Сердце - мой компас

видела вокруг, ничего не слышала, словно глухонемая, слепо идя туда, куда ведут, как безжизненная, послушная игрушка.
Посадили в карету, повезли куда-то… наверное, в тот охотничий домик. Да, меня купил паша, но это ничего не меняет. Ключевое слово КУПИЛ. Я – вещь, товар, который можно купить…
Я ехала одна, без него, он ушёл куда-то, приставив ко мне служанок. Хотелось побыть одной, кричать до хрипоты… Или же разделить с кем-то свою боль, с тем, кто поймёт. Но таких людей у меня нет… нет по-настоящему близких. В чём тогда, спрашивается, смысл жизни? Зачем я живу?
Меня оставили в каком-то саду. Карету увезли, служанки ушли. Я не знаю где я, зачем и почему. Но нужно ли мне это знать? Нет, ничего не нужно…
Страшное отчаяние клешнями сдавило грудь. Я задохнулась, захлебнулась прорвавшимся океаном слёз. Сил совсем не осталось…
Неужели, это я сейчас так дико кричала? А, и всё равно… Холодный ветер бьёт по лицу, ногти впиваются в полусырую землю. Я упала от того, что больше уже не было сил стоять. Совсем ни на что не осталось сил…
Холод от пронизывающего ледяного ветра вдруг сменился жаром ласковых сильных рук, аккуратно обвивших мою талию. Даже не поворачиваясь, я знаю, кто это… почему-то кажется, что я его всегда и везде узнаю…
- Паша, - Мой голос охрип, я едва его узнавала, - прошу вас, оставьте меня сейчас… я…
- Я знаю, - Послышался у самого уха его тихий, но уверенный шепот.
Он легко поднял меня с земли и как-то незаметно прижал к груди, крепко, но неимоверно нежно, словно стеклянную розу, которую боишься разбить.
- Откуда вам знать?! – Вновь захлебнулась слезами, как-то неуверенно пытаясь вырваться из успокаивающего кольца его объятий.
- Поверьте, я тоже прошёл через нечто подобное, - ответил он, - однажды и меня продали на невольничьем рынке. Да, я мужчина, мне проще, но тогда я был совсем ребёнком. Многие проходят через это, таковы жестокие законы. Слабые после такого падают духом, а сильные, - он выразительно посмотрел мне в глаза, - выживают, возрождаются, как фениксы, для того, чтобы стать ещё сильнее.  Ты – сильная, Белла. Я это точно знаю.
Завороженно смотрю на него, не могу оторваться. Наверное, забывшись, он назвал меня ласковым именем «Белла». С такой нежностью… Ещё никто не произносил моё имя ТАК.
Раньше для меня сочиняли длинные поэмы, помпезные оды, но все они – пустой звук с вот этим простым и ласковым «Белла», от которого сердце сгорало в ярком пламени самых разных, бурных чувств.
И почему, спрашивается, меня так невыносимо тянет  к этому красивому,  гордому нахалу? Почему так хочется навсегда сгореть в огне его глаз, стать частичкой него, никогда не разрывать этих дурманящих объятий? Почему мне так хорошо оттого, что он просто рядом, почему он ни на секунду не покидает моих мыслей и даже снов?
Потом… я правда не знаю, как это случилось! Так хотелось чего-то… чего-то важного… Я не могла понять, чего, но губы подсказали мне, как бы невзначай коснувшись его губ…
«Что я делаю?! – Испуганно ворочалась в голове одна-единственная мысль, - Сейчас он меня оттолкнёт, и… мало мне унижений?!»
Но он не оттолкнул, нет, хуже… он ответил! Причём не невинным касанием, как я, а… даже слов подходящих нет… Да что-там слов! Я в этот момент думать разучилась!!
Ещё никогда в жизни не было так. Хорошо? Сказочно? Нет, не то… Так… нереально.
Словно вся прожитая жизнь сосредоточилась на одном моменте, на этой буре эмоций, на вкусе его губ. Всё плохое кануло в небытие, я обо всём забыла…
И, кажется, я впервые влюбилась. Влюбилась в этого несносного павиана, такого наглого, умного, красивого, и… Да и вообще, он, наверное, один такой в целом мире.

