искусства? Не они создавали, не им и сносить - я так понимаю! Это же метро - оно всё при Сталине построено, и по проектам сталинистов. Так теперь, чего, значит, и метро сносить? Как "сооружение, несоответствующее новым взглядам на эпоху"? Идиоты - слов других нет!"
"А чего там теперь на том месте?" - поинтересовалась внучка.
"А там ниша так и осталась, просто она белым замазана."
"Так может, портрет просто закрасили, и когда-нибудь можно будет восстановить?"
"Ой, не знаю..."
"Да! - ты про радио говорила, бабуль, а тебя вдруг в сторону снесло..."
"Ах! Ну да! Так вот: я радиоспектакли любила слушать. Их по вечерам транслировали. Это даже, я тебе скажу, мне тогда интереснее фильмов казалось. Фильмы что? Показывает тебе рожи такого-то и такого-то персонажа, и ешь его, как говорится, со сметаной! Да ещё деньги за это плати! А в радиоспектаклях звучит только голос, а образ ты можешь дорисовать сама, какой захочешь. Да тебе, небось, неинтересно то, что я говорю?"
"Нет-нет, бабуль! Очень интересно! А куда потом репродуктор делся?"
"Я уж и не помню. Выбросили, наверное. Зачем барахло-то копить?"
"А дальше чего было?.." - спросила Наташка, срывая черничные ягоды и засовывая их в рот. Просто так спросила, чтоб бабушка что-то рассказывала, а она ела.
"Да... А потом Сталин умер. А потом Берию арестовали. Помню, иду я мимо помойки нашей - а там портреты Берия в кучу свалены. Так страшно мне стало, аж передёрнуло всю! Я домой. Бегу, кричу: "Мама, мама, там какая-то диверсия! Портреты Берия на помойке!" Все шушукаются, и ничего не понимают."
"Смешно..."
"Это тебе сейчас так кажется, что смешно. Тогда вовсе никому это так не казалось!"
"А потом что было"
"Потом-то? Берию расстреляли. Я уже тогда лаборанткой в институте работала. Ой, а сколько китайцев тогда запустили на учёбу - ой! По договору с Мао Дзе Дуном. Им специалисты нужны были - экономику ихнюю поднимать. И стали мы все демократичные-демократичные, а с точки зрения китайцев - ревизионисты. Ну, этому Мао мы тож отплатили. Стали говорить: Мао Дзе Дун - старый пердун!". Вот...
"Ха-ха!"
"Неофициально, конечно. А ты, чего, не слышала?"
"Откуда, баб? Ты сама подумай!"
"Да... Помню, там один китаец был. Имя у него такое... С запашком - Ху Ю Му. А мы его звали Хуюмушечка. Кто впервые слышал, покатывались со смеху!"
"А он как реагировал?"
"Да нормально. Улыбался. А вот другой был китаец... Тот был, конечно, интереснее. И воспитание у него чувствовалось. У нас тогда как раз только транзисторы появились (тогда так приёмники назывались переносные), так он всё охал: "Вот бы моя мама порадовалась. У неё тоже приёмник был когда-то!" А мама-то его была не из простых. Он говорил: "У моей мамы стопы маленькие-маленькие, их специально в колодке сажали, чтоб они не росли." Мы его маме сочувствовали. Вот, мол, какие дикие нравы. А ведь это только у вельмож больших так с девочками обходились. Но мы-то не знали тогда! Короче, когда он уезжал, мы решили тому китайцу, точнее, маме его, приёмник подарить. Скинулись, купили (не помню уж чего: "Спидолу" или "Спутник"), и когда ту группу обратно в Китай провожали, вручаем мы ему приёмник для его мамы. Он благодарит, но не берёт. Мы ему : "Да ты чего, чудак! - это ж даже не для тебя, а для мамы твоей!" А он: "Спасибо, - говорит, - только взять такой дорогой подарок, даже и для мамы, я не могу, потому что это может вызвать зависть моих соотечественников." Так и сказал. И не взял."
"А как звали того китайца?"
