Кыш, магия! (несерьезная повесть для весёлых друзей)

вату!

Неожