больше белыми. Андрей ступил на асфальт, и тот тоже оказался сделан из резины – он удобно прогибался под ним, как покрытие беговой дорожки на стадионе.
Они пошли по лабиринту из улиц – то ли городских, а то ли не городских – дивясь великолепию красок и упругости окружающего камня. Андрей всматривался в сетку брусчатки, которая вдруг стала такой резкой, словно его зрение стало намного мощнее. Кажется, если бы сейчас перед ним была не брусчатка, а бескрайние холмы, он мог бы, прищурившись, разглядеть самого мелкого зайца в высокой траве у линии горизонта. Вот он видит, его, пикирует вниз, скрючивает когти…
- Ты будешь смотреть на них? – прервал Офеол.
- Да, а надо? – улыбнулся Андрей.
- Как хочешь. В этом и есть суть! – эльф вспорхнул к насыщенно-синему небу и полетел вдоль окон в белых рамках, глазевших на него сапфировыми очами.
Андрей, конечно, заметил потоки человеческих фигур, разбивавшиеся об него на более тонкие струи, но почему-то не испытал к ним ничего плохого. Это было странно и приятно – все они казались ему игрушечными, мультяшными персонажами, проекциями, которые сразу исчезнут, едва покинут его поле зрения. У них всех были такие длинные, тонкие ноги, и они быстро семенили ими, как будто ходячие циркули, двигаясь мимо него. Андрей невольно засмеялся от такой картины. Люди улыбались ему. Несомненно, они не представляли никакой угрозы. Они могли быть только полезны ему.
«Интересно, а они тоже мягкие на ощупь?» - подумал Андрей. Он схватил одного прохожего за рукав и потрогал ткань шершавой толстовки цвета хаки. Да, она и вправду прогибалась под пальцами! Прохожий осторожно убрал рукав, осветив его белоснежной улыбкой.
- Эй! – воскликнул он.
- Ты такой упругий! – сказал Андрей.
- Да, а ещё я могу вот так! – крикнул прохожий, и, встав на руки, пошёл к ближайшему люку. Зацепившись за него двумя ладонями, он взлетел вверх, подброшенный громким взрывом, унёсся маленькой точкой к стратосфере, а затем приземлился в той же точке. Асфальт аккуратно самортизировал его приземление: Андрей понял, что для него мир так же мягок, хотя, может быть, он сам не понимает этого.
- Пойдём со мной, - сказал мужчина в зелёной толстовке, указывая на канализацию.
- Зачем мне это делать? – улыбаясь, спросил Андрей.
- Там вода! – провозгласил прохожий. – Можно увидеть водопад, и скалы, и ручьи.
«Я обожаю воду!» - подумал Андрей. – «Нужно немедленно оказаться около неё!»
Он хотел пойти смотреть, как журчат в колеях тёмного камня мягкие прохладные потоки, как пенится свода, падающая с бесконечной скалы, как вдруг Офеол вновь откуда-то возник перед его носом.
- Эй! – строго и как-то слишком громко воскликнул он. – Пойдём дальше!
- А куда мы идём? - спросил Андрей удивлённо.
Офеол вздохнул.
- Вот не такие вопросы ты должен сейчас задавать! – он на мгновение замолчал, сдвигая морщины на своих щеках поближе к носу. – Вообще, тебе неплохо было бы узнать про вкус мягкого мира. Ты ведь ещё не знаешь, какой он вкусный?
- Да, кажется, я ещё не ел, - ответил Андрей и вдруг почувствовал, как он проголодался. Ух, как же он проголодался! Прямо какой-то водоворот в желудке всасывал в себя пустоту. Ну ничего, думал он, паниковать не следует – в мягком мире ведь наверняка всегда есть, что поесть…
- Тогда пойдём в пиццерию, - махнул рукой Офеол. – Это здесь, недалеко. Сейчас ты поешь так, как никогда не ел!
Андрей радостно побежал за ним, глядя, как стены зданий сливаются в волокнистые струи. Лучи цвета чистых канареек бежали по ним, как сигналы по проводам. Офеол оглядывался назад.
«Почему он бежит? Разве здесь нужно бежать так быстро?» - размышлял он.
Андрей тоже не понимал, зачем, но его не пугали недоумённые лица прохожих. Он мчался, вытянув вперёд лапы, навстречу своей цели.
- Смотри, Офеол, - сказал он. – Здесь практически ничего не нужно делать, чтобы быть счастливым! У меня такое ощущение, что даже если я просто буду бежать и наблюдать за тем, что происходит вокруг, мне не станет хуже.
- Да, - терпеливо согласился эльф. – В Мягком мире тебе достаточно лишь наблюдать, чтобы всё было в порядке. И не надо двигатсья так активно. Ты вспотеешь.
- Это же совсем, как…
- Как в детстве, - заключил Офеол. Он увидел заветную вывеску, на которой внутри цветастого аппетитного овала мигали красно-синие буквы «PIZZA». «Это то, что ему сейчас нужно,» - подумал он.
Они вошли в украшенный красной аркой вход и остановились в очереди у лавки. Солнечные диски пиццы аппетитно текли своими сырами, улыбаясь им полукружиями салями и серо-чёрными шампиньонами. Над прилавком повис тёплый, густой аромат наслаждения.
- Какую выберешь? – спросил Офеол. – Вот «капричоса» за четыре пятьдесят… А та, с салями - за три восемьдесят.
- «Маргариту», что полностью покрыта сыром, – сказал Андрей. – На другое у нас нет денег.
Они заказали «Маргариту» и усатый повар, повисев немного над духовкой, извлёк для них наружу это красно-жёлтое чудо. Андрей выпучил глаза, наблюдая, как струйки жара поднимаются завитками от её мягкой сырной шляпки. Сочный кетчуп просвечивал в разрывах между сыром, ещё не застывшим и не спёкшимся в плотную массу, и Андрей вдыхал его острый запах, предвкушая каждое мгновение, которое он будет смаковать своё блюдо. Строго говоря, им подали не целую пиццу, а только один кусок, но он был достаточно большой, чтобы Андрей сразу понял, что насытится им полностью.
- Пойдём, присядем вон туда, - сказал он Офеолу. – В углу есть полностью свободный столик.
Офеол выждал секунду, но молчаливо полетел вслед за ним. Андрей сел за столик на двоих, ограждённый с трёх сторон вертикальной стойкой. Коричневые абажуры освещали место приятным лёгким светом.
- А ты не будешь? – удивлённо спросил Андрей, увидев, что Офеол даже не отодвигает для себя стул.
- О, что ты, мне это не требуется! – усмехнулся он. – Главное, чтобы ты попробовал.
Андрей жадно схватился за хрустящую корочку и начал есть. «Маргарита» была божественна. Трудно описать, с каким непостижимым наслаждением он растягивал процесс поедания её. Он отрывал зубами мелкие кусочки и подолгу пережёвывал каждый из них, чувствуя, как сыр тает у него во рту, а кетчуп впитывается в язык. Он мычал, подёргивая головой, и по телу расходились тёплые электрические волны. Офеол наблюдал за ним, изредка моргая глазами. Он выглядел всё более задумчиво, хотя молодое лицо его никак не выражало грусть.
- О, боже! Это должно длиться вечно! – простонал Андрей. Он съел уже так много, а пицца, казалось, всё не уменьшалась, и впереди было ещё полно сыра, кетчупа и сытного теста, такого мягкого сверху и ломкого внизу. Андрей ел, растягивая сыр в длинные струны и отрывая их, подобно африканскому льву, разрывающему пойманную антилопу.
- Ммм, какое чудо! – воскликнул он. – Я бы никогда не подумал, что пицца – это такое чудо!
- Это правда, если ты так считаешь, - произнёс Офеол. – Если хочешь, мы сейчас ещё попробуем мясо, и грибной суп, а потом печенье…
- Какое печенье! – хохотнул Андрей. – Пицца – это то, с чем ничто не сравнится. Пицца должна быть в середине Земли. Пицца греет Галактику, все солнечные системы – вращаются вокруг неё!
Офеол настороженно опустился на стол, не сводя с него глаз. Теперь он выглядел вполне себе озадаченно. Да, пожалуй, можно было сказать, что он о чём-то задумался.
«Боже,» - сказал он про себя. – «Неужели он правда так думает?..»
- …Пицца – это пища богов. Это… Пицща богов! – Андрей захохотал с набитым ртом. – Я хочу видеть пиццу, я хочу есть пиццу, я хочу… Жить в пицце!
Расплывшись в мягкой улыбке, он вдруг нырнул в недоеденный кусок – голова сразу скрылась в тёплой жёлтой массе. Вслед за головой внутрь втянулась шея, и вот он, вздыбившись над куском, заворочал ногами, стремясь как можно глубже проникнуть в плотные слои аппетита внутри него.
- Нет! – закричал Офеол. – Это же только первое…
Не слыша его, Андрей сделал волнообразное движение животом и полностью исчез в сыре. Дыра на месте него затянулась с шипучим звуком.
- Боже, чёрт возьми, - возмущался Офеол. – Ну что, мне опять туда лезть?!
Он вспорхнул к куску, от которого оставалась ещё целая половина, но не стал есть его, хоть он и оглушал его своим ароматом. Эльф сложил свои крылья и спикировал в сыр, ворвавшись в него, как торпеда.
Вокруг было очень вязко и жёлто. Быстро моргая, чтобы не позволить сыру затечь в глаза, он разгребал эту жижу руками, продираясь всё ниже и ниже. Должно быть, сейчас его напору позавидовали бы все путешественники к центру Земли. Вскоре сыр закончился, и на смену ему пришёл кетчуп – он так неприятно щипал кожу… Офеол набрался терпения, чтобы перебороть исходивший от него жар. Он вгрызся в твёрдое тесто, прокапывал себе путь всё ниже, ниже, и вот почувствовал, как вокруг него растекается пыльным запахом серая жижа штукатурки. Он не должен был оставаться здесь долго, если не хотел застрять! Офеол отчаянно задвигал телом, прокапывая себе путь к свободе, он был так близко… Да, вот уже он чувствует, как под ним прогибается пол…
Он пробил в тонкой оболочке дыру и тут же вылетел через неё, понесясь через воздух. Впереди замаячил ковёр – наверняка такой жёсткий!.. Он успел расправить крылья и смягчить падение, но всё же не избежал столкновения с этим проклятым ковром.
Поднявшись к люстре, он огляделся. Маленькая комната была залита серебристым светом – тусклым, но зато в нём не было заметно пыль. Потолок над ним стянулся в ровную гладь.
Внизу на двойном кресле сидели двое. Андрей светился изнутри слабым неоновым огоньком. Второй, весьма похожий на него, испуганно поднял вверх глаза.
- Кто ты? – спросил он, ослепляя жёлтыми и красными квадратами на своей рубашке.
- А то ты не знаешь, - вздохнул Офеол. – Кстати, тут есть один лишний…
