которыми сам себя стараюсь убедить, а не Велизария.
Мне и раньше случалось выбирать, от чего-то отказываясь. Но тогда это не шло ни в какое сравнение с нынешним выбором. И нельзя ошибиться – вот что напряжно.
Задумался и о таком – а нельзя ли соврать? Вдруг это стало актуальным. Ну, допустим – обрету я здоровье и бессмертие, научу аборигенов всему, что разумею, наверняка стану тутошним авторитетом. А потом найду дорогу назад и брошусь к ее ногам – дорогая! хочешь, подарю тебе сказочный мир, в котором ты будешь королевой, вечно красивой и молодой? С одной стороны – благородная цель служения Любви; с другой – мазепа какая-то. А еще – не окажется ли моя дорогая с аппетитом старухи пушкинской, что жила у синего моря? Глупо, но почему-то вспомнились ее материнские амбиции у детской кроватки – мой сын будет учиться в МГУ!
Тут до меня дошло, наконец, что в ней было не так в наши последние встречи. Она сама! Исчезла та детская вера в любовь и чудо, которая всегда восхищала меня – главным образом потому, что роднила нас. Теперь же новая Лялька была гораздо дальше от меня, чем та, которую полюбил. Та была искреннее….
Что такое? Ах да, я отвлекся – слишком долгая пауза от размышлений над вопросом: готов ли я познать великую тайну Арки Небес? Откуда сомнения? Да дело все в том, что любой наш шаг, любое слово, любое движение ведут к определенным последствиям – и только к таким. Каждый шаг…. А этот уж точно!
Все наши шаги ведут к определенным последствиям.
Я принял решение. Странно, что от одной только мысли этой сердце вдруг забилось быстрее и сильно захотелось курить. Даже дышу не так, как минуту назад.
Где Велизарий? Я готов обстоятельно и торжественно с ним объясниться, и уверен – будет так, как я скажу. Именно так – что ни скажу: ведь я хозяин своему слову.
Горячая испарина поднимается с земли, и ветер гудит под небесами.
Кстати ли вспомнились ласки купчихи?
Она, право, ведьма. Целует мне тунику ниже пояса так почтительно и нежно, словно активистка припала к пионерскому знамени. И после каждого прикосновения поднимает голову, чтобы заглянуть в лицо. О, эти взгляды снизу вверх! Такие неуверенные и беззащитные, хотя возможно, и даже, скорее всего, она просто изучает мою реакцию. Мой взгляд сверху вниз – снисходительный и покровительственный. Хотя на самом деле вполне может быть растерянным и даже смущенным – ведь я стою, опершись на костыли….
Пока женщина будет опускаться на колени перед мужчиной, чтобы подарить ему блаженство, будет кружиться наша планета, какой бы век на ней не царил, будут мужчины рабами женщин – так было, есть и будет всегда!
Я тихонечко застонал, стиснув зубы – спина давно уже не болела так сильно. Это был редкий для плато день ураганного ветра – деревья качались и гнулись, по кустам гуляли волны, травы совсем приникли к земле, со скалистой вершины сыпался щебень, пыль облаком поднималась вверх, омрачая солнце. Все это с непривычки бросалось в глаза – особенно неоцененная красота серого цвета горной породы, все оттенки которого были представлены сейчас в наилучших своих сочетаниях. Но страха не было - привыкаю.
Могу ли я остаться здесь навсегда и счастливым быть?
Да, если правильно сумею оценить свой возраст. Никаких нет сомнений, что счастье старости – это покой. Но не в юности же! Счастье юности – это тревога. Тревожность, состояние постоянного предчувствия чего-то – как будто вот-вот должно случиться, произойти нечто настолько волшебное и страшное, необыкновенное и неотвратимое, что разом перевернет твое существование и наконец-то превратит его в Жизнь. Ожидание жизни и есть счастье юности. Тревожность, предчувствия – все это есть, только они отравляют жизнь, а не делают ее прекрасной. Вывод напрашивается сам собой – вы, батенька, в зрелом возрасте, для которого счастье есть созидание!
