Лотерея

всех других мероприятий такого рода — танцев на площади, молодежных посиделкок и празднеств в канун дня всех святых — возлагалась на мистера Саммерса, у которого всегда находилось на это время и силы. Это был круглолицый, веселого нрава мужчина. Он торговал углем. В деревне его жалели, потому что у него не было детей, а у жены был сварливый характер. Он прибыл на площадь, неся под мышкой черный деревянный ящик, но сельчане были так увлечены разговорами, что заметили его только тогда, когда он, приветливо помахав всем рукой, крикнул:
- Привет, мужики! Сегодня я что-то припозднился.
Следом за ним шел почтмейстер, мистер Грейвз, с трехногим табуретом в руках, который они с Саммерсом поставили посреди площади, а потом мистер Саммерс установил на нем свой черный ящик. Собравшиеся жители поселка стояли в стороне и между ними и табуретом образовалось пустое пространство, и когда мистер Саммерс сказал, “А ну-ка, мужики, кто из вас мне поможет?”, в толпе возникло замешательство, а потом вперед вышли мистер Мартин и его старший сын Бакстер. Они подержали ящик, пока мистер Саммерс перемешивал в нем бумажки.
Первоначальные аксессуары лотереи были давно утеряны, а ящиком, красовавшимся сейчас на табурете, пользовались еще до рождения Старины Уорнера — самого старого жителя деревни. Мистер Саммерс частенько поговаривал о том, что надо бы его заменить новым, но на это никто не шел, не желая отходить от раз и навсегда установившейся традиции. Рассказывали, что этот ящик был сделан частично из остатков предыдущего, а тот был сколочен ещё “во времена оны”, когда сюда пришли первые поселенцы. Каждый год, после лотереи, мистер Саммерс заводил разговор о новом ящике и каждый раз эта тема как-то сама собой сходила на нет без каких-либо результатов. С каждым годом черный ящик приходил все больше и больше в негодность: краска на нем местами облупилась, с одной стороны он весь растрескался, обнажив участки некрашеного дерева.
Мистер Мартин и его старший сын крепко держали черный ящик все время, пока мистер Саммерс ворошил в нем бумажки. Поскольку многое из того, что составляло ритуал, было давно забыто или отброшено за ненадобностью, мистеру Саммерсу без труда удалось заменить кусочками бумаги деревянные щепки, которыми пользовались до этого. По его мнению, щепки были хороши, когда деревня была маленькой, но теперь, когда ее население выросло, перевалив за три сотни, и, по-видимому, будет расти и дальше, надо было найти что-нибудь такое, что могло легко поместиться в ящике. Поэтому, в канун дня лотереи мистер Саммерс и мистер Грейвз обычно нарезали полоски бумаги, которые они потом складывали в квадратики и ссыпали в ящик, хранившийся затем под замком в сейфе мистера Саммерса до утра, когда он выносил его на площадь. В остальное время года ящик отправлялся к кому-нибудь на хранение: один раз он целый год провалялся в сарае мистера Грейвза, другой — простоял на полу на почте, а иногда его относили в лавку мистера Мартина, где он дожидался своего часа, пылясь у него на полке.
До того, как мистер Саммерс торжественно  объявлял лотерею открытой, нужно было проделать массу предварительной работы. Во-первых, составить списки всех жителей деревни — отдельно глав семейств, главных домовладельцев в каждой семье, и всех домочадцев. Мистер Саммерс должен был официально вступить в должность руководителя лотереей и для этого торжественно присягал почтмейстеру. Старожилы помнили время, когда перед началом лотереи человек, избранный ее руководителем, давал что-то вроде клятвы, произнося нараспев какие-то непонятные фразы; одни считали, что делать это нужно было, стоя лицом к собравшимся, другие утверждали, что нужно было прохаживаться перед собравшимися в круг людьми. Однако, много лет назад эту часть обряда было решено отменить. Считалось также, что руководитель должен был особым ритуальным жестом приветствовать каждого, подходящего к нему для вытягивания жребия человека, но и это тоже было со временем упрощено до простого вызова по фамилии. Мистер Саммерс хорошо справлялся со своими нехитрыми обязанностями. Стоя у ящика, о который он небрежно  опирался одной рукой, в своей чистой, белой рубашке и синих джинсах, он выглядел весьма благопристойно и внушительно, безумолку разъясняя мистеру Грейвзу и Мартинам их обязанности.
