Мой Темный Квартет. Дополнение к 36 главе.

POV Лекс



   Вот, честно скажите мне: что я творю? Что с моими мозгами?
   Когда я пришла в себя, была уже глухая ночь, а одеяло — хоть выжимай. И это в который раз за последние сутки. Фррр. Медленно поднялась, качаясь, и ухватилась за угол стены, иначе бы упала и разбила голову. Идиотка. Протерла зудящие глаза и огляделась: моя одежда на полу, жеваная и скомканная; мятое постельное белье; углубления, где были наши тела; осколки около кровати; кавардак и … дымящийся ноутбук!
  Черт! Подлетаю и, не подумав, хватаю его.
   Тут же роняю, кусая губы, чтобы не закричать. Смотрю на ожог, мгновенно проступивший на руке. Дура. Спускаюсь на первый этаж, набираю в полотенце льда и возвращаюсь обратно, прижимая холод к саднящему месту. Глупо, разве нет? Схватить горящую технику... У меня точно мозги набекрень. Осторожно, стараясь не обжечься еще раз, открываю ноутбук, пытаясь понять, потерян ли он полностью или нет еще, можно восстановить.
   Потом решительно набираю номер починки электроприборов, который висит у меня на стене. Только после десяти гудков до меня доходит, что уже ночь, и они уже закрылись. Собираюсь отключиться, и тут слышу щелчок.
– Алло?, - сонный, недовольный мужской голос, - «Электрик хелп» Вас слушает.
– Добрый ве...чер, - менее уверенно заканчиваю я, раздумывая, очень ли хочет убить меня говорящий. Шумный выдох с той стороны. Значит, очень, - извините, у меня вопрос относительно починки ноутбука.
– Это так обязательно без пяти двенадцать ночи?, - немного злобно перебивает меня консультант, потом кашляет и поправляется, - точнее, извиняюсь … Просто, понимаете, Вы позвонили за три секунды до того, как я ушел с работы. Я дико устал, не обедал, меня достали покупатели и босс, жена надоела своими криками, сын, шалопай, ни черта не хочет учить, лишь бы гулять, паршивец, платят мало, какие-то гроши, спать не высыпаюсь, а тут …, - он молчит, и тишина буквально звенит, пока я сижу, можно сказать, с открытым ртом,  - извините, не знаю, что на меня нашло... Скажите, в чем Ваша проблема.
– Я … я постараюсь побыстрее, - едва не хихикаю, не знаю почему, - дело в том, что мой ноутбук … перегрелся, - ага, именно, ага, - и сейчас начал дымиться.
– Секундочку, - там что-то шуршит, - посмотрите, только осторожно: открывается ли дисковод, и, если да, выглядит ли он, как прежде. После этого вставьте его в розетку — горит ли огонек сбоку, - он явно говорит языком «для тупых». Что ж, я не обижаюсь, я ж не техник.
– Хорошо.., - киваю я телефону и выполняю то, что мне было сказано, - дисковод … дисковод прежний, - хриплю, пытаясь не выронить ни телефон, ни ноут, да и самой не свалиться, стоя на одной ноге. Потом ставлю его на кровать, - а зарядка … сейчас, - пха, зарядка. Ее бы еще найти... Нет, обычно у меня все лежит на местах, но сейчас … точнее, последнее время, мне реально не до этого. Знаю, плохая девочка, пинок мне. Спустя тысячи секунд я, слава Богам, вытаскиваю шнур и вставляю его в розетку и ноутбук. Пару мгновений ничего нет, потом, - да, горит! Рыжим! Цветом!, - выдыхаю я, перегнувшись через край кровати. Парень в телефоне смеется. Что, я так глупо звучу?
– Тогда не волнуйтесь — просто не трогайте его несколько часов, может, десять. Не включайте, не работайте на нем, и все будет хорошо.
– О, спасибо, - я улыбаюсь, - я принесу Вам деньги за мой ночной звонок.
– Да что Вы, - опять смех, - Вы меня развеселили. Спасибо. Спокойной ночи, - и гудки. Удивленно смотрю на телефон, пожимаю плечами и убираю все, положив все еще горячую технику на подоконник.
       Снова оглядываюсь, изучая свою собственную комнату как первый раз. Смотрю на кровать, и тут меня как пробирает, до меня медленно доходит, и я закрываю рот рукой, опускаясь на подушки. Я … я ведь чуть опять … чуть опять не переспала с ним! С Брайаном! Я … господи … Едва не рву на себе волосы и пялюсь в пол, стараясь понять, что побудило меня делать все это. Все это:
1) рассказать ему о поле ребенка, до этого решив отгородиться от него;
2) разоткровенничаться перед ним;
3) заставить поцеловать;
4) позволить поцеловать;
5) позволить и — господи — практически заставить раздеть себя;
6) практически раздеть его...
    Мы едва не занялись этим самым вновь! Качаю головой и кусаю губы, чувствуя привкус крови. Кошмар... Докатилась, однако — бросаюсь уже на него, как кошка в мае. И, хм, самое главное, что, если бы сейчас мне дали шанс переспать с ним, я бы — пха — не отказалась. Ни за что. Повторяю — докатилась, девонька. Угрюмо смотрю на стены, проклиная свой мозг и тело.
    Потом вдруг опускаю глаза вниз и смотрю на свой живот. А ведь … ведь еще незаметно, что так, где-то внутри, растет … мальчик. Мой мальчик. Наш мальчик. Снова хочется плакать, но я уже выплакала свое. Бережно кладу руку на живот, представляя, как буду качать его, разговаривать, одевать, гулять в парке, учить... Уже мысленно увеличиваю свой живот, думаю, как буду переваливаться из-за него. Смеюсь. А я ведь раньше как-то не задумывалась о процессе беременности. Нет, я давно знаю, откуда берутся дети, но между тем … Я как-то представляла все гораздо проще: забеременела, живот сразу вырос и — пуф! - ребеночек родился. Глупая... Вожу пальцем вверх вниз и улыбаюсь, как идиотка.
– Что, малыш?, - обращаюсь я к животу, глупо надеясь, что сын услышит. Кусаю губы, вспоминая последние часы, - псих у нас папочка, да? Псих … Да и мамочка тоже хороша... Наорала, выгнала ... Никогда не делай так, хорошо? Малыш … Так … так странно, странное чувство — говорить с пустотой. Но … но ты ведь слышишь, да? И думаешь, наверное «ох, и повезло с предками», - продолжаю хихикать, - не волнуйся. Мы … может … хотелось бы … исправимся. Ладно? Ох, и когда я тебя только увижу? Еще … еще сколько? Восемь месяцев … Это значит, я перестану ходить в колледж в следующем году... Уже перестану учиться, разве что на дому, потому что я не смогу ходить с тобой на учебу. Знаю, знаю, так делают, но я … я боюсь, боюсь своей неуклюжести, - обнимаю живот и качаю его, - интересно, каким ты будешь? На кого похож? На него? Его глаза цвета шоколада? Его бешеные волосы? Дерзкая улыбка? Загар? Или на меня? Мои космы? Мои синие глаза? Нет, - я качаю головой, - ты будешь похож и на него, и на меня … Ох, малыш, только будет лучше, если ты не унаследуешь наш характер и судьбу, было бы чудесно. И я … я мечтаю, чтобы ты жил в нормальном мире, без этих … этих всяких … демонов, - мурашки по коже. Ежусь и накидываю на плечи халат. Слышу, как за окном проезжает машина. Мама? Нет, мимо, - знаешь, чего я боюсь? Что моя мама узнает … точнее, когда она узнает. Она … она весь убьет меня, - вдруг смеюсь в голос, - хах, узнает, что у меня был первый секс, и тут же залетела. Может, даже пить бросит от смеха.., - промокаю лицо все еще мокрым полотенцем, - и что я такое говорю?..
     Клонит в сон. Глаза слипаются. Медленно ползу к подушкам и, не успев достигнуть своей цели, засыпаю прямо посередине кровати: ноги свесились с краев, рука волочится по полу, лицо на скомканном одеяле...
     Спать...




     [i]«Снится что-то очень странное. Я смотрю на все как-то со стороны, не принимая участия в действии, просто наблюдаю, безликая, бестелая, невидимая.
     Передо мной зала, как из современных сериалов о Средневековье: все в темных, мрачных тонах, канделябры, тусклые свечи, ковры из темно-багрового бархата, резные зеркала из почерневшего серебра, каменные плиты на полу, черные занавески, полностью перекрывающие окна, и портьеры, одинокая скамейка в углу и огромный трон. Из черного мрамора, покрытый темно-красной подстилкой и широкими подлокотниками.
     На нем замечаю, подойдя ближе, девушку: она полулежит в кресле, закинув ноги на один подлокотник и упершись в другой; черные кудрявые волосы достигают бедер, струясь на пол темными змееподобными зигзагами, кожа рук бледная, практически белая, ногти длинные и покрытые черным лаком, из одежды — полностью облегающее платье искристо-черного цвета, закрепленное едва-едва на плече, с широким вырезом от самого бедра, обнажающим длинные, такие же бледные ноги в тонких сетчатых колготках и черные туфли на высоченном каблуке. Ее лица не видно, оно скрыто за каскадом густых волос. Она лениво качает ногой, изучая свой маникюр, потом встряхивает головой, и я вижу скривившиеся пухлые губы, покрытые темно-бардовой, практически черной, помадой. Незнакомка резко встаёт и, стуча каблуками по плитам, подлетает к зеркалу, где некоторое время смотрит на себя, изучая свое отражение, и ворочает бумажки на столе. Тихо шепчет: «ничего, ничего... ни-че-го!» В следующее мгновение она также молниеносно разворачивается и прижимает к губам медальон, висящий на ее шее, который я раньше не заметило: резное произведение искусство с четырьмя отсеками: один полон ярко-рыжего дыма, второй - серебристого, третий и четвертый — металлического и коричнево-зеленого. Потом брюнетка поднимает голову и кричит. В медальон. В эту секунду она отбрасывает волосы с лица, и я падаю на пол, чувствуя, как с губ сорвался беззвучный, неслышимый ни для кого крик.
    У нее мое лицо, только более бледное и заостренное.
    У нее мои глаза, только более темные и густо-подведенные.
    У нее мой нос, только более горделиво вздернутый.
    У нее мои губы, только исковерканные мерзкой усмешкой.
    Она мой двойник.
 
    Нет. До меня доходит, и я холодею, не веря своим глазам.
    Это я есть я. Этакая темная, мрачная, неприятная я. Темная Я. Так и запомним — ТЯ.

    Не верится.
    Между тем крик ТЯ звенит в моих ушах.
– СЮДА! ВСЕ!
    У нее мой голос, только более крикливый и пронзительный.
    Кто «все»? Кого она зовет?
    Слышу шаги за спиной и оборачиваюсь, смотрю на вошедших, потом подхожу ближе, чтобы лучше рассмотреть.

    Их четверо. Они стоят плечом к плечу, угрожающе одинаковые.
    Одинаковая одежда: черные сапоги до колена, черные кожаные штаны, черные рубашки, расстегнутые до середины груди, черные, опять-таки кожаные жилетки до середины бедра.
    Одинаковая поза: ноги расставлены на ширине плеч, руки сцеплены за спиной, головы подняты, глаза смотрят прямо перед собой, практически не моргая.
    Одинаковое выражение лица: полностью равнодушное. Хотя нет. Просто бесчувственное. У них нет эмоций.
– Вы долго, - кривится ТЯ, сложив руки на груди.
– Совсем не обязательно было кричать, - подает голос один из парней. Волосы на моей голове шевелятся, я буквально это чувствую.
      Это Чак.
– Да, - таким же монотонным голосом откликается другой. Алан, - ведь бежать мы не можем, потому что ходим с определенной, угодной Вам, - он делает полупоклон, - скоростью.
– Не нуди, - отмахивается от него ТЯ, но заметно, что она любуется своими … подопечными, - я вас позвала по важному делу, - громыхая обувью, она оказывается вновь у зеркала. Все молчат, в то время как она вновь проверяет свое состояние и, видимо, уловив какой-то невидимый дефект, подмазывает верхнюю губу. Удостоверившись, что она выглядит идеально, поворачивается к не двинувшимся парням и слегка откидывается на столик, - у Люцифера скоро именины, и все наши бароны устраивают различные празднества, чтобы восхвалить Его. Между тем, я не получила ни единого приглашения. Ни одного. Это плохо, - тишина в ответ, - почему так? А?, - она изучает их, потом тычет пальцем в крайнего, - скажи ты, справа.
– Все довольно просто, -