Карта Филина. Части 3 и 4

прохожий, чтобы посмотреть, как она выходит из дома и садится в кэб.
- Она вас узнает.
- Не узнает. Я всего лишь кок. Она на меня никогда и не взглянет.
- Но до Египта мне будет стыдно с ними встретиться, капитан. Они меня непременно узнают. Когда этот чёрт, который хуже любого дьявола, на меня орал, Джейн и Роза оглянулись и посмотрели прямо на меня. Я чуть от стыда не сгорел. Хорошо, что мисс Фэрфакс их увела.
- Да, она славная женщина, - подтвердил Хьюго.
«Что бы ни говорила миссис Барлоу, мне сестра профессора нравится», - сказал он себе.
- Пристукнуть бы эту гадину, когда он стоит и ничего не видит. Да-да, капитан, он иногда такой странный: стоит неподвижно, глаза, вроде, открыты, а такое чувство, что на какое-то время он перестаёт замечать, что происходит прямо перед ним. Потом будто очнётся, вздрогнет и начнёт очумело озираться, а потом принимается ходить по палубе, словно ему больше делать нечего, а за ним идут Френк или Рыжий. Рыжему, кажется, не очень хорошо даже при таком ровном ветре, поэтому он просто бредёт невдалеке, а Френк порой так заботливо к этой сволочи обращается, что-то говорит, словно успокаивает или утешает. Может, Аксель сошёл с ума, а Френк – его врач или эта… как это?.. сиделка? Ну и отправлялся бы прямиком в сумасшедший дом, а не то он скоро доведёт до безумия меня.
Дик весь дрожал от ярости, и Хьюго задумчиво за ним наблюдал.
- Если хочешь, Тигрёнок, уходи со шхуны на первой же стоянке и возвращайся к нам на люггер. Подождёшь меня там.
У молодого человека мгновенно остыл гнев.
- Нет, капитан, я без вас не уйду. Если бы вы меня послали сюда, а сами оставались на «Французе», то я, клянусь, обязательно бы сбежал, но, пока вы здесь, я буду плыть с вами, а этот скот пусть ругает меня, как ему вздумается. Я вытерплю.
- Тигрёнок, я тебе дело говорю. Я здесь из-за дочери, а тебе подвергаться унижениям не из-за чего.
«А я здесь из-за отца», - сказал про себя Дик.
- Я тоже буду здесь из-за Джейн, - проговорил он вслух. – Мне тоже хочется наблюдать, как она гуляет по палубе.
Хьюго улыбнулся.
- Уж не влюбился ли ты в неё?- спросил он.
Молодой человек мог бы ответить, что это невозможно, поскольку она его сестра, но лишь покачал головой.
«Я бы в его годы непременно влюбился бы в такую красавицу», - подумал Хьюго, удивлённый и даже чуть задетый пренебрежением Дика.
- А раз она тебе безразлична, то и незачем тебе терпеть выходки капитана Йенсена, - сказал он. – Человек очень неприятный, всеми силами старается тебя унизить. К чему тебе трястись от ненависти и желания проломить ему голову? Он тебя с удовольствием отпустит с судна. А я прекрасно обойдусь без тебя. Ты ведь видишь, что я совершенно спокоен. Я настолько старше его, что могу позволить ответить ему так, как мне хочется. Мне здесь даже нравится.
- Едва ли, капитан, - усомнился молодой матрос.
- Возможно, - согласился Хьюго. – У себя на «Французе» я такого безобразия не потерплю. Скажем так: меня забавляют здешние порядки. У меня прекрасное настроение, поэтому я и не замечу, как доплыву до Египта, а оттуда вернусь к нам. Так что не бойся оставить меня на съедение капитану. Думаю, что это именно ему не поздоровится, а не мне.
- Нет, я не уйду.
- Тигрёнок, я не могу видеть, как ты бесишься от обиды.
- А я не обижаюсь. Мне очень нравится мистер Митчелл, и до Египта я не хочу с ним расставаться. И капитана, если подумать хорошенько, можно вытерпеть, можно даже с лёгкостью вытерпеть. Его и терпеть не надо, а лучше просто не обращать внимания на его замечания. Нет, я отсюда не уйду.
Дик испугался, что сам же вызвал у отца желание отправить его с «Александрии» и плыть одному.
