Дождливое Лето

в отъезде. Она просила позвать соседку на ночь, но я что-то запамятовала! - виновато отвела я взгляд.
  
В это мгновение сверкнула молния, грянул гром, да так громко, что я сильно содрогнулась. Заметив мой испуг, Артур подошёл  и крепко обнял за плечи, но как-то по-дружески. Я растерянно вырвалась. Он только улыбнулся мягко в ответ.
- Оставайся у меня в гостиной, на диване, - тихо произнес  художник.
Мне не хотелось уходить, здесь было всё так необычно и уютно. Но следовало как-то объяснить свою безответственность тётушке.
Артур растопил камин и отправился на кухню организовать нам ужин.


За большим окном гостиной, стоял старый бушующий от грозы клён. Гроза беспощадно теребила его листву. Измученное дерево безмолвно качалось на ветру, мудро воспринимая неизбежность. А гроза, будто проверяя свою власть над природой, всё усиливалась.
В комнате стало темнее. Я включила магнитофон, лежащий рядом с диваном на тумбочке. Оттуда полилась гитарная музыка Франсиска Гойя. Я сидела на диване, глубоко погружаясь в мягкие гитарные звуки. Артура всё не было. А после прилегла и задремала.
  
Когда проснулась, за окном уже царила ночь. Гостиную освещал уютный свет, исходящий из камина. Я была укрыта тёплым пледом. Передо мной стоял накрытый маленький журнальный столик.
Артур бесшумно сидел в кресле перед камином, созерцая языки пламени.  Когда я растерянно вскочила с дивана, он обернулся ко мне и улыбнулся своей очаровательной улыбкой.
- Неожиданно задремала тут, - произнесла я смущаясь.
- Я жду тебя с ужином, а ты спала крепко, как котёнок, - улыбнулся художник.
- Я долго спала? - спросила я.
- Всю свою юность проспала, - пошутил Артур.
- Простите, заняла ваше место, - виновато проговорила я.
Артур не отреагировал.
  
Между тем гроза стихала, но шум дождя не прекращался. После вкусного ужина я принялась помогать убирать со стола. Хотела было помыть посуду, да разбила чашку, чем несказанно развеселила художника. Кое-как справившись на кухне, мы направились в гостиную.
За окном по-прежнему барабанило стаккато дождя. Артур уселся у камина и стал перебирать нейлоновые струны классической гитары. Я же устроилась на диване и самозабвенно слушала романтические звуки. Прервав импровизацию, он произнес:
- Ты ложись здесь, я пойду в мастерскую, на свое запасное место.
- Нет! - крикнула я бесконтрольно, а потом, смутившись, добавила:
- Я боюсь молнии и вообще...
Художник ничего не ответил, только улыбнулся и продолжил наигрывать на гитаре. Я прилегла на диван. Спать уже расхотелось.
  
Поглядывая украдкой, я любовалась бронзовым загаром художника, освещенным каминным огнём. Мне так захотелось броситься ему на шею, и, обнимая, говорить… нет, кричать о происходящем на сердце...
Но это были лишь мои грезы. А в реальности я бы не решилась… Опасалась его оттолкнуть, настораживало его прошлое...  Потому тихо прижавшись к подушке,  слушала его музицирование,  тщетно преодолевая свои думы.
  
Иногда художник смотрел исподволь в мою сторону. Казалось, будто вот-вот он отложит гитару и подойдёт ко мне. При этой мысли я почти теряла рассудок…
Бог мой, неужто он не видит, что со мной творится? - мучительно страдала я.
И вдруг...  художник встал, отложил гитару и направился ко мне…
От волнения глаза застелил туман.  «Я пропала», - промелькнуло в голове...
  
Артур сел на корточки передо мной. Нежно взял мои руки в свои тёплые и сухие ладони и трогательно посмотрел мне в глаза. Я сидела неподвижно, но отвела смущенный взгляд.
- Алинка моя, я понимаю чуть больше, чем говорю. Я не такой как все. И не должен брать то, что мне не принадлежит. У меня было бурное прошлое... Была и красивая жена, которую любил. К её красоте я быстро привык. Она же была достаточно меркантильной. Я сильно заскучал в её обществе и стал пропадать.
  
Жена обиделась и уехала с заезжим военным, прихватив с собой несколько моих любимых работ. Теперь немолод и одинок. Не влюбляйся в меня и не дрожи так. Ты небесный ангел, я тебя не трону, - произнёс он, как-то убеждая себя скорее, чем меня.
- Вам нечем ответить? - полушепотом произнесла я, уводя взгляд в сторону.
- Может быть, и не только, - ответил он тоже тихо.
От этих слов я почувствовала невыносимые муки и пронзительную боль внутри. Так захотелось к матери!
А дождь продолжал стучать в окно. Усилился ветер. Шум ветра совсем нагонял тоску.
Как же выдать ему,  мне надо столько ему сказать, он не ведает, сколь нужен мне! Не замечает, как плачет моя душа от неразделённых чувств', - теснилось в голове.
- Артур, мне следует... - хотела было начать, и запнулась.
Он привстал,  нежно обнял за плечи  и произнёс почти шепотом:
- Спи, мой котёнок, уже поздно, - и, погладив по голове, вышел из гостиной.
Ах, если рядом была бы мать! Она бы утешила! Непременно захотелось рассказать ей о художнике и поплакать у нее на плече, как в детстве.
Все мои внутренние диалоги были ни к чему. Артура всё не было. Стояла глубокая ночь. Ничего не оставалось, как успокоиться и заснуть.
  
Я проснулась чуть свет и взглядом пробежалась по комнате. Через плотные занавески едва пробивался свет. Огонь в камине давно погас. Артур крепко спал в кресле, рядом на полу валялись его гитара и пустая бутылка вина.
Я медленно подошла к окну и раздвинула занавески. Лучи солнца радостно ворвались в комнату. Артур не просыпался. Он спал, запрокинув голову на спинку кресла. Его пепельница была переполненной.
Умывшись, я тихо принялась убираться. Пока художник спал, приготовила бутерброды, вскипятила чай и накрыла столик в гостиной. Немного подождав,  подошла к окну и распахнула рамы. За окном стоял всё тот же старый клён, и казалось, он искренне мне сочувствовал.
  
 Мгновенно в комнату ворвался чистый утренний воздух. От внезапно просочившейся прохлады Артур проснулся и вскочил с кресла. Немного смутившись, провёл рукой по волосам:
- Как ты? - спросил он растерянно.
Я молча улыбнулась в ответ.
- Подожди, я мигом в душ и мы позавтракаем, ладно? - сказал он и вышел. Я всё так же улыбалась, не зная, что ответить. Внутри ощущала растущую зияющую пустоту. Вот оно моё счастье, такое близкое, да такое далёкое...
Сердце просило остаться. Разум же диктовал другое... Уходить нелегко, но я выбрала второе. Пока Артур находился в ванной комнате, я спешно выбежала на улицу.
  
Пробуждалось свежее утро. Улицы были почти пустые. Обильное пение птиц уже не радовало. Я ступала как можно быстрее. Мчалась от него, от себя, от своего гнетущего чувства....
Не помню, как вбежала в тетин дом.
Тотчас бросившись на свою постель,  принялась громко реветь. Моё рыдание, казалось, раскачивало весь дом.  Не приметила, как вошла тётя. Бедная моя, она была так напугана моим плачем. Я бросилась к ней на шею и стала еще громче рыдать. Мне так хотелось сочувствия. Обнимая тётю, я стала причитать:
- Тётенька, родная, он меня не любит, совсем не любит, я не нужна ему совсем, понимаешь? Что мне делать, я не смогу без него, я умру без него, - сокрушалась я. Тётушка моя стояла бледная, губы её дрожали.
Она не догадывалась, о чём речь. Для неё я была всё ещё ребёнком. Тётя никак не могла разобрать, кто меня не любит, и что здесь произошло в её отсутствие. Она думала, что я провожу время с соседскими девочками, которые часто ходили на речку купаться и загорать.
  
- Алиночка, золотце моё, что приключилось с тобой, о ком ты говоришь? Расскажи, что произошло, не мучай меня старую, - сбивчиво проговорила она. И тут же:
- Пойду-ка к соседке, спрошу, - только хотела было выйти тётя, как я ещё громче разревелась.
- Соседка тут ни при чём, я люблю Артура, того художника, что рисует на берегу. Этой ночью я была у него. Очень его люблю, но не нужна ему, что теперь мне делать? - продолжала я реветь.
При имени Артур её всю передёрнуло. Тётя не находила себе места. Она ходила по комнате растерянно.
- Родная, да что ж ты делаешь-то, так он же тебе в отцы годится, господи, да как же ты так? Он соблазнил тебя точно! Будь он проклят, я всегда недолюбливала его. А теперь и вовсе ненавижу! – яростно бросила она.
Я не отвечала, а только продолжала горько реветь. Даже не вникала в её слова.
- Ах, какая же он сволочь, дитя обидел!  Я всегда знала, такие избегающие людей натуры - маньяки! Скрывает свои бесстыжие глаза от людей! Видимо, было что скрывать, грешник уродливый! - ворчала тётушка.
- Он хороший, он очень хороший, он добрый, он ласковый, но не любит меня, - истерично вопила я.
- Как бы не так, девочка моя, где же он добрый - такого ангела обидел! Что же я твоей матери-то скажу? - кипятилась она.
В тот же день, без моего ведома, тётя позвонила моей матери.
Целые сутки от Артура не было вестей. Он даже не поинтересовался, куда же я подевалась в такую рань.
Утром следующего дня меня разбудил родной голос матери. Мама и тётя взволнованно говорили на кухне обо мне. Дверь была приоткрыта.
- Как же ты так не уберегла мою дочь!.. - сквозь слёзы говорила мама.
- Я не знала, я не догадывалась, она-то у меня отпрашивалась к соседским девчонкам, как же я ей доверилась, она ведь ещё дитё, я не... - растерянно путалась тётя.
После небольшого эмоционального диалога тётя куда-то удалилась, а мать направилась ко мне. Она вошла очень бледная. Я со слезами кинулась к ней на шею:
- Мамочка, я умираю, он ни в чём не виноват, только меня не любит! Это я у тебя глупая, я влюбилась в него! Мамочка, он самый лучший, он самый умный, только я ему не нужна! Что мне делать, мамуль? Ты же всё знаешь? - безутешно ревела я на плече матери.
Она же, обнимая меня, беззвучно плакала.  Говорила что-то утешительное, что я не смогла уловить...
В это время распахнулась входная дверь, и до меня донеслись голоса Артура и тёти! Я мигом отскочила от мамы и растерянно забегала по комнате. Лицо моё за сутки осунулось и побледнело.
Вновь смутное волнение охватило душу. Мать подбежала ко мне, приобняв, велела не высовываться из комнаты, а сама направилась к ним.
- Здравствуйте, меня зовут Артур, - донесся до меня ровный голос из прихожей.
От чего мое сердце забилось еще учащеннее.
- Как вы посмели, она ведь совсем ребёнок?!  Мы с отцом очень оберегали её от неприятностей. Если отец узнает, страшно представить последствия... Как вы... - тут моя мать расплакалась. Тётушка бросилась утешать маму...
Их перебил ровный голос Артура:
- Я полагаю, вы мать Алины, поясните мне, пожалуйста, в чём  провинился перед вами и как могу искупить вину.
- Она такая доверчивая... Как вы посмели... Она глупышка, влюбилась в вас! Её нельзя отталкивать, после того что случилось, - тут моя мать совсем расклеилась.
- Я не соблазнял никого. Да, вчера она ночевала у меня в гостиной на диване. Алина заявила, что боится грозы, так я в кресле охранял её покой до утра. И заснул только утром, с рассветом. Мне ничего не стоило её соблазнить, но я не посмел и никому не позволил бы. Я умею отвечать за свои поступки.
Она захотела со мной общаться, и мы с ней подружились. Алина умная и воспитанная девочка, но всё же увольте воспринимать её в ином качестве, - сдержанно произнёс художник.
  
Мать и тётушка от откровений Артура остолбенели. Я же от последних его слов стала биться в истерике. Тут вбежала мама и бросилась ко мне:
- Дочка, он прав, что... – с волнением обратилась