…

POV Ибрагим

Заплатив большую сумму, я отправился в свой дворец, вслед за принцессой. Повелитель приказал, чтобы она была там, так как из-за недогляда безалаберных слуг в охотничьем домике случился пожар. А я не то, чтобы против…
После того, что произошло, мне впервые за очень долгое время стало страшно. Страшно увидеть в её глазах отчаяние.
Знаю, звучит чересчур сентиментально, но тем не менее.  Уже долгое время она не покидает моих мыслей, и пора бы уже мне это признать. За это время я изучил и запомнил каждую чёрточку её прекрасного лица, смех, голос, улыбку… Я ею одержим, она – мой отчаянный бред,  из которого никак не хочется выходить. За то время, что её не было, я перестал быть собой. Ничего не хотелось, кроме одного: найти её и понять, что вот она, рядом, в безопасности.
Руки прямо-таки чесались собственноручно перерезать горло всем, кто причинил ей хоть малейшую боль.  Всё это глупо, безнадёжно, опасно, но сердцу всё равно на любые доводы.
Когда увидел её там, в саду, совсем без сил, в душе словно что-то оборвалось. Её боль стала моей, я чувствовал её так, словно мы не два разных человека, разделённые массой предубеждений, взглядов, условностей, а единое целое.
Я что-то говорил, успокаивал, радуясь, что с каждой секундой ей легче.
А потом… вобщем, она сама напросилась.
Поцелуй. Иступленный, ласковый, страстный одновременно. И только в этот момент я понял, как давно и сильно я хотел ощутить, наконец, вкус её губ, похожий на первые ягоды, за которыми без конца тянешься и никак не можешь насытиться. Захотелось, чтобы момент растянулся длиною на вечность. И вся жизнь, власть, богатство, и всё остальное, теперь казались абсолютно пустыми и бессмысленными без неё.
Я всегда знал, что мне нужно. И сейчас, как никогда отчётливо, понимал: если придётся, я спущусь в преисподнюю, но она будет рядом со мной! Сама подписалась на это. А остальное больше не имеет никакого значения.

Казалось, под луною все не вечно,
За деньги можно мир приобрести.
Но есть любовь, что длится бесконечно
И только раз бывает на пути.

Казалось, постоянства нет на свете,
Изменчивости масса есть примеров,
Но мы завидуем Ромео и Джульетте
И в верность чувствам мы, как прежде, верим.

…

Пламя камина отбрасывало танцующие отблески на сидящую неподалёку в кресле пару. Девушка, не в силах пошевелить даже рукой, устроилась на груди мужчины. У неё очень сильно болела и кружилась голова, оттого, что некоторое время она провела не в лучших условиях, однако она счастливо улыбалась, с трепетом внимая мерному биению его сердца, боясь даже вздохнуть лишний раз.
Мужчина же крепко прижимал её к себе, слегка прикрыв глаза и вдыхая тонкий запах её волос, беспорядочно рассыпавшихся по плечам. Лёгкая, воздушная, как сон, как мечта…
- Ибрагим… - Тихо и как-то неуверенно прошептала она, подняв взгляд, - Наверное, так нельзя… мы не должны… это не правильно, наверное.
- Тш-ш! -  Он с лёгкой усмешкой приложил палец к её губам, - Всё это – только условности. То, чего люди действительно должны или не должны делать, изложено в Коране, ну или в Библии. Остальное придумано такими же людьми, а значит, не имеет значения.  Есть те, кто прогибается под правила, и те, кто эти правила создаёт. Как думаешь, к какой из этих двух групп я отношу нас с тобой?
«Так хочется пойти по пути своего сердца, забыв обо всём! – подумала она, - Но не принесёт ли это вред ему? Да и как найти выход для нас?»  
- Догадаться нетрудно, - в ответ улыбнулась Изабелла, - Ладно. Я подумаю об этом завтра.
И они сидели вот так, молча, просто прижавшись друг к другу и наблюдая за угасающими искорками огня, до самого рассвета.