А сегодня плато пахло молодостью – ветер носил по нему запах тревоги.
Я огляделся – предо мною долина, по краям горы, реки не видно и горизонта. Вой ветра в вершинах гипнотизировал, нагнетая внутреннюю напряженность. Его порывы трепали мне волосы, бросая пряди в глаза. Ой, что-то будет – не к добру так стихия-то разгулялась! Чтобы успокоиться, остановился на мысли, что решение непростого вопроса – как поступить? – требует как раз такой аранжировки: чтобы мело и выло, чтобы пыль столбом. Назову этот камень под пятой точкой – Местом Выбора.
- Мне кажется, тебя что-то тянет к этому камню, - голос Власты за спиной.
От неожиданности вздрогнул и оглянулся. С некоторых пор неразлучная парочка – колдун и прекрасная купчиха моя. Подошла, тронула за плечо:
- Пора возвращаться: здесь никого нет, а путь обратный – неблизкий.
Невидящими глазами смотрел на нее, сквозь нее, не говоря ни слова.
- Пошли! Ну, пошли же! – пыталась поднять меня на ноги Власта.
Колдун подошел:
- Никого и не надо – я знаю, как излечить твою спину. Только подняться на вершину горы, пройти по спирали и попросить – Животворящая Сила поможет тебе.
- Но не в такую ветрину! – воспротивилась Власта.
А я поднялся на костыли, готовый следовать за колдуном.
- Милый, не надо! – пыталась удержать меня Власта. – Денек подождем – ветер стихнет, и я тебе сама помогу подняться на гору.
Она попыталась преградить мне дорогу, но отшатнулась от гневного взгляда.
- Ни-кто-мне-не-по-мо-жет-и-я-ус-тал-ждать! – четко по слогам, чтобы было понятно, сказал. – Все только обещают и торгуют выгоду свою. Больше никого не хочу слушать. Веди, колдун – я верю тебе!
В Барысе теплилась искра дара Велизария. Я ее чувствовал – сила Верховного Волхва настолько велика, что частицы ее осеняют его коснувшихся.
Мы пошли вверх по тропинке навстречу ветру, падающему с горы. Следом Власта с ворчаньем:
- Столько вынести, столько ждать, чтобы из-за одной оплошности… не понимаю.
Подъем мне дался не в легкую, но не о нем теперь речь.
На самой вершине в центре обозначенных камнями концентрических кругов стоял Велизарий – хламиду и бороду с волосами ветер трепал с безжалостной силой, но высокая фигура Верховного Волхва стояла твердо, словно влитая, на скале.
Велизарий встретил нас спокойной улыбкой на узких губах. Казалось, он ожидал встречи именно в этом месте и в это самое время.
- Здравствуй, Анатолий, путешественник во времени, - сказал он.
Опешив, мы молча взирали на Верховного Волхва – стояли, не двигаясь с места, словно завороженные, пока тот продолжал:
- Ведомы мне твои мысли, и хочу я успокоить тебя – ты сейчас в двух шагах от исцеления, но сумеешь ли ты их сделать? Об остальных говорить не буду – целебная Сила не творится абы как.
Я кашлем прочистил горло – голос не повиновался мне.
- Ты, не знающий толком ничего о Животворящей Силе, не смыслящий в этом, решил заняться целительством! – вдруг резко накинулся Велизарий на колдуна. – Волхвы столетиями постигают тайны, а ты, властолюбивый гордец, побывав однажды на Горе Познания, решил, что постиг все на свете? Тебе предлагали стать учеником, но ты предпочел быть шарлатаном.
Верховный Волхв приблизился на расстояние шага к оторопевшему от неожиданной отповеди Барысу и продолжал, гневно глядя тому в побледневшее лицо:
- Не дурачь Анатолия – Целительная Сила никогда не поможет тебе.
- Что ты такое несешь? – проворчал колдун, пятясь от волхва. При этом у него было выражение лица человека, который только что поздоровался за руку с привидением.
- Пойми, глупец: человек – заполненный сосуд. Целительная Сила войдет в него, если что-то покинет. Все не так просто, как думаешь ты.
