Манечку засыпало!

разумеется, не мог остаться равнодушным к роскошному цветочному ковру современного города. Так что, посетив первый офис, он направился, скорее всего…
Майор поглядел по сторонам…
Да, конечно, скорее всего пропавший спортсмен пошел через парк.
Пронин сверился с GPS и двинулся в том же направлении.

Как обычно после полудня на парковых аллеях было малолюдно. Мамочки с колясками, выгуливающие малышей, уже разошлись, а граждане пенсионного возраста, любящие посидеть на лавочках с книжкой или шахматами, еще отдыхали дома.
Майор шел, пытаясь мысленно вжиться в образ разыскиваемого парня, и внезапно был облаян пожилым кокер-спаниелем.
Золотистая собачка посредством поводка была привязана к серебряноволосой хозяйке лет восьмидесяти.
- Молодой человек! – позвала та, строго глядя на остановившегося сыщика. – Вам – туда.
Она указала рукой вглубь зеленых насаждений.
- Почему туда?
- Мне велели направлять туда всех граждан дееспособного возраста.
- А что там случилось?
- Не знаю. Так распорядился красивый мужчина, которого увела пятилетняя девочка.
- Ага, - сказал майор. Подумал и достал из кармана объемный портрет пропавшего европейца. – Этот мужчина?
Дама вгляделась.
- Да, именно он. Но вы бы поспешили.
- Благодарю. – Майор сдвинул каблуки, как выпускник кадетского училища перед генералом, и по-гвардейски боднул подбородком, салютуя даме.
После чего двинулся в указанном направлении.

То, что в глубине лесопосадок творится что-то серьезное, стало понятно уже через минуту. Когда навстречу сыщику выскочил молодой (лет тридцатипяти) человек и с безумными глазами промчался куда-то в западном направлении.
Впереди слышался шум каких-то энергичных действий и короткие реплики, напоминающие боевые команды.
Пронин ускорил шаг.

То, что открылось его взору, более всего напоминало действия армейского подразделения за полчаса до атаки танковыми колоннами противника. Отличие заключалось в том, что все бойцы были в гражданском.
Диспозиция выглядела так: имела место яма, энергично раскапываемая в песчаном грунте. Со всех четырех сторон ее ограждали стенки (типа колодезного сруба), сколоченные из подручных средств – агитационных щитов, неструганных досок и… кажется там были даже сиденья от разобранных скамеек.
Распоряжался парень, в котором майор сразу узнал пропавшего спортсмена. Но прежде чем сыщик успел раскрыть рот, дабы выяснить, что происходит, ему вручили лопату и указали:
- Копай здесь.
Не решившись противоречить, майор спустился в яму, где уже вовсю работали двое парней в рубашках с засученными рукавами.
Женщины и подростки, так же принимавшие активное участие в раскопках, в яму не допускались. Они орудовали ведрами и совками, снятыми (судя по ярко красному цвету) с пожарного щита, и оттаскивали извлеченный мужчинами песок подальше.
- Что происходит? – сумел, наконец, спросить майор, войдя в темп дыхания.
Из коротких реплик (к развернутым дискуссиям обстановка не располагала) выяснилось следующее. Дети из соседнего микрорайона играли в партизан. Естественно, под защитой лесонасаждений была вырыта настоящая партизанская землянка.
Игра оказалась захватывающей, так что количество участников, тайно собирающихся на секретной поляне, постепенно росло. Соответственно, приходилось расширять территорию подполья.
Несмотря на юный возраст участников (старшему только-только исполнилось девять лет), строительство шло по правилам. Стены укрепляли, потолки и полы застилали досками.
К сожалению, третий класс еще не предполагает знакомства с такой наукой, как сопротивление материалов. И сегодня утром случилось страшное: землянка обвалилась. Дети, в общем, не пострадали (царапины, занозы и два больших синяка не в счет), но… Манечку засыпало.
Именно так сказала пятилетняя Зина первому встречному. Им оказался капитан европейской сборной.
Будучи лидером не только по должности, но и по жизни, Иван в кратчайшие сроки мобилизовал всех, кто оказался в пределах досягаемости и возглавил спасательные работы.
Опыта по раскапыванию ям в песчаном грунте европеец не имел, но понимал, что во избежание обвала стенки надо укреплять. А на самый опасный участок (в центр) можно ставить только крепких мужчин, обвязанных для страховки веревкой. Пронин оказался в их числе.
- А почему МЧС не вызвали? – спросил он, стараясь не сбиваться с ритма движений.
- Так вызвали, - отозвался ближайший сосед. – И скорую помощь тоже.
- Ага, - кивнул майор, продолжая энергично действовать лопатой.
Из собственной практики он помнил, насколько коварны песчаные грунты. Любое живое существо, попавшее под обвал, рискует задохнуться в течение нескольких минут. Даже, если голова осталась над поверхностью. Дело в том, что песок сдавливает грудную клетку и не дает легким расшириться, чтобы втянуть необходимую порцию воздуха. Так что Манечка, скорее всего…
Но шанс был!
Возможно под досками, некогда составлявшими потолок обрушившейся землянки, сохранилась полость. И небольшой запас воздуха. Так что…
Додумать майор не успел. В этот момент прибыл молодой человек, встретившийся Пронину на подходе к месту спасательных работ. Он привел подмогу из ближайшего магазина стройматериалов.
Подмога состояла из небольшого автомобильчика, под завязку груженого крепежными приспособлениями и трех крепких мужчин с бензопилами.
Лидер европейской команды немедленно отправил их крепить стенки раскопа, которые до сих пор держались только на агитационных плакатах, уже прогибавшихся под тяжестью песка.
И тут настал момент принятия решений – лопаты копателей стукнулись о доски обрушившегося потолка землянки.

В короткой, непроизвольно возникшей паузе, все взоры обратились на лидера.
Чтобы проникнуть глубже, доски следовало распилить. Но это грозило обрушением и схлопыванием той полости, которая могла таиться под ними.
Несчастная Манечка в таком случае была бы обречена.
Кроме того, раскапыватели, стоящие в центре, оказывались в крайне опасном положении – песчаные стены ямы могли сорвать крепления и погрести под собой неосторожных спасателей.
Что было делать? Рискнуть, подвергнув смертельной опасности жизни нескольких людей? Или вести работы медленно и осторожно, тем самым практически лишая Манечку шансов на спасение?

Спасатели МСЧ к этому моменту уже прибыли. Но в критической ситуации решение принимает не тот, кто облачен в соответствующую форму, а тот, кто готов взять ответственность на себя.
В данной ситуации таковым был Иван. И командир спасателей, человек много разного повидавший на своем веку, не собирался ему мешать.
Европеец цепко огляделся… лица всех присутствующих были обращены к нему… и произнес:
- Мне нужны два троса, два монтажных пояса и доброволец.
Надо ли пояснять, что первым на призыв шагнул вперед наш майор? Погоны, что ни говори, накладывают определенный отпечаток на характер.

Задумка капитана европейской сборной была проста и эффективна. Но чтобы додуматься до такого, требовался навык нестандартного мышления и привычка двигаться в трех измерениях.

Тросы перебросили через ветви ближайших деревьев. Иван и Пронин надели монтажные пояса. Тросы одним концом привязали к лебедке на машине спасателей, вторые закрепили на поясах.
Затем, вооруженные бензопилами, добровольные спасатели приступили к разбору обрушившегося потолка землянки.
Хороший инструмент и крепкие мускулы позволяли делать все молниеносно.
Раз – распилили. Два – майор подхватил досчатые обрезки и, закряхтев от натуги, потянул их вверх, открывая проход в подземелье.
Три – юркой ящерицей Иван нырнул в открывшееся земляное чрево.

И тут песчаная стена, из последних сил удерживаемая заграждениями из подручных средств, дрогнула и ощутимо подалась вниз.
- А-а, - пронесся над толпой единый выдох.

Пронин, взгромоздивший на плечи обрезки досок, на мгновение ощутил себя Атлантом, удерживающим на хребте не только небесный свод, но и земную твердь.
Иван копошился там внутри.
По лицу Пронина тек пот. И тонкие струйки песка, бросаемые в лицо едва ощутимым ветром, прилипали к коже.

Песчаная стена дрогнула во второй раз…
- Есть! – рявкнул Иван из тесноты подземелья.
И тут же могучая лебедка рванула их вверх, вздымая над тяжким ударом обрушившейся массы песка.

Они висели над толпой, прицепленные к тросу за пояса. И довольно нелепо болтали ногами, пытаясь принять привычное положение вверх головой. В руках Ивана что-то было, но майор, вращаясь на нелепой веревке, никак не мог разглядеть что именно.
Зато дети мгновенно разглядели.
- Манечка! – завопили они с надеждой и отчаянием.

Солидно урча, спасательная лебедка медленно поставила отважных копателей на безопасную землю. Майор, обретя способность двигаться самостоятельно, повернулся к главному действующему лицу и обнаружил, что Иван держит на руках печально обвисшую лохматую собачонку.
Юные партизаны налетели со всех сторон, загомонили, затеребили взъерошенную шерстку… и о чудо! Повисший безвольно хвостик слабо шевельнулся. Манечка приоткрыла глазки… все застыли в ожидании… и осторожно лизнула горячим язычком ближайшую детскую руку.
Вопль восторга раздался такой силы, что его, наверное, услышали даже в Лужниках.
- Ну что? – спросил командир бригады МЧС, осторожно пробирающийся через толпу прыгающих детей.
- Кажется, все в порядке, - ответил майор, наблюдая, как Иван бережно передает юным владельцам их лохматое сокровище.
- То есть наша помощь больше не нужна? – уточнил спасатель, вытягивая рацию из креплений на плече.
- Нужна.
- Слушаю.
- Вы можете срочно доставить нас в Лужники?
- Да, точно, - сказал улыбающийся Иван, как-то разом оказавшийся рядом. – И еще хотел спросить: у вас есть параплан?

* * *
Когда завывающая сиреной машина спасателей домчала наших героев до стадиона, соревнования уже были в полном разгаре.
Наскоро поблагодарив бригаду МЧС, Иван помчался в раздевалку, а Пронин по служебному проходу смог проникнуть к самой арене, куда посторонним вход был строго запрещен.
Две гигантские глыбы льда, над которыми трудились команды, уже обретали некие контуры законченности.
Спортсмены из Антарктиды создавали крылатого Пегаса, готового взлететь в творческом вдохновении.
Европейцы же ваяли нечто на тему «Пигмалион и Галатея». И это было символично, потому как обитатели Европы превращали эту холодную ледяную, как статуя, планету в нечто живое и способное дарить любовь.
Публика активно реагировала, подбадривая стоборцев одобрительными криками и аплодисментами. Но явный лидер пока не определился.
И тут…
Пронин ожидал увидеть нечто подобное, но даже он был потрясен.
Иван, окрыленный МЧС-совским парапланом, выбежал из раздевалки, распахнул яркое крыло и взлетел!
Как дух, оплодотворяющий мертвую природу.
Как дыхание Саваофа, на фреске Микеланджело.
Как символ творения нового мира.
Зал взорвался овацией.

- Ну что ж, - подумал Пронин, сморгнув невольную слезу, и взглянул на часы. – Мой выходной еще не закончился. Пожалуй, успею домой к ужину. Дети ждут. А дети – это святое.

Гороховец, 2015 год