Глава 3 Карандаши
Воспитывая своего ребенка, ты воспитываешь себя, утверждаешь свое человеческое достоинство.
В.А.Сухомлинский
Элизабет, хотя ей всего двенадцать, была целеустремлённой девочкой. Если она что-то задумала, то непременно старалась этого достичь, несмотря ни на что. В монастырской школе ей очень хотелось рисовать, так она и рисовала, как только выдавалась свободная от занятий и молитв минутка. А эта минутка растягивалась нередко до получаса. Девочка пряталась от сестёр монахинь, пока её не находили. Элизабет делала невинное лицо так, что ругать даже и не пытались, хотя наказывали. Она, бывало, дежурила на кухне, но девочка с радостью выполняла эту обязанность, ведь очень подружилась с поварихой Августиной. Сколько сказок и историй девочка услышала от добродушной женщины! А как она была ей благодарна, когда та приютила серого пушистого котёнка Флекса.
—Ах! Мой Флексик наверное стал уже большим котом.
Элизабет тяжело вздохнула. Дома мать не разрешала ей завести котёнка.
—Кошки линяют! Шерсть их будет повсюду. Нет, нет и нет, никаких кошек!
По ночам часто девочка видела сны, где она разговаривала со своим уже взрослым котом Флексом. Вот и этой ночью ей приснился странный сон. Флекс пригласил её к себе домой. Небольшой, словно кукольный, домик стоял на лесной полянке. Элизабет прошла с Флексом по тропинке к дому. На крылечке девочка увидела белую симпатичную кошечку.
— Познакомься, Лиз, это моя подруга Тусси.
Кошечка улыбнулась. Не подумайте, кошки тоже умеют улыбаться!
—Проходите, я очень рада вас видеть! Мой Флекси так много о вас рассказывал!
Элизабет посмотрела на кота.
—Я рассказал, как ты спасла меня от монастырского пса.
Вдруг девочка услышала шипение и фырканье. Из–за деревьев показался быстро приближающийся к ним непонятный шерстяной клубок. Тусси воскликнула:
—Тэсс, Кэсс! Сколько раз я вам говорила, не деритесь!
Шерстяной клубок распался и превратился в двух котят. Один был серенький с чёрными полосами, а другой белый с серыми пятнами на спине, а на лапах – серые носочки.
Кошечка посмотрела на Элизабет.
— Это наши мальчики.
Котята виновато опустили свои головки. Шерсть у них ещё топорщилась, они так были захвачены игрой.
—А что Тэсс первый начал, говорит, что он заберётся выше, чем я на дерево. А там – птичье гнездо.
—Ты зачем проболтался? Мы же договорились, что не расскажем маме о нашем споре, — прошипел другой котёнок.
— Так! Тэсс и Кэсс вы наказаны! Быстро в угол, — вставил слово глава семейства Флекс.
— Ну, зачем ты так с ними строго, — вмешалась Элизабет.
Кот ей ответил:
— В следующий раз подумают, прежде чем лазить по деревьям за птицами.
— Берите пример с Мурри. Это наша маленькая дочурка, — поддержала кота Тусси, — она уже умеет читать. Но больше всего ей нравится рисовать.
—Рисовать? — удивилась Элизабет и посмотрела на Флэкса.
—Да, я тебе покажу её рисунки. Больше всего ей удаётся рисовать птичек. Представляешь, они сами ей позируют, не боятся ни капельки!
— Papá, я сама покажу свои рисунки!
На крылечко вышла совсем маленькая кошечка. Была она трёхцветная: с белыми, серыми и рыжими пятнами, но такая пушистая и красивая, что девочке захотелось её погладить.
— Мурри! Какая ты хорошенькая!
— Добро пожаловать к нам в гости, девочка Лиз!
Элизабет с кошками прошла в дом. В гостиной было так уютно, так по - домашнему. Диван в полоску, мягкие кресла, а в центре стоял большой круглый стол с шестью стульями.
— Через несколько минут я приглашу вас к чаю, — сказала Тусси, отправляясь в небольшую кухоньку.