"Ой, сейчас и не вспомню. Я и Ху Ю Му-то запомнила, вот именно потому что мы его Хуюмушечкой назвали. Да.. Интересные они люди. Вот знаешь, сейчас-то Китай так быстро поднялся, и никто этому делу уже и не удивляется. А тогда Китай был нищей страной, и на него смотрели сверху вниз немного. Но, знаешь, мы смотрели на "своих" китайцев, и иногда даже оторопь брала: чувствовалось, что эти далеко пойдут, и немногие народы устоят перед ними. Вот, если наших взять - то мы и погулять любим, и полоботрясничать. Мальчишки и напьются, бывает. И учились многие кое-как. А эти..."
"Трезвенниками, что ль, были?"
"Все как один! Пьяными я их, во всяком случае, точно не видела. А учились все - вот не поверишь (их же тьма была в институте) - только на "хорошо" и "отлично"! В институт с общаги и обратно строем шагали. Выстраивали их вожаки, типа комиссаров, в три колонны, и так они по улицам и ходили. Русскому очень быстро обучались (уж не знаю, что за программа у них была!). Вот так. А девчонки днём учились, а ночами ещё и одёжку себе перевязывали. У нас тогда дотация была на детскую одежду для стимуляции рождаемости, так вот китаянки как приспособились: покупали детский трикотаж, распускали нити, а ночами себе кофточки и платьица из этих нитей вязали. Вот такие упорные и целеустремлённые были."
"А вы разве тогда были другими?"
"Да говорю же: нас они считали ревизионистами, проеденными буржуазной идеологией. Это ж после смерти Сталина уже было. Наверное были проеденными, не знаю. Вот с Америкой, у нас, например, тогда очень напряжённые отношения шли, но кино их, американское, мы с удовольствием смотрели. Помню, пришли мы к китайцам и говорим: "Айда в кино!" Те спрашивают: "Что за фильм будет?" Ну а нам-то всё равно, лишь бы потусить. К тому же именно об этом фильме тогда говорили, что он хороший, какие-то призы завоевал. "Марти" назывался, как сейчас помню. Мы говорим: "Марти", отличный фильм. Те: "А он чей" Мы говорим: "Американский". "Нет, мы не пойдём" "Почему? - спрашиваем. - Ежели у вас копеек не хватает на кино, то мы добавим!" А они говорят: "Дело не в деньгах. США нас в ООН не принимают." Мы: "Вы чего - идиоты? Из-за того, что США вас в ООН не принимает вы в качестве протеста не пойдёте на их фильм? И кто о вашем протесте кроме вас узнает?" Те: нет и всё! Ни в какую! Та и не пошли. Вот это нация!"
"А что, разве Китай в ООН не принимали?"
"Да. Американцы им в палки в колёса чуть не до семидесятых годов вставляли. Тогда место Китая в ООН Тайвань занимал. Это потом, американцы в пику нам с китайцами отношения наладили, и в ООН приняли. А у нас тогда как раз с китайцами отношения испортились."
Бабушка присела, и тоже принялась объедать чернику с куста.
"В принципе, прожить можно спокойно всё лето на грибах и на ягодах. Сестра мне, помню, рассказывала, как их в войну на заготовку дров послали. Так они сами себе по два ведра в день грибов с лесу собирали! Суп варили и жарили. И весело было, говорит. А как я ей завидовала тогда, ты бы знала! Мы ж все на карточках сидели. Возьмёшь кусок хлеба с утра (а это вся твоя еда на сутки) - и не знаешь: сейчас его весь съесть или на вечер оставить, чтоб более-менее ночью спалось... О-хо-хох!"
"Ты, бабушка, такие страшные вещи рассказываешь! И как это вы вообще выжили при диктатуре?"
"Ну, это вы сейчас знаете, что мы жили при диктатуре, а мы же не знали. Нам говорили, что наша Родина - самое свободное и миролюбивое государство на свете. И мы в это верили. Жили бедно, конечно. Но верили, что всё это временные трудности, потому что война идёт. Но мы обязательно победим, и тогда будет жить лучше! А так, конечно, что говорить - голодно жили. Я прям страдала. Взрослым, им же столько не надо, а я девочкой была - вот такой как ты сейчас! Мне расти нужно было, а вот не с чего! Ну а после войны полегче чуть стало. Но не сразу, а как карточки отменили. А потом и вообще хорошо пошло. Как-то весело стало жить. Радостнее. Вот сейчас ты знаешь, что инфляция какая-то каждый год ползёт вверх, что продукты, хоть по чуть-чуть, да дорожают. А тогда продукты по чуть-чуть, да дешевели. Пусть совсем на копейки. Но люди радовались. А когда люди радуются, ведь это совсем другая жизнь настаёт. Понимаешь?"