- Если уж говорить откровенно, то капитан не так уж груб, - рассуждал он. – Наши ребята рассказывали про таких капитанов, по сравнению с которыми Аксель – просто сама вежливость.
Несмотря на все неприятности, Хьюго не мог сдержать смех.
- Прекрати, Тигрёнок, иначе сейчас ты изобразишь его ангелом.
- Нет, я серьёзно. Да и Мулат рассказывал про жестоких… Ох, капитан, этот Одноглазый… Ну почему вы не хотите на него посмотреть? Он же вылитый Мулат! Только он какой-то странный. Я всё ловлю момент, чтобы с ним поговорить, а он бегает от меня, словно боится. Почему?
- Видно, он заметил, что ты им слишком сильно интересуешься, и заподозрил неладное. Наверное, у него есть причины не желать, чтобы его замечали.
- Посмотрим, что вы скажете, когда его увидите.
- Скажу, что этот человек очень похож на моего бедного друга. Ты вбил себе в голову непонятно что, Дик, и заставляешь этого Одноглазого от тебя шарахаться.
- А ещё…
- Тихо! – остановил его Хьюго. – Наше сокровище.
Хмурый Аксель оглядел кока и матроса.
- Если ты поел, Брайтон, то отдохни немного, а потом иди к мистеру Митчеллу, потому что я устал тебя подгонять. Почему-то тебе дали кличку Тигр, но вернее было бы прозвать тебя Ленивая Медуза. Убирайся отсюда и не отвлекай кока.
Подождав, пока молодой человек отойдёт от камбуза, Аксель заговорил:
- Вроде, в отличие от этого парня, вы не бездельничаете, Линч, но то, что вы подаёте людям, нельзя назвать едой. Их терпение уже на исходе. И моё тоже. Я подожду ещё немного, но, если вы не научитесь готовить, я буду вынужден заменить вас кем-нибудь другим. Учтите это.
И он вышел. То, что на этот раз капитан Йенсен говорил не грубо, очень серьёзно, вдумчиво и спокойным тоном, оказалось для Хьюго во сто раз хуже язвительных реплик.
«Хорошо хоть, что он сказал это не при Дике, - подумал несостоявшийся кок. – Мне повезло, что все выговоры были без него. Мальчик и без того терпеть его не может, а услышав, что и как он выговаривает мне, возненавидит его ещё больше».
Он лукавил сам с собой, не желая признаваться, что ему просто было бы стыдно перед своим воспитанником.
- Опять неудача, Хьюго, - сказал Френк, бодрый после трёхчасового сна в кубрике и плотного обеда. – Прости, но я не сумел съесть и половины – выплеснул за борт. Знаешь, мне нравится твой характер. Ты не огорчаешься, что бы тебе ни говорили. Приготовься: сейчас ребята будут высказываться. Ох, и злы же они! Наберись мужества. Я тебя предупредил, а сам пойду, потому что слушать всё это по второму разу невмоготу. А ты хорошо делаешь, что не выходишь из камбуза. Выслушивать то, что они будут говорить поодиночке, легче, чем то, что бы они наговорили всем скопом. Тебе безопаснее прятаться здесь. Но зато и досталось твоему Тигру! Все упрёки посыпались на него. От такой бани долго не отмоешься... Всё, убегаю! Идут!
Хьюго не мог пожаловаться, что матросы ему особо сильно грубили, но каждый по-своему выражал отвращение.
- Послушай, Хьюго, ты уморишь больных, - озабоченно сказал Рыжий. – У них и без того аппетита нет, а то, что им принесли, заставило их отвернуться. Ты бы постарался хотя бы ради них.
- Хорошо, - согласился кок. – Я зайду к ним и спрошу, чего бы они хотели поесть.
Рыжий растерянно кивнул и выкатился из камбуза. Хьюго перемыл посуду и решил, что ему, и в самом деле, не помешает наведаться в кубрик и расспросить больных об их нуждах. Он призвал на помощь всю свою выдержку, предвидя, что разговор будет тяжёлым и она ему пригодится, принял независимый вид и уверенно двинулся к выходу.
- Куда вы направились, Линч? – осведомился Аксель, преграждая ему путь.
- В кубрик, СЭР. Хочу навестить больных и выслушать их пожелания.
- Ничего, кроме ругани, вы не услышите, - холодно проговорил капитан Йенсен. - Оставайтесь здесь и поберегите себя. При ваших талантах не стоит лишний раз появляться на людях. Больные съедят то же самое, что и здоровые, если это окажется съедобным. Не вздумайте мучить их своим видом. И принимайтесь за дело, хотя я заранее предвижу результаты.
