Вирус между тем уже работал вовсю. Глаза у пришельца закатились под брови, он медленно осел на пол, полы его роскошного плаща раздвинулись, обнажив дряблое мучнисто-белое тело, на котором вдруг образовались многочисленные черные дыры, и из этих дыр полезли во все стороны какие-то зловещие шипящие гады с разверстыми пастями. Впрочем, они тут же обвисли, как только речь хозяина утратила связность.
— Кванфинг! Бангирач! — выкрикивал Сайгон Интрч, бестолково ерзая на полу. — Чести не имеет тот, кто ее имеет… Бонфис! Кагарач!.. Мы не сдаемся… Да здравствуем мы!.. Этого так мы не… Еще… Два и один, два и один… Ба… Бу… Бы…
Черкашин отвернулся. Какого-либо сожаления, даже самого ничтожного, он по поводу содеянного не испытывал. Какое-то время, разглядывая флакончик на свет, он стоял в полной неподвижности, потом распахнул окно и выглянул во двор. Ничего особенного он там не увидел. Солнце стояло еще достаточно высоко. Склон холма покрывали крыши утопающих в зелени домов. До самого горизонта тянулись поля. Еще дальше в синей дымке смутно вырисовывались похожие на плывущий корабль корпуса Новочеркасской ГРЭС. Справа же из-за длинной крыши армейской казармы торчали, как перезревшие грибы-дождевики, черные купола ободранного собора, и над одним из них сверкал надраенный до нестерпимого блеска крест.
Давешние солдаты, вырывая друг у друга автомат, все еще топтались подле песочницы.
— Моё! Моё! — кричал один.
— Отдай! Моя очередь! — кричал другой.
А вдруг не получится, подумалось Черкашину. Вдруг это действительно никакая не вакцина, а что-нибудь бесполезное или, того хуже, яд какой-нибудь… Тогда нам точно кранты.
От этих мыслей у него по телу пробежал озноб.
Ладно, есть только один способ проверить это наверняка.
Он поставил, уже не колеблясь, флакончик на подоконник, сощурился и с силой ударил по нему мясорубкой. Многочисленные осколки брызнули во все стороны, словно синие искры, а разлившаяся по подоконнику жидкость, шипя и пузырясь, стала быстро испаряться. Казалось, будто сама атмосфера, словно некий больной организм, жадно втягивает ее в себя.
Вроде еще жив, подумал Черкашин, неуверенно улыбаясь. Он смахнул с подоконника осколки и принялся ждать. Какое-то время не происходило ничего. Потом, секунд через пятнадцать, позади него вдруг послышалась возня и два невнятных голоса стали вяло между собой препираться.
— Не пихайся.
— С-сам не пихайс-ся.
— А я говорю, не пихайся.
— С-сам не пихайс-ся.
— Да кто ты такой?!
— А ты кто такой?!
Черкашин обернулся. Два незадачливых космических коммивояжера, понемногу приходя в себя, толкаясь и переругиваясь, вяло подымались на ноги.
Действует, кажется, подумал Черкашин с облегчением. Он снова поглядел во двор, но солдаты, все еще борясь за автомат, продолжали натужно топтаться друг против друга. Может, еще не достаточно много времени прошло? Что ж, подождем.
Пришельцы между тем приняли вертикальное положение.
— Что, глубокоуважаемый, не выгорело у вас дельце-то? — сказал Сайгон Интрч, ехидно улыбаясь.
— Да и у вас-с, с-смею з-заметить, тоже не выгорело, — отозвался Зугр Золтан, улыбаясь не менее ехидно.
— А это как посмотреть.
— А как не с-смотри, вс-се одно — з-задница.
— Но-но, попрошу без оскорблений. Я ведь могу и силу применить.
— У с-самих дез-зинтеграторы найдутс-ся.
Минуту-другую пришельцы молча пожирали друг друга глазами. Казалось, еще мгновение, и их противоборство перейдет в физическую фазу не на жизнь, а на смерть.
— Да кто ты такой?! — сказал Сайгон Интрч снова.
— А ты кто такой?! — не уступал Зугр Золтан.
— Слушайте, вы! — не выдержал тут Черкашин. — А ну заткнитесь сейчас же!
Оба пришельца смолкли и медленно, очень медленно повернули к нему перекошенные яростью лица. Казалось, еще мгновение, и они сцепятся сейчас не друг с другом, а с хозяином квартиры — такой у них был разгневанный вид. Впрочем, до этого так и не дошло. Все еще находившаяся в руках Черкашина мясорубка внушала им, похоже, почтительный трепет. Оба как-то разом смутились, отведя глаза в сторону.
— Ну, что встали!? — крикнул Черкашин брезгливо. — Убирайтесь! Сейчас же!
Просить себя дважды пришельцы не заставили. Они что-то неразборчиво пробормотали и разом с легким хлопком исчезли, оставив после себя едкий аммиачный запах.
Черкашин снова повернулся к окну. Давешние солдаты продолжали какое-то время натужно топтаться, потом вдруг отшатнулись друг от друга и с выражением непередаваемого ужаса на лицах стали озираться по сторонам. Автомат с глухим стуком упал на землю.
— И вправду, действует, — пробормотал Черкашин. — Хм, не обманул, значит, Сайгон… Что ж, с возвращением тебя, планета…
Очень старый рассказ - еще, помнится, в Дубулты на семинар возил...