"А как они дешевели? Потихоньку или сразу?"
"Сразу. По радио объявляли, что, мол, слушайте важное сообщение. И там говорили, что "идя навстречу чаяниям Советских граждан" такие-то и такие-то продукты с завтрашнего дня настолько-то и настолько-то подешевеют. И это был настоящий праздник. Люди в войну ведь обнищали не знаю как! Вот взять даже школу. Учебники мы, понятное дело, из класса в класс по цепочке передавали, потому как учебников новых тогда не печатали. И тетрадей не выпускали."
"И как же вы обходились?"
"А вот как: бумагу вощёную, коричневую такую, которую в магазинах использовали под кульки и так далее... Нет, не вощёную! Вощёная - она ж жёсткая! Оговорилась, тьфу ты! Просто обёрточную. Так вот, мы её дома разглаживали, резали листами, гнули и подшивали в тетрадки. Времени это, само собой, отнимало, но получались настоящие тетрадки, в которых мы примеры решали и сочинения писали про Онегина и Печёрина. А как же!"
"А как вы к репрессиям относились?"
"Не знаю как взрослые. Ну вот, к примеру, те же учебники взять. Когда мы новейшую историю проходили, то те места в учебниках, где рассказывалось про Красных командиров, которых расстреляли потом, их, и портреты их замазывади чернилами. В моём учебники они либо совсем были замазаны, либо просто крест-накрест перечёркнуты."
"И кого замазывали?"
"Ну... Ко мне учебник через третьи руки попал... И я его потом на класс ниже передала. Ты думаешь, мы в ту политику сильно вникали? Ну вот, Тухачевский там был. Гай. Блюхер. Уборевич. Рыков. Ещё несколько. Да! А вот после войны... Ой! - вспомнила! Вот слушай, я тебе сейчас одну историю расскажу... После войны уж дело было (я тогда в школе рабочей молодёжи училась). Принимали в комсомол Зойку Розенгольц из нашего класса. Вышла, она, значит, к доске, встала перед всеми, ну и её обсуждать пошли, вопросами подковыривать."
"И как, сильно давили?"
"Да нет, что ты! Она обычная в общем-то девчонка. Открытая. Знаешь, я стала замечать, что сейчас и дети и взрослые все закрытые какие-то стали, все в себе люди, а тогда не так было. Радостнее как-то жили. Открыты, что ли, были сердцем, понимаешь? Может, от войны это пришло? От страданий перенесённых? Не знаю. Какой-то дух был такой - нараспашку. Вот... - горой друг за друга стояли! И без злобы в сердце люди жили. Не все, понятно! Но в целом - так. Коллективизм - тогда это не просто словом считалось! Это дух был! Так-то вот... Подожди, чего-то я не туда свернула! Стоит, значит, Зойка, на вопросы отвечает... - и тут выбегает активистка и заводит патефон: "Вот вы тут её расхваливаете, - кричит, - а того не знаете, что её родители - враги народа!" Ох, я так не люблю всех этих активисток - ты бы знала! - а тут прям такая вся вылезла: белобрысая, дебелая, кровь с молоком, глазки бегают, носик маленький кверху задранный... И причесон такой - волосья острижены по самую шею. Из села, поди, приехала. И вот так вот давай Зойку полоскать!"
"Ну и как отреагировал народ?"
"Ну как?.. Интересно, поди, всем стало! Вопросами тут же забросали: да что, да как, да какие были родители, да как их арестовывали? Она говорит: "Я маленькая в то время была, ничего толком не помню. Ночью пришли, папу и маму забрали, а нас с сестрёнкой к бабушке отправили". Там у ней сестра ещё была,