Как раз в тот момент, когда он замолк и повернулся лицом к собравшимся, на тропинке, ведущей на площадь, показалась миссис Хатчинсон в наспех наброшенном на плечи свитере. Она торопливо просеменила к стоявшим и заняла свое место в задних рядах.
- Начисто позабыла, что за день сегодня, - сказала она, обращаясь к стоявшей с ней рядом миссис Делакруа, и обе женщины обменялись коротким смешком. - Думала, мой-то на заднем дворе работает, - пояснила она. - А потом, как в окно-то глянула, вижу, вся детвора куда-то подевалась. Тут меня и стукнуло: а  ведь, сегодня двадцать седьмое! Ну, я и понеслась...
Она вытерла руки о фартук, а миссис Делакруа заметила:
- Да ты и не опоздала совсем. Они еще только начинают.
Миссис Хатчинсон вытянула шею, пытаясь разглядеть мужа через головы впереди стоявших мужчин и, увидев его и детей, успокоилась. Она легонько пожала на прощание руку миссис Делакруа и стала пробираться к своим, подбадриваемая со всех сторон замечаниями: “Ну, вот, и твоя хозяйка идет, Хатчинсон”, “Видишь, Билл, она, все-таки, успела”. Миссис Хатчинсон встала рядом с мужем, а мистер Саммерс, который все это время стоял в ожидании, приветливо подхватил:
- Думал, нам придется на этот раз обойтись без тебя, Тэсси, - на что миссис Хатчинсон, широко улыбнувшись, сказала:
- Неужели бы ты мне позволил оставить грязную посуду в раковине, Джо? - и по рядам пронесся сдержанный смех, пока люди перестраивались, давая место женщине.
- Ну, хорошо, - уже совсем другим, деловым тоном сказал мистер Саммерс, - думаю, пора начинать. Побыстрей закончим, и снова за дела. Все на месте или кого-то нет?
- Данбар, - послышались голоса в толпе, - Данбар, Данбар.
Мистер Саммерс сверился по списку.
- Клайд Данбар, - сказал он. - Правильно. У него нога сломана. Кто тянет за него?
- Я, наверно, - раздался женский голос, и мистер Саммерс посмотрел в его направлении.
- Все правильно, - подтвердил он. - Жена тянет за мужа. У тебя что, нет взрослого парня, который мог бы заменить отца, Дженни? - спросил он.
Хотя и мистер Саммерс и остальные собравшиеся хорошо знали, каков будет ответ, в обязанности лица, проводящего лотерею, входило задать этот вопрос официально, и пока женщина объясняла, мистер Саммерс стоял и терпеливо выслушивал ее с выражением вежливой заинтересованности.
- Моему Горацию вот-вот исполнится шестнадцать, - сказала миссис Данбар с грустью в голосе. - Так что, в этом году я буду сама  тянуть за мужа.
- Верно, - подтвердил мистер Саммерс, делая пометку в своем списке. Потом спросил, обращаясь к публике:
- А сын Уотсона тянет в этом году?
Какой-то высокий парнишка поднял руку.
- Я здесь, - сказал он. - Я тяну за мать и за себя.
Парень нервно моргал, поворачиваясь то в одну, то в другую сторону в ответ на реплики, раздававшиеся в толпе: “Хороший парень, Джек”, “Хорошо, что теперь у матери есть кому заменить ее в этом деле”.
- Ну, что же, - сказал мистер Саммерс, - думаю, все на месте. А как наш Старина Уорнер в этом году? С нами?
- Здесь я, - откликнулись из толпы, и мистер Саммерс согласно кивнул головой.

Внезапно толпа затихла. Мистер Саммерс, откашлявшись, поднял к глазам список.
- Все готовы? - спросил он, оглядев толпу. - Сейчас я вам зачитаю фамилии — вначале из списка глав семейств — и каждый, кого я назову, подойдет ко мне и возьмет из ящика по бумажке. Держите свои бумажки свернутыми и не смотрите до тех пор, пока все не разберут. Всем ясно?