Хьюго обнаружил, что стоит, крепко стиснув кулаки, и осторожно разжал их.
- Если, по-вашему, СЭР, я такой никудышный кок, то я могу перейти в матросы.
- В вашем возрасте?
- Увидите, СЭР, что мой возраст мне не помешает.
- Зато он помешает мне, Линч, - мрачно возразил Аксель. – Я не хочу, чтобы меня сочли убийцей. Оставайтесь в камбузе и сделайте что-нибудь самое простое, лишь бы это можно было есть. Вот удружил мне капитан Гамильтон!
И он отошёл со скорбным видом.
«Это я, похоже, удружил моему другу Джо, - удручённо подумал Хьюго. – Стыдно. Вот не думал, что я совсем не гожусь в коки. Что ж, попробуем ещё раз».
Он занялся ужином.
- Мистер Линч, вы такой… - начала и запнулась миссис Барлоу, входя и ставя на стол кастрюлю.
- Какой? – спросил Хьюго, приятно улыбаясь.
По этой улыбке Салли сразу понял, что Френк был прав, когда утверждал, что для человека нет ничего страшнее растоптанного самолюбия, поэтому с удовольствием внёс в это великое дело свой вклад.
- Вы ТАКОЙ мужчина. Едва я увидела вас, как сразу поняла, что только вы могли бы заменить мне моего бедного Адама. Вы с ним очень похожи. Кстати, Адам был похож на вас во всех отношениях. Как-то я заболела, у кухарки был выходной, и он решил сам побаловать меня праздничным обедом. И что же?
- Что? – спросил Хьюго, принимая заинтересованный вид.
- А то, что после этого обеда всю мою хворь как рукой сняло. Я сейчас же встала с постели, только чтобы не допустить его на кухню готовить ужин. Но это не мешало ему быть безупречным джентльменом во всех других отношениях. Прямо как вы.
«Спасибо, утешила, - желчно поблагодарил Хьюго мысленно. – И что за гадкий язык у баб?»
- Я счастлив, что напоминаю вам вашего супруга, дорогая, и близок к тому, чтобы его заменить.
- Ах! – И женщина кокетливо отвернулась.
«Он уже боится спрашивать, понравился ли обед пассажирам, - подумал Салли. – Это хороший знак».
- Устала, - сказала миссис Барлоу. – Вот не ожидала, что работа горничной так тяжела. Здесь ведь надо и услужить, и угодить, и не показать, что капризы пассажиров могут сильно обидеть. У старшей мисс такой вздорный характер! От неё невозможно добиться и слова благодарности. Только упрёки.
«А этому я уже не верю, - решил Хьюго. – Ты, голубушка, хочешь притвориться несчастненькой, но я-то эту леди знаю лучше, чем ты воображаешь».
- Что же делать, раз так не повезло, - философски ответил он.
- Они так и кривились, когда пробовали ваш обед, а мисс Фэрфакс про вас говорила очень нехорошо, дорогой мистер Линч. Не о вас как мужчине, потому что она вас не видела, а если бы взглянула, то… Ах!.. а о вас как поваре. Но я не хочу, чтобы она на вас смотрела, ведь я очень ревнива.
Хьюго еле дотерпел до её ухода, а оставшись один, в раздумье попробовал суп и понял, что страшно голоден. Что бы ни говорили о его готовке и что бы ни сказали впредь, он налил себе в миску никем неоцененный суп и принялся с наслаждением есть, но в конце трапезы чуть не поперхнулся, потому что в дверях стоял мистер Митчелл и с таким недоумением на него смотрел, что коку стало неловко.
- Вы жили в Индии, Линч? – задал неожиданный вопрос помощник капитана.
- Нет, мистер Митчелл, не приходилось.
Недоумение не сходило с лица гостя, но он не разъяснил, что его заботит и чем вызван столь странный интерес к Индии, а лишь кивнул и удалился.
У Хьюго пропал лишь наполовину утолённый аппетит. Он резко встал, осторожно выглянул на палубу, отпрянул, увидев, что мистер Митчелл остановил капитана, и стал прислушиваться. Собеседники стояли довольно далеко, но Хьюго разобрал многое, а то, что не расслышал, домыслил и восстановил в