Расслабься. Смотри на звёзды. Наслаждайся и не думай о сюжете…
- Нас тянет после этого… за стол, понимаешь? Нас – творческих людей!
- Ты о чём? Принести вина, твоего любимого аргентинского «Costa Rosa»? Его любила Камилла-художница? Я скоро всех твоих персонажей выучу наизусть… Камиллы – две! Какая из них?
- Альби! Сегодня ты… Такого ещё с нами не происходило, да? - не слушая его, пояснила Стелла.
Стелла вздохнула, повернулась лицом к Альберту, и добавила:
- Жаль, что подобное бывает только раз!
- Почему ты так уверена в этом?
- Раньше ведь так лирично и романтично у нас не получалось! Не получалось! И поверь, такое бывает один раз!
- Хм! Посмотрим! - удивился Альби.
- Неужели? Мои чувства могут не выдержать…
- Ты – сильная! Поцелуй меня…
- Нет, теперь моя очередь, Альби. И посмотрим, кто кого вознесёт выше…
- Мне начинает нравиться. Я готов! О! О-го-го!
Через пятнадцать минут уже Альберт рассказывал Стелле, как высоко она вознесла его тело.
- Ах, Стелла! Я не испытывал ничего подобного. Восторг, восторг! Ты – ангел! Я устал. Отдохну и принесу вино, чай и восточные сладости, которые ты, по неизвестным причинам, так любишь.
- Лежи уже. Мы оба в отличной форме, но я… Я сама всё сделаю. И занимайся спортом, Альби. Сидишь целыми днями в своём офисе и слабеешь. Когда ты в последний раз был в спортзале? – теребя за плечи Альберта, спросила, улыбаясь, она.
Альберт поцеловал Стеллу в плечо и сказал:
- Я люблю тебя. Теперь придётся скосить траву на дорожке, ведущей в спортзал.
Стелла промолчала. В комнату заглянула настоящая луна, и к искусственному свету луны добавился природный. Полночь. Это значит, что прошла половина ночи. У них оставалась ещё одна половина этого божественного времени суток, и она только начиналась…
***
ПРОШЛО ПОЛЧАСА. Они лежали в постели, точнее, полусидели, облокотившись на подушки, и молчали. Альберт мелкими глотками отпивал из фужера своё любимое вино, а Стелла наслаждалась ароматом зелёного чая.
- Почему ты не пьёшь ни вино, ни коньяк, ни шампанское? Чай, чай, чай! Все люди пьют…
- Не люблю, когда у меня голова неясная. Терпеть не могу, не по нраву мне такое, - ответила Стелла и посмотрела на Альберта.
Он улыбнулся. Затем сосредоточился и серьёзно сказал:
- Знаешь, мы получили большой заказ на строительство и проектирование медицинского центра. Большая и ответственная работа для нашей корпорации. Определённо!
- Ты, по всей вероятности, хотел сказать проектирование и строительство…
- Да. Именно так. Я забыл, кто рядом со мной. Порядок слов в предложении - и всё в том же духе…
- Это важно. Продолжай. Ты должен говорить правильно. Ты, Альби, – руководитель.
- Сегодня на банкете премьер-министр сказал мне о заказе…. И строительство медицинского центра – это большая ответственность для нас и, безусловно, проверка всего моего коллектива на прочность. Правда, сам проект находится ещё в стадии завершения и до воплощения его в чертежах и макетах ещё есть время, но наш проект премьеру понравился в общем виде. Медицина – это серьёзно. Полагаю, через три месяца мы закончим работу над чертежами, сделаем макет и представим его на Совете министров. Центр будет отвечать всем требованиям современной медицины.
- Современной медицины? Ты хотел сказать, наверное, современной архитектуры? То есть о…
- Понял, понял. Но сегодня такая ночь! И мы так любили друг друга… могла бы и не уточнять…
- Извиняюсь. Могла бы и сама понять. И где будет этот центр? Кому повезёт? В каком регионе страны?
- Либо в Ташкенте, либо в Бишкеке. Для нас это неважно. Президенты договорятся, и всё будет ясно.
- Узбекистан и Киргизия. Две среднеазиатские республики, - пояснила Стелла.
