слегка промочим, и красноречиво почесал пальцами кадык.
Вовремя подошедшая Анастасия в зародыше затушила пламя загорающейся дружеской перепелки. Предложила папку меню и стала ждать заказа.
Александр Петрович наотрез отказался ознакомиться с меню и сказал, не знаю, как мой друг, я предприму
57 страниц без деления читать очень трудно.
Ну пожалуйста!