неужели этот ровный, без единого волнения и колебания, голос Айзека? Не верится.., - возможно, бароны не довольны, что Вы совратили практически всех их сыновей, не говоря уже о них самих. Но, в то же время должен заметить, все это не является причиной, потому что Вы являетесь украшением любого праздника.
– Выкрутился.., - смеется двойник, но видно, что она довольна. Медленно подходит и усаживается на свой трон, - ладно, вы должны будете убить всех баронов...
– Всех?, - слышу, наконец, четвертый голос, и мне хочется тут же спрятаться куда-нибудь в угол, забиться подальше от него. Грубый, тихий, жесткий, без каких-либо эмоций... Брайан.
– … убить всех баронов, - с нажимом повторяет ТЯ. Понимаю, что будь это кто угодно, от него бы сейчас не осталось ничего, за перебитую речь, но этому парню, как видно, все сходит с рук.
– Но почему?
– Потому что вы — мои рабы!, - ее голос повышается, - вы принадлежите мне! Ваши души — у меня, - она показывает на свой медальон, и до меня доходит: силы квартета — огонь, ветер, металл и земля, - ваши сердца тоже у меня, - вижу большую шкатулку, разделенную на четыре части. Не хочу заглядывать туда. Господи, - но это потом, а сейчас.., - она водит пальцем по губам, видимо, успокоившись, - уважь меня... Чарльз, - ее голос ласкает ухо, но в то же время корежит душу. Парень отделяется от друзей, как тень, и подходит к своей госпоже. Оказавшись в одном метре, он нагибается вперед, и тут темные коготки впиваются в его подбородок, тяня его вперед, буквально вталкиваю в кроваво-красные губы. Чак упирается руками в подлокотники, чтобы не упасть вперед, полностью подчиняясь желаниям своей королевы. Та же, искорежив и покусав его губы, слегка отталкивает парня назад. Тот мгновенно опускается на одно колено, положив на него одну руку, а другую убрав за спину. Другие трое секундой позже, одновременно, синхронно, повторяют его движение. Четыре пары глаз смотрят в пол. ТЯ ухмыляется и встает, минуя опустившегося перед ней парня, она направляется в сторону комнаты, которая находится за углом. Потом останавливается и оборачивается, - Чарльз, милый, ты очень … хорош, но сейчас мне хочется чего-то … пожестче, - она кусает губы и мурлыкает, - Брайан, иди, твоя очередь, - брюнет встает и, проходя мимо все еще стоящих на коленях друзей, замирает позади Двойника. Та улыбается и поворачивается к нему спиной, убрав волосы со спины. Его пальцы касаются брошки на ее плече, разрывают ее, и платье мгновенно летит вниз. Под ним … под ним ничего нет. Я вижу свое обнаженное тело со спины, и его я вижу не одна. Брюнетка усмехается, глядя на преклонивших колено «рабов», - можете встать, и, да, у вас сегодня выходной. Берите любую женщину в моем доме. Разрешаю. А ты — пошли, - ее рука резко рвет рубашку Брайана и также быстро расстегивает его штаны, одновременно тяня его за собой, в комнату, где я вижу огромную кровать..., - веселитесь!
Ее крик звенит в моих ушах, и я тоже кричу, пытаясь освободиться от этих щупалец тьмы»
[/i]
И, слава Создателю, просыпаюсь.
Темно.
Света нет.
Я укрыта покрывалом. В первую секунду подскакиваю, потому что оно слишком холодное, потому ощупываю знакомую ткань и успокаиваюсь. Мама? Она пришла домой? Она укрыла меня? Улыбаюсь и опускаюсь обратно на подушки. Страшный сон все еще поглощает меня, но я стараюсь убедить себя в том, что это именно сон. И, спустя несколько минут, засыпаю вновь.
***
Окно.
Ветер стучит в стекла, намереваясь выбить их.
На подоконнике преспокойно устроилась тень.
Вдруг «голову» пронзил проблеск — дьявольская ухмылка в дыму. Тишину разбивает глухой, пахнущий плесенью смех, похожий на крики тысячи мучимых детей.
В туманных руках подпрыгивает, мельтешит темный, но материальный медальон.
Ручной работы. С четырьмя отделениями.
Пустой.
Пока что.