- Да? Бишкек - это столица…
- Киргизии. А Ташкент – Узбекистана.
- Благодарю. Но я ещё не всё сказал. Пока, как говорят, суд да дело, я бы хотел с тобой посоветоваться.
- Со мной? С чего ради? Написать книгу о том, как вы его строить будете?
- Стелла! Дослушай. После всего, то есть, как мы его выстроим, нужно будет оформить внутренний интерьер. Мне всё равно, будут ли это картины, написанные маслом, или хорошие профессиональные фотографии.
- О! Это большой заказ. Любой художник в Москве или в северной столице, равно как и фотограф, будет рад выполнить такой заказ. Только дайте объявление и…
- Вот я и хотел с тобой посоветоваться по этому поводу. Разумеется, художник или фотограф должен быть настоящим мастером. И надо решить: картины или фотографии. Мы на совете директоров так и не пришли к единому мнению. Да и дизайнерский отдел у нас возглавляет новенькая. Дизайнер она профессиональный, но пока не знакома ни с художниками, ни с фотографами…
- А должна. Она возглавляет отдел по дизайну интерьера. А разработка дизайн проектов - это искусство. Как же ты её на работу принял? - удивилась Стелла, поправляя волосы.
- Ты просветила меня.По рекомендации…
- Ты не смог отказать? По блату? Я думала, эти времена прошли…
- Как видишь… Это – бизнес. Много друзей, знакомых, которым не откажешь. Словом, что скажешь? У тебя есть кто-нибудь на примете? Займёшься нашим дизайном?
- Перестань! Ты хочешь сделать мне подарок? Чтобы те, кого я предложу вам для этой большой работы, а здесь в одиночку не справится ни художник, ни фотограф, а, следовательно, нужны будут как минимум три художника или пара фотографов. Центр-то большой, это уж точно! Картин триста понадобится, если не дольше. Хочешь, чтобы художники или фотографы, которых я вам порекомендую, были обязаны мне по гроб?! Ты этого хочешь?
- Тебя не проведёшь! Угадала. Но ведь у тебя есть кто-нибудь на примете? Здесь, в Москве, или в Петербурге? А в Краснодаре? Или в этом, как там его, Горячем Ключе? Ты сама говорила, что в Горячем Ключе много талантливых художников.
- Ты вторгаешься в мир искусства, Альби! Он не такой, в котором живёшь ты. В нём свои законы, свои правила… Вашей корпорации обойдётся это недёшево. Фотографии, несомненно, будут дешевле. Но полотна маслом…
- Мы за ценой не постоим! Деньги не главное. Ты только порекомендуй нам художников или фотографов, а дальше мы разберёмся сами.
- Но у меня время-то есть? - спросила Стелла.
- Есть. Что-нибудь придумаешь. И уверен, это будет оригинально. Картин триста потребуется – это точно.
- Если бы ты знал, как художники и фотографы мечтают о таких заказах. Всё равно, что Собор Парижской Богоматери расписывать.
- Вот и договорились. Пусть расписывают.
- Преобладать будут, надо полагать, пейзажи, натюрморты, местный колорит. Словом, ничего серьёзного. Так ведь, Альби?
- Пожалуй! Да, ты права. Это же медицинский центр, а не…
- Галерея изобразительных искусств!
- Стелла! - спохватился Альберт. - Я же тебе сюрпириз приготовил! Как же ты забыла?
- Ты забыл, Альби! И я из вежливости не напоминаю тебе о сюрпризе. А ты всё о корпорации и молоденькой девушке, возглавившей дизайнерский отдел, которая ничего пока не понимает, что от неё требуется и что она должна делать. Она красивая?
- Красивая. О, Стелла! Как это не похоже на тебя. Может, ты всё-таки решишь выйти за меня замуж?! И она знает своё дело.
- Сюрприз! Где мой сюрприз? Хочу взглянуть…
- Набрось на себя халат, и пойдём в мой кабинет. Она там! - помогая Стелле, сказал Альби.
- Кто? - расхохоталась Стелла. - Девушка, возглавившая дизайнерский отдел?
Альберт тоже рассмеялся. Он положил руку на плечо Стеллы, и они стали спускаться на первый этаж, на котором находился кабинет Альберта.
- Это забавно, Альби! Ни слова по-русски. Как же она входит в курс дела?
- Я думаю, она выучит русский язык за полгода. Сейчас она ходит к репетитору, а совещания, если это касается её отдела, мы проводим пока на английском языке.
- Как же её зовут? - чуть не споткнувшись, спросила Стелла.
- Дора. Она из Иерусалима. Её порекомендовал мой дед.
- Вот как?! - удивилась Стелла, предположив, конечно, что Дора – это невеста…
- Входи! - открыв дверь, сказал Альберт.
Они вошли в красиво обставленный кабинет Альберта. Рядом со столом из красного дерева, около которого росла в большой вазе пальма, стоял стул, на котором находилась, по всей видимости, картина. Картина была накрыта белой материей. Напротив стола висел портрет деда Альберта Якова.
- Я полагаю, это – картина, и ты хочешь меня удивить. Ты сегодня уже сделал это – удивил меня своей спальной комнатой, в которой мы отлично провели первую часть ночи и, я думаю, проведём остаток этой незабываемой романтической ночи ещё лучше. Разве не так? Хочешь?
- Надеюсь на это. А теперь отойди метра на два-три от картины и закрой глаза. Я знаю, как сильно ты любишь живопись. Но предупреждаю, эта картина необычная! И на ней…
- Какое длинное вступление, Альби. Какой интригующий пролог! Или так ты поднимаешь во мне интерес к картине. Накаляешь мои чувства и будоражишь воображение. Открывай уже, аукционщик!
- То, что нарисовано на ней… Словом, это не намёк…
- Картины пишут, а не рисуют, Альби. Снимай же материю! Или мои глаза «затекут», и изображение будет расплывчатым. Как ты этого не поймёшь?
Альберт аккуратно снял белую материю с картины и сказал:
- Можешь открыть!
Открыв глаза, в которых, конечно же, не сразу воспроизвелось то, что написано на полотне, Стелла не сразу поняла, что написал художник. Поэтому не смогла определить, что на ней изображено. Удивлённый тем, что Стелла не сразу отреагировала на сюжет картины, Альберт спросил её:
- Тебе не нравится?
- Рамка великолепная. А картину, вернее сказать, что на ней… никак не могу… Твоё длинное вступление, Альби… Вот, начинает что-то просматриваться.
Через минуту Стелла громко, не веря своим глазам, вдруг воскликнула и, зажав рот, села на корточки.
Альберт ничего не мог понять. «Вот это реакция! Что с моей любимой? Надо было другую картину купить на аукционе. Стелла, по всей вероятности, обиделась. Я ей несколько раз намекал в сердцах на то, что в ней больше любви к женщинам, нежели к мужчинам. Что я наделал? Перебор!» - думал расстроенный Альберт, стоявший между картиной и Стеллой, теребя в руках белую бархатную ткань.
- О, майн Гот! Альби! - подходя к картине и нежно прикасаясь к ней пальцами, как к чему-то дорогому, наконец, изрекла Стелла. - Не могу в это поверить, как же иначе?..
Альберт уже совсем растерялся и не мог понять, нравится ли ей эта необычная, хорошо выписанная картина или ему долго придётся объяснять Стелле, что картина вовсе не намёк… а сюрприз.
Стелла продолжала нежно, стараясь не повредить полотно, прикасаться к картине. Вот она провела пальцами правой руки по картине, потом опустила их и потрогала рамку, затем левой ладонью провела по обнажённым девушкам, занимающимися любовью, страстной любовью. И было видно, как сильно они любят друг друга в этот момент. У одной были закрыты глаза, и по её лицу можно было прочитать, как высоко вознеслась к небесам её душа. Вторая девушка была написана также голой, лишь белая простынь слегка прикрывала её ноги. Всё было белым, как комната Альби, спальная комната, интерьером которой он так удивил Стеллу, не сказав ей, что именно Дора создала эту красоту. Та Дора, которая приехала из Иерусалима и не говорила по-русски. На картине, внимательный читатель, были изображены две девушки, занимающиеся любовью. И было видно, что они, безусловно, делали это не в первый
