Она его написала перед отъездом в Швейцарию, где и… Ты понял?
- Эвтаназия? В переводе с греческого, «хорошая смерть».
- Растёшь на глазах. Взрослеешь. Письмо продавал человек… словом аноним. Мне, как и тебе, пришлось поторговаться. Но кто это был? Родственник Эдгара? Или…
- Письма разве выставляют на аукционах?
- Как и всё в этом мире! Разумеется, если письмо представляет собой литературный шедевр.
- Это новость. Покажешь письмо?
- Так что почерк её я знаю, обязательно покажу. Пришлось брать деньги в долг у отца. «Что? За какое-то письмо столько денег, Стелла?! За такие деньги я напишу тебе тысячу таких же!» - это реакция отца, и она длилась два дня, пока не вмешалась мама.
- Анатолий Максимович, как и я, далёк от живописи… Значит, помогла Марина Владимировна?
- Да. В то время мои книги не приносили дохода. Одни расходы. А именно – выпуск первых двух сборников рассказов за счёт автора. Это уже после того, как я стала читать архив, вернее, материалы из архива Эдгара, и учиться, книги стали содержательнее и глубокими по смыслу. Развитие сюжета, диалоги… Тогда и стали покупать мои книги и…
- Ты разбогатела. А я хотел бы, чтобы ты была бедненькой. Тогда, может быть, ты бы с первого раза сказала «да».
- Альби! Продолжим. Поднесём картину к торшеру.
- И мы увидим эти буквы? А если их нет, тогда эта картина подделка? – забеспокоился новый хозяин картины.
- Классная копия! Так это называется, Альби. Итак, смотрим внимательно. Так… теперь здесь. Чуть-чуть поверни. Так… хорошо. Теперь нужна лупа.
- Мы же в кабинете. Сейчас.
Альберт достал из стола лупу, с помощью которой разглядывал чертежи проектируемых его корпорацией зданий, торговых центров. Словом, те места на чертежах, которые без увеличительного стекла не увидеть и не оценить.
- Вот, пожалуйста!
- Смотрим дальше. Теперь вот тут. А… что-то есть. Вот, смотри две буквы: «К»,,«Б». С двумя запятыми между ними.
- Вижу! Значит, сюрприз удался! - обрадовался Альберт, не на шутку испугавшись, что картина могла оказаться отличной копией. И тогда всё коту…
- Оригинал, Альби! - бросилась обнимать и целовать его от радости Стелла.
Альберт был на седьмом небе, а может, и выше. Он многое узнал от Стеллы, сегодня ночью в своём рабочем кабинете. И он был потрясён знаниями Стеллы и тем, с какой ответственностью она всё рассказывала, объясняла, доказывала. «Как знает она своё дело. Недаром с ней любит говорить и общаться и Светлана Юрьевна – жена премьер-министра. Если Стелла говорит и рассказывает о чём-нибудь, ей так же, как и мне, то это делает мне честь. Моя девушка – подруга жены премьер-министра. Да, Стелла взрослее меня. Нужно, как можно быстрее вырасти, и, прежде всего, в её глазах», решил Альберт.
- Что ты там бубнишь, эксперт? - засмеялась Стелла.
- Я горжусь тем, что люблю такую девушку, как ты, Стелла! Моя девушка – Стелла Демидова - красивая, знаменитая, небедная, независимая…
- Спортсменка и комсомолка! Я это уже слышала. Альберт, можно нескромный вопрос?
- Хоть сто! - целуя ей руку, ответил он.
- Сколько ты заплатил за эту картину? За этот сюрприз? Ты хочешь получить таким способом мою душу и сердце? Сюрпризом?
- Не буду отвечать! Всегда ты так… сразу за живое! - ответил Альберт.
- А как же «Хоть сто»? - спросила Стелла и поставила картину на место.
- Эти вопросы очень трудные! Думай, что хочешь. А точнее, ничего не думай. Тем более, сюрпризом оказалась не сама картина, а твой рассказ и твоё расследование.
- Так или иначе, я благодарна тебе. Повешу её в своём кабинете, в посёлке Октябрьском! Там нет сигнализации…
- Что ты, что ты! Её нужно сдать на хранение в банк! Отнесись к этому серьёзно. Посёлок…
- Идём! Постель уже остыла. Теперь я, пожалуй, догадываюсь, сколько стоит картина.