Люди уже столько раз делали это, что сейчас они в пол-уха слушали его инструкции; все стояли тихо, стараясь не смотреть в глаза друг другу. Некоторые нервно облизывали пересохшие от волнения губы. Затем мистер Саммерс высоко поднял над головой руку и сказал:
- Адамс.
От толпы отделился человек и подошел к нему.
- Привет, Стив, - сказал мистер Саммерс.
- Привет Джо, - отозвался мистер Адамс и они обменялись невеселой ухмылкой. Затем мистер Адамс просунул руку в черный ящик и достал оттуда сложенный квадратиком клочок бумаги. Держа его двумя пальцами, он молча повернулся и поспешил назад. Дойдя до своего места, он встал, отступив от своих домочадцев на шаг вперед и глядя прямо перед собой.
- Аллен, - выкрикивал мистер Саммерс, - Андерсон, Бентам...
- Как время-то летит, - сказала миссис Делакруа, обращаясь к миссис Грейвз в заднем ряду. - Не успеешь оглянуться, а уже снова лотерея. И будто между ними не год, а всего неделя прошла.
- Да, время бежит быстро, - откликнулась миссис Грейвз.
- Кларк,... Делакруа.
- Ну вот, и мой пошел, - тихо сказала миссис Делакруа. Она стояла, стиснув руки и затаив дыхание, следя глазами за идущим к ящику мужем.
- Данбар, - сказал мистер Саммерс, и миссис Данбар твердой походкой направилась к ящику, сопровождаемая тихими замечаниями женщин: “Иди-иди, Дженни, не бойся”, “Вот и она за мужа пошла”.
- Мы следующие, - сказала миссис Грейвз. Она смотрела, как мистер Грейвз обошел ящик и, чинно приветствовав мистера Саммерса, вытащил из него бумажный квадратик. К этому времени в толпе то тут, то там виднелись мужчины с белыми клочками бумаги в руках, которые они нервно теребили в своих огромных, заскорузлых пальцах. Миссис Данбар и ее двое сыновей стояли вместе и бумажку держала сама миссис Данбар.
- Харберт,... Хатчинсон.
- Проснись хоть там, Билл, - напутствовала мужа миссис Хатчинсон и все вокруг засмеялись.
- Джонс.
- Поговаривают все же, - сказал мистер Адамс, обращаясь к стоявшему рядом с ним Старине Уорнеру, - что на севере в деревнях хотят отказаться от лотереи.
В ответ Старина Уорнер только презрительно фыркнул.
- Видно, совсем голову потеряли, - сказал он, сурово сдвинув кустистые брови. - Да где это видано, чтобы отказываться от лотереи. Наслушались сопляков и теперь им все не так. Дай им волю, и они снова вернутся в пещеры и начнут жить, как прежде. Ведь, недаром говорится в народе: “в июне лотерея, считай хлеба поспели”. Да что б мы делали, если б не лотерея! - заключил он раздражительно.
- Кое-где от лотереи все-таки отказались, - вступила в разговор  миссис Адамс.
- Ну и зря. Ничего в этом хорошего нет, - стоял на своем Старина Уорнер.- Безмозглые сопляки.
- Мартин.
Бобби Мартин проводил глазами направившегося к ящику отца.
- Овердайк,...  Перси.
- Как они долго, - сказала миссис Данбар, обращаясь к старшему сыну. - Поскорей бы все это кончилось.
- Да они уже почти все прошли, - сказал ее сын.
- Как только закончим, сразу беги и скажи отцу, - сказала миссис Данбар.
Мистер Саммерс назвал свою собственную фамилию и, выйдя вперед, извлек из ящика очередной бумажный квадратик. Затем продолжил:
- Уорнер.
- Вот уже семдесят седьмой год пошел, как я тяну, - сказал Старина Уорнер, проходя сквозь ряды стоявших. - Семьдесят седьмой годок.
- Уотсон.
Высокий парень протиснулся сквозь толпу. Кто-то бросил ему вслед: - Не волнуйся, Джек,- и мистер Саммерс тоже поддакнул: - Не торопись, сынок.
- Занини.
Но вот, все было закончено и все снова притихли и, затаив