…
POV Махидевран

Последнее время я вновь чувствую себя немного одинокой. Сулейман постоянно в разъездах, готовится к походу.
Поход… Он снова уедет… Да ещё и на войну… Один Аллах ведает, что там с ним может случится! От этой мысли становится тревожно на душе.
Наконец, он пригласил меня. Мы с ним и с Мустафой вышли ночью на прогулку, беседовали, смеялись, обсуждали всё подряд и баловали наше маленькое неугомонное чудо. Когда же этот непоседа уморился, Гюльшах отвела его спать, а мы с любимым остались одни.
Сидели в беседке, наблюдая за звёздами и ища созвездия. Глупо, по-детски, да, но… мы наслаждались друг другом. Все обиды, огорчения и недопонимания между нами исчезли, будто и не было, оставляя место безграничной любви, связавшей нас.
Он посвящал мне необыкновенные стихи, заставляя смущаться, как пятнадцатилетнюю девушку. Но больше любых слов говорил его взгляд, непроизвольные ласковые жесты… Я купалась в этом море теплоты, забывая обо всём.
Та ночь теперь вспоминается как сон. А ведь завтра он уже уезжает… покидает меня!
Вновь принарядившись, я улыбнулась себе. Да, он уедет завтра, но… это будет только завтра. А впереди у нас целая ночь. И она только для нас двоих.
С не сходящей счастливой улыбкой дошла до его покоев летящей походкой. В душе счастливым котёнком сидело счастье.
- Постойте, султанша, - Внезапно остановила меня стража, - Вам нельзя туда.
- Почему же? – Удивилась.
- Он не один. С ним хатун, наложница из гарема.
В глазах потемнело, стало дурно. Что?!
Он снова меня предал… снова растоптал моё сердце, разбил… смогу ли я теперь в очередной раз собрать и склеить осколки? Слишком… слишком больно…  

…
За несколько минут до этого.

«Наконец-то! – Улыбалась Хюррем, вместе с Гюлем агой шагая к повелителю, - Попался, змей!»
Хотелось смеяться. Она отомстит этому наглецу за всё…
Подняв голову и увидев хатун, султан нахмурился.
- Хюррем? – Он хмуро и вопросительно смотрел на вошедшую.
- Повелитель, - девушка смиренно поклонилась.
С секунду он равнодушно смотрел на неё.
- Что тебе нужно?
Хюррем проглотила боль. Это пройдёт, да, пройдёт…  однажды он к ней вернётся… Иначе и быть не может!
- Не волнуйтесь, мой господин, - Она выдавила из себя улыбку, - То, о чём мы с Гюлем агой хотим рассказать вам, никак не касается меня.
Сложив за спиною руки, Сулейман недовольно поджал губы.
- И кого же?
- Ибрагима паши, - На этот раз Хюррем улыбнулась вполне искренне, но ядовито.
- Чего же я не знаю о своём лучшем друге такого, что знаешь ты?
В ответ на этот вопрос Гюль ага начал подробно и обстоятельно описывать то, что ему довелось увидеть.
Удовлетворённо глядя на потемневшее лицо повелителя, Хюррем облегчённо вздохнула. По одному она уничтожит всех своих  врагов и будет рядом со своим любимым.

…

Вот уже почти два дня Изабелла провела во дворце паши. Утром его не оказалось дома, но она обнаружила рядом большую, едва распустившуюся  белую розу с небольшой запиской.
«Эта белая роза напоминает мне вас, моя принцесса. Такая же чистая и прекрасная в своей невинности. И, конечно же, со множеством колючих шипов, как и вы.  У неё чудесный аромат, ею хочется без конца любоваться… именно поэтому она так похожа на вас, моя госпожа».
«Что?! Это у меня колючки?! – Ощетинилась девушка, - Вот же… петух напыщенный! Но такой… неповторимый!»
День определённо начался хорошо.
Ибрагим раскошелился на несколько дорогих платьев для Изабеллы, так как её сгорели при пожаре. Пока его не было, девушка с улыбкой прихорашивалась, а затем осмотрела дворец.
Богатый, дорогой, красивый, в европейском стиле, со вкусом. Да любой монарх бы позавидовал! В этом был весь Ибрагим. Её Ибрагим…
Вот так, незаметно, прошёл день. А потом, едва он приехал, они поужинали вместе и спустились в сад.
Накинув ей на плечи свой кафтан, паша начал увлекательно рассказывать про каждого из древнегреческих богов, чьи статуи украшали сад, когда она его об этом