- Поймала! Умеете вы, творческие люди, в самую душу, в самое…
- Сердце! - продолжила Стелла, поднимаясь по лестнице.
Они вернулись в кровать и лежали, глядя на себя в зеркало, вмонтированное в потолок.
Альберт думал о работе, об оформлении интерьера. В черновом варианте центр был уже спроектирован. Осталось только оформить всё внутри…
Стелла думала о картине: куда бы её повесить? В доме, в посёлке или в доме на Рублёвском шоссе, где она проживала вместе с родителями и младшей сестрой Кирой, будущим доктором, когда приезжала в Москву. Или в своей московской квартире… «Поверить не могу, как мир тесен. Вот и картина Камиллы… Я и мечтать о таком не могла. Это – сюрприз. Сегодня Альберт удивил меня дважды. А может, выйти всё же за него…» - её мысли прервал Альберт:
- Любовь моя, ты довольна? – облокотившись на руку и глядя на Стеллу, спросил он.
- Ещё бы! Сегодня я довольна всем: и спальной комнатой, и тем, что и как в ней происходило и, конечно же, картиной. Стелла лежала и довольная всем происходящим смотрела на себя в зеркало. Альби внимательно рассматривал Стеллу, но его мысли были далеко от неё. Он думал о медицинском центре, о том, как современнее оформить интерьер. О предстоящей втрече с Шухратом, его заместителем и о многом другом, что касается его любимой работы и ответственности перед дедом Яковом, поставившим его (Альберта) во главе могущественной корпорации. Словом, как это бывает после всего прочего, они лежали и думали о самом главном в своей жизни: Стелла о своём призвании, Альберт о работе.
- Строительство новейшего и ультрасовременного медицинского центра, Стелла, большая ответственность для меня. Испытание. Проверка на прочность. Почему мне всегда кажется, что мой дед Яков дышит мне в затылок? Стоит за моей спиной, находится рядом, наблюдает и контролирует…
- Синдром, Альби! - и Стелла засмеялась. - Это похоже на то, что ты мне говорил, помнишь? О моих персонажах, которых ты стал, как ни странно, тоже чувствовать. Что они – Камилла, Глория, Лара, Эдгар находятся рядом со мной.
- Похоже. Значит, мы психически нездоровая пара?
- Вопрос для психоаналитиков, как моя мама. А так мы нормальные-ненормальные люди, думающие больше всего о своём деле и как сделать это самое любимое дело в нашей жизни лучше: «Бог не раздаёт таланты напрасно, и тех, кто ленится, наказывает страшно…»
- Опять цитаты, строчки. Кто же их доказал, эти теоремы жизни?
- Эдгар. В стихотворении «Лень». Так что мы обречены на работу, работу и ещё раз работу, Альби. А что касается твоего синдрома, скажем так: дед Яков действительно приглядывает за тобой и в быту, и на работе, а теперь ещё и…
- В быту - это домохозяйка. В работе - Семён Александрович, а «ещё и»? - спросил Альберт.
- Дора! Она тебе предназначена. И ты что-то от меня скрываешь, мой волшебник, подаривший сегодня мне столько новых чувств и воскресивший во мне…
- Ничего я от тебя не скрываю! - перебил Альберт Стеллу, явно почувствовавшую своей женской интуицией соперницу в лице Доры. - У меня нет тайн от тебя, Стелла.
- Поживём - увидим. А насчёт того, что «мне кажется, дед стоит за моей спиной», так это правильно с его стороны. Он столько сил, энергии, средств вложил в корпорацию и в тебя, а теперь присматривает за всем происходящим в корпорации. Вот прислал и Дору из Иерусалима… - засмеялась Стелла.
- Не ревнуй, не ревнуй! Нет никакой тайны. Я люблю только тебя. И сегодня я доказал тебе это. Я, между прочим, весёлый и счастливый человек.
- Альби! Без благословения деда Якова ты не женишься. Он, прежде всего, человек жёстких нравов и глубоко верующий. И у них – ортодоксов…
- Я не маленький и могу…
- Тогда он лишит тебя наследства и корпорации… Это серьёзно. Поверь мне.