Мурри повела девочку в свою комнату.
—Обычная девичья комната, — подумала Элизабет, — куклы, зеркало, кровать, заправленная розовым одеялом. У окна – стол, на котором девочка увидела альбом с красками. Из окна открывался вид на высокий дуб.
—Ой, а на ветке сидит птичка, — удивилась Элизабет.
Открыв альбом, она увидела точно такую птичку. Птичка была чёрного цвета.
Тут девочка проснулась. Мама позвала её завтракать. Стакан молока с круассаном, бутерброд с маслом и сыром – девочка съела с удовольствием. Она заметила, что отца нет дома.
—Maman! Мама! А где рapá?
— Papа, рapа, заладила, каждый день одно и тоже, — проворчала Флора недовольно, — твой рapá ушёл с утра к своим друзьям, говорит, что нужно договориться о твоих уроках. Мне нужно идти, сегодня сама госпожа Ролан придёт за шляпой и париком, я должна убедиться, что всё сделала правильно.
Флора ушла. Элизабет осталась одна. Она вспомнила свой сон и стала рисовать котят – Тэсс, Кэсс и Мурри. Карандаш легко ложился на бумагу. Цветными карандашами девочка смогла передать расцветку каждого котёнка.
—Тэсс – полоски серые чередуются с чёрными, Кэсс – рисовать не трудно: серые пятнышки на спинке и в серых носочках, — говорила сама с собой Элизабет, она часто так делала. — Сложнее разукрасить Мурри, но тоже не сложно: рыжий цвет заменит жёлтый и коричневый карандаш, серые пятнышки, а белые оставим не раскрашенными.
Рисунок был готов, когда пришёл отец. Он удивился, как правдоподобно девочка вырисовала каждого котёнка, они смотрели с рисунка, как живые.
— Вот этот полосатый котёнок – озорник, пятнистый – лидер, а трёхцветный – кошечка, я уверен. — Papá, а как ты догадался?
—Было совсем нетрудно. Ну, ладно. Сегодня к тебе придёт учитель математики месье Брунов, а завтра учительница грамматики мадам Вуалье.
Отец старался дать Элизабет разностороннее образование, нанял лучших учителей по математике и грамматике. Луи сам звёзд с неба не хватал, но для своей дочери не жалел ни времени, ни денег. И это не могло не оставить в душе Лиззи благодарности отцу за всё, что он для неё сделал.
–Милый Papa! Я постараюсь оправдать твои надежды, – часто повторяла девочка.
Луи Виже и сам продолжал занятия с дочерью. На одном из уроков он в качестве повторения её спросил:
— Лиз! Какие карандаши использовали художники с XIII века?
— С XIII века художники использовали серебряные и свинцовые карандаши. Они оставляли чёткий след. Такими карандашами работал немецкий художник Дюрер, — Элизабет отвечала чётко, ясно, будто на уроке в монастырской школе. Она гордилась, что её учителем стал родной отец. Она решила:
— Я никогда не подведу своего отца. Он будет мною гордиться!
Луи Виже смотрел на свою дочь и думал:
— Как же она не похожа на свою мать – Флору. У той на уме только деньги, деньги, а ведь была совсем другой, как мы повстречались.
Девочка заметила, что отец погрузился в свои думы и не слушает её. Она подошла к нему поближе и тронула за рукав.
— Papá, ты меня не слушаешь, тебе плохо?
— Нет, ты всё хорошо запомнила. Но я тебе не всё рассказал о карандашах и карандашном рисунке.
Элизабет была рада похвале отца, она спросила:
— Papá, ты мне расскажешь, как появились карандаши, которыми я рисую?
— Не спеши! Первоначально в XIV веке появился так называемый итальянский карандаш. Он представлял собой стержень из глинистого чёрного сланца. Затем его стали изготавливать из порош¬ка жжёной кости, скреплённого рас¬тительным клеем. Этот инструмент позволял создавать интенсивную и насыщенную линию.
Елизавета где-то глубоко в сознании девочки слушала Виже. Она многое знала о карандашах и тоже могла бы многое рассказать, но ей оставалось только вести себя тихо. Как только она начинала задаваться вопросом: «Как и каким образом, она очутилась в голове у Элизабет Виже»?
У девочки начинались головные боли и рыдания сотрясали всё её маленькое тельце. Поэтому, Елизавета, как только узнала об этом ещё в монастырской школе, перестала задавать себе подобные вопросы, она смирилась со своей участью и решила, что всё это неспроста. Не случайно она попала во Францию XVIII века, а именно, в сознание художницы, над творчеством которой она работала.
Пока эти мысли Елизаветы промелькнули в голове девочки, Лиз заволновалась, лоб покрылся капельками пота, будто в комнате стало душно и жарко. Елизавета поняла, если она не хочет причинить девочке страдания и боль, – исчезнуть совсем она не может, – то помочь ей запомнить и многое узнать, сможет, и лучше всего это сделать стихами.
Альбрехт Дюрер, город Нюрнберг просыпается с рассветом,
Для него ты Альбрехт Дюрер создал Ангела – поэта.
Не расправив свои крылья, он сидит меланхолично,
Думает, в какие дали для него лететь прилично?
Элизабет читала стихи отцу. Ей казалось, что строки идут из глубины души. Она не могла даже представить, что это стихи Елизаветы.
Или же решить задачу, как заправский геометр,
Взять и всё переиначить, по - другому, например.
Через муки, через счастье, создавать свои шедевры,
Средь художников же быть ни последним и ни первым.
Задавал другим вопросы, обойдя почти пол света,
Чуть печально, так устало смотрит он на нас с портрета
Луи Виже был просто в восторге. Он хотел сказать, как ему понравились стихи, но девочка стала задавать вопросы.
— Papá, я запомнила, что Дюрер рисовал свинцовыми и серебряными карандашом. А были ещё художники, которые использовали такие карандаши? Ты ещё не сказал, что свинцовый карандаш делали из свинца, а серебряный из серебра? Я не понимаю!
— Лиз, столько вопросов! Ты написала хорошие стихи про Альбрехта Дюрера. А вот на твои вопросы отвечу так: начиная с XIV века, художники, по большей части, использовали для рисования палочки, изготовленные из смеси свинца с цинком, которые иногда называли «серебряными карандашами». Так что серебряный и свинцовый карандаш – это одно и то же. Я просто упустил этот факт, когда рассказывал тебе про Дюрера.
Луи Виже достал из потайного места книгу. Элизабет прочитала название: «Божественная комедия» Данте(1). Виже открыл книгу на одной из страниц, где была иллюстрация, и показал дочери.
— Это рисунок сделан итальянским художником Сáндро Ботичелли(2). Он также как и Дюрер пользовался серебряным карандашом, но жил намного раньше его. Ботичелли был на 36 лет старше Дюрера. В 1480–1490 годах Боттичелли выполняет серию иллюстраций пером к «Божественной комедии» Данте.
Отец показал несколько иллюстраций, но для двенадцатилетней девочки смысл ада ещё был труден для понятия. Она ещё не встречалась со смертью близких людей. Но скоро она с ней встретится. Поэтому Лиз обратила внимание на рисунок «Данте и Беатриче».
—Рисовал Ботичелли так много, что еще долго после его смерти каждый художник старался заполучить его рисунки.
Взял холст художник,
и карандаши,
Штрих за штрихом портрет рисует,
Ночь за окном,
и ни души,
И нам мешать ему не стоит.
Набросок сделан на холсте
И ретуширован так ровно,
Ночь за окном,
мечты полёт –
Портрет наутро будет,
безусловно!
— Лиз! Ты ещё у меня поэтесса! Красивое стихотворение. Ты так хорошо описала творческий процесс художника, использующего карандашную манеру рисования.
Отцу понравились стихи, и он продолжил урок.
— Изобрёл карандашную манеру в 1740 году наш соотечественник, гравёр Жан Шарль Франсуа. До совершенства карандашную манеру через несколько лет довёл Жиль Демарто(3). Он