Во время отповеди Барыс отступал шаг за шагом, мертвецки бледнея. Оступился, упал и покатился по склону, собирая щебень, подгоняемый ветром. Жуткий, полный отчаянья крик вознесся над горою. Власта бросилась за ним.
Верховный Волхв, только лишь теперь ощутив навалившуюся на плечи усталость, медленно опустился на скалу. Уперев локти в колени, глава Арки Небес уронил потяжелевшую вдруг голову на руки.
- Означает ли твой приход сюда то, что ты сделал выбор?
- Ну, здравствуй, что ли, Верховный Волхв…. Я не буду перед тобой оправдываться, скажу только – я жажду исцеления, а ты все тянешь и чего-то выпрашиваешь.
- Чему быть, тому не миновать, - ответил Велизарий. – А раз уж пришел, молчи и слушай.
Я подковылял к нему ближе с наветренной стороны, чтобы не упустить не слова.
Выцветшие брови волхва приподнялись, собрав на сухой коже лба несколько тонких морщин.
- Смерть без жизни ничего не значит. Мы научились ценить ее во всех проявлениях. Ты заметил? – на плато нет комаров и прочих кровососущих. Их легко и всегда хочется убить за причиненную боль. Животворящая Сила избавила нас от такой напасти. Наверное, тоже приметил – находясь на плато, человек не испытывает ни жажды, ни голода. Это дает нам возможность не охотиться и не губить растения для пищи. Необходимую энергию для жизнедеятельности и роста дает нам Животворящая Сила….
Верховный Волхв все говорил и говорил о чудесах плато, а ко мне стало подкрадываться понимание, что я чуть было, не совершил непоправимую ошибку, доверившись колдуну.
Тихо и незаметно угомонился ветер, наступил вечер. Смахнув пыль с небес, солнце от горизонта разукрасила границы дорожки, спиралью поднимающейся к самой макушке горы – они (границы эти) были выложены из неровных кусков и кусочков разных по величине то ли смальты, то ли цветного стекла, то ли кварца и даже каких-то минералов, похожих на драгоценные. Ранее, не расцвеченные лучами, они казались просто беспорядочной грудой камней. Теперь же при ближайшем рассмотрении казались очень правильными концентрическими кругами.
И самоцветы….
Я взял один в руки. Велизарий, оторвавшись от повествования, внимательно посмотрел на меня и прокомментировал:
- Алмаз….
У меня рука дрогнула.
Следующий камешек в моей ладони – белый топаз. Другой – аметист…..
Велизарий зорко следил за выражением моего лица, изумлением в глазах, мандражом рук. Я это чувствовал, но ничего не мог с собою поделать – не каждый день удается бывать на горе сокровищ Синдбада. На время даже забыл о терзающей боли. На то время, пока самоцветы сверкали в лучах заходящего солнца.
- Врет он все! – вслед за голосом колдуна услышал шаги и обернулся.
Словно лиса Алиса и кот Базилио, Барыс и Власта поднимались по тропинке, прихрамывая и припадая, поддерживая друг друга – колдун был ободран и исцарапан: лихо, видать, прокатился по щебню с горы.
- Это горный хрусталь, - подтвердила купчиха, кивая головой. – Он в солнечных лучах любой оттенок принимает. Мы поначалу тоже обрадовались, а присмотрелись – фи!
Я повернулся к волхву. Велизарий уже не следил во все глаза за моей мимикой – он их вообще спрятал, надвинув на лицо капюшон хламиды и опустив голову. Я швырнул «драгоценности» в его сторону.
- Знаешь что, уважаемый, в нашем мире реки полны нечистот, воздух отравлен, дети рождаются слабыми и больными. У вас же чистые воздух и воды в реках. А еще Природа одарила вас Животворящей Силой, несущей бессмертие. Ваша жизнь похожа на сказку. Но вы, оказывается, также лживы и своекорыстны, как люди моей современности.
С трудом сглотнул слюну вдруг воспалившимся горлом.
- Ты меня в чем-то подозревал, а я вот убедился в твоей
