Когда я вернулась домой, часы показывали уже начало второго. Однако я не хотела спать. Меня переполняли миллионы ощущений, эмоции били ключом, и я едва сдерживалась, чтобы не закричать на весь дом как идиотка. Войдя в дом, я услышала легкий шорох, и навстречу ко мне выскочил, смешно переваливаясь с боку на бок, Дакс. Засмеявшись, я опустилась на колени, прижимая щенка к груди и утыкаясь носом в его гладкую, хорошо пахнущую шерсть.
– Ты рад меня видеть? Да? Я тоже тебя люблю, - вывернувшись, он лизнул меня в нос, и я усмехнулась, - я тоже тебя люблю..., - слова повисли в воздухе. Вроде бы самые обычные слова, но почему-то людям сказать их так трудно. Как и слово «прости», - да уж, милочка, что-то тебя на философию потянуло ночью-то, - тряхнув волосами, я, сбросив каблуки, прошла на кухню и налила Даксу воды. Щенок, на секунду прикоснувшись волосатой мордочкой к миске, тут же поднял на меня свои карие, горящие непомерным обожанием глазки.
Вдруг меня как стукнуло. Я рванула в комнату и, включив компьютер, ввела в поисковик фразу из песни, под которую мы с Брайаном танцевали. Танцевали... Черт, дело почти дошло до поцелуя. Хм, вот именно, что почти. Найдя то, что искала, я врубила ее на 50% и, откинувшись на спинку стула, закрыла глаза, возвращаясь мыслями на несколько часов назад. Когда его тело было прямо около моего, когда его руки касались моей обнаженной кожи, когда я чувствовала его дыхание, его взгляды, когда мои пальцы впивались в его волосы, когда он сказал, что я … Он же в первый раз в жизни сделал мне комплимент! Боже... Порой мне кажется, что я сойду с ума от его поцелуев, ну, или от их нехватки. Рассмеявшись собственной глупости, я пошла в ванную, так как не намеревалась ложиться спать: впереди два выходных — высплюсь. Сбросив, наконец, одежду, я улеглась в теплую ванну, заранее наполнив ее тысячами разноцветных пузырьков. Песня, прокручиваемая раз за разом, слышна из комнаты, и я, расслабившись, стала невольно подпевать ей, точно знала слова всю жизнь. Горячая вода давала успокоение, позволяя каждой клеточке растечься и расползтись.
Спустя полчаса, решив, что все-таки надо укладываться, я, завернувшись в полотенце, стояла около зеркала, распутывая и расчесывая волосы. Иметь длинные волосы — чудесно, красиво, это привлекает внимание, у тебя есть тысяча и один вариант, что с ними сотворить, но ухаживать за ними... Порой, это просто ужасно, потому что иногда, после ночи, приходится разбирать каждую прядку. В детстве я едва-едва сдерживалась, чтобы не отрезать колтун, так как попусту ленилась сидеть и распутывать волоски. Сейчас я уже привыкла к тому, что расческа должна быть всегда рядом.
На секунду воцарилась тишина, потом DNA снова заиграла. Мне казалось, что теперь я знаю каждую ноту. Чистя зубы, я подняла глаза: в зеркале отражалась моя комната и окно в ней. На улице было темно, а по стеклам мерно стучал дождик. Капли расплывались, путаясь на стекле в непонятные лабиринты. Прополоскав рот, я подняла глаза, проверяя, не осталось ли макияжа, а то просыпаться с горсткой ресниц на подушке не хотелось. Тут я заметила что-то краем глаза, какое-то движение. Вскинув голову, я посмотрела в зеркало и поняла, что привлекло мое внимание: за стеклом моего окна в самом углу притаилась какая-то темная, непонятная тень, похожая на голову. Протерев лицо, я медленно пошла в свою комнату, на ходу выключая музыку. В звенящей тишине я буквально слышала, как бьется мое сердце. Когда до окна осталось пять метров, странная тень дернулась в сторону и исчезла из виду. Рванувшись вперед, я открыла его и выглянула: моя голова тут же намокла от дождя, однако я ничего не могла рассмотреть в ночной тьме, сколько не старалась. Все те же деревья и дома без намека на кого-то постороннего. Прикрыв окно, я выключила свет в ванной и, плотнее укутавшись в полотенце, уселась на кровать, глядя в пустоту. Мои мысли метались, не находя себе место в моей голове. Вдумываясь в то, что я видела. Я пришла к выводу, что это была мужская голова: копна растрепанных волос и широкие плечи... Я вздрогнула. Это ведь не мог быть Брайан?
Или мог?
Мой выдох разразился громом в тихой комнате. Нет, это глупо! Какая же я идиотка. Я ведь нахожусь на втором этаже, и он просто не мог добраться сюда, так как поблизости нет ни одного дерева или лестницы, по которой можно было бы подняться. А он не человек-паук, чтобы лазать по стенам... Какая я глупая. Нервно хихикнув, я переоделась в пижаму, обдумывая, что бы могло понадобиться Брайану ночью в моей комнате ночью, если это был бы он. Явно не подсмотреть за мной — ему это не интересно.
Или интересно?
Черт, таким образом я доведу себя до сумасшествия. Обхватив голову руками, я опустилась на пол, утыкаясь лицом в колени и закрывая глаза. Мне нужно просто успокоиться и уснуть, а на утро все будет как всегда.
Вдруг другой, режущий звук прервал мои размышления: комнату наполнил скрежет когтей о металл. Подняв голову, я ожидала увидеть Дакса, который царапает железную ножку стула или что-нибудь другое, однако в комнате никого не было, кроме меня. Но звук продолжается. Мерзкий, неприятный звук, от которого все твое существо начинает бунтовать и бесноваться. Сморщившись, я встала, оглядываясь, и едва не упала, когда случайно посмотрела на окно: на стекле, по которому стекали десятки капель, перегоняя друг друга, зияли шесть букв, неровные, точно вырезанные острым ножом. Стараясь не кричать, я подошла вперед, в то время как прорезались седьмая и восьмая буквы. Наклонившись вперед, я прочитала:
Б Е Р Е Г И С Ь
«Что за черт?», мои волосы встали дыбом, а дыхание, вырывающееся через приоткрытый рот, стало сворачиваться клубочками пара. Но ведь я дома? Почему... И правда — стало как-то холодно. Поежившись, я потянулась за пледом, когда послышался глухой удар. Резко повернувшись, я обнаружила отпечаток руки прямо поверх «Е» и «Г».
И это был не просто отпечаток руки.
Это был окровавленный след мужской руки, растекающийся по рваному стеклу, смешивающийся с каплями дождя.
Только спустя минуту я поняла, что кричу.