- Оставим это, Стелла. Итак, два маниакальных синдрома лежат в одной постели и вместо того, чтобы спать, как все простые люди, говорят о работе. Так что ты пишешь сейчас? - спросил Альберт.
- Закончила книгу, почти закончила, об Эдгаре. Хочу написать о Глории.
- Святые небеса! О Глории! И назовёшь её «Моя единственная любовь»?
- Ты уже говорил об этом. Я назову её просто, как божий день, «Глория». И это будет роман. Хватит уже рассказов! Пора взяться за настоящее дело…
- За роман! Ты не писала романов. Это будет трудно? - спросил Альберт и вспомнил, что хотел сделать ей предложение выйти за него. Ещё одно предложение.
- Не сомневаюсь. Большая работа, как ваш медицинский центр.
- Да, о центре. Как только в правительстве решат, где его строить, мне нужно будет уехать, чтобы посмотреть всё на месте. Встретиться с врачами, архитекторами, администраторами, министром строительства, министром здравоохранения и… и… и… Внести коррективы, если понадобится, посетить строительную площадку, мэрию, департамент здравоохранения…
- На пять лет уедешь? - перебила его Стелла.
- Нет! Кстати, вернёмся к нашему разговору о художниках и фотографах…
- В постели?! Сколько можно, Альби? На тебя вдохновение нашло что ли? После…
Но Альберт не понял намёка Стеллы и продолжил:
- Самое главное, чтобы картины или фотографии, это ты решишь сама, были не только мастерски выполнены, но и укладывались в концепцию внутренних интерьеров центра…
- Альберт! Милый мой Альберт! Остановись. Мы это уже обсуждали. Такой заказ, Альби, может сделать из художника или фотографа настоящую звезду, принести ему не только славу, но и деньги. Я умываю руки. В Израиле или в Москве, или в Санкт-Петербурге ты обязательно найдёшь их. У тебя большие возможности. И, возможно, я согласилась на твоё предложение найти художника для оформления интерьера, тем самым давая тебе понять, что проявляю участие. Но моё решение написать роман «Глория», решение, принятое мною ещё дома, когда я читала дневники писательницы написавшей безупречную повесть «Троица большой любви», всё изменило. Я начинаю работу над романом так же, как ты начал работу над медицинским центром. И у нас впереди два самых важных испытания в жизни, которые мы должны с честью и любовью выполнить и не напортачить. Нам придётся пройти через это, Альби. Я не писала романы, ты не строил таких больших и дорогостоящих объектов…
- Что тут скажешь? Всё по полочкам. Но после того, как ты напишешь свой роман о своей любви, а я выстрою центр, ты должна будешь выучить, если мы поженимся, роль супруги главы могущественной корпорации.
- Ты снова делаешь мне предложение? Альби, будь реалистом. Твой дед Яков не допустит такого самовольства с твоей стороны. Да и мне кажется, что он уже выбрал тебе жену, а ты, милый мой, скрываешь это от меня. И всё определено понимаешь, а со мной ты просто проводишь время.
- Я пропущу это мимо ушей! И мы познакомились раньше, до… Я люблю тебя, Стелла. И порой мне так хочется, чтобы ты была нормальной, бедной, простой девчонкой, которую я давно бы уже склонил к браку своим напором и роскошью. И суждено же влюбиться мне в такую!
- В делах о наследстве, как обычно, - продолжала невеста, - на первый план выходят деловые отношения, Альби. Дед отберёт у тебя корпорацию, сделай ты что-то не так. Например пойди против его воли… В деловых кругах браки по-любви – редкость. В них царствует любовь по расчёту. И эта любовь коварна. Ты ведь не оставишь компанию, если… Признайся? Давай же!
- У меня много денег, Стелла! Мы поселимся на острове, и пиши свои романы, моя известная, обеспеченная, любимая романистка.
- На острове ты запоёшь по-другому, поверь мне. И ты, повторяю, хотя не люблю этого делать, что-то скрываешь. И ещё одно!
- Что же? Боже мой, Стелла! Как всё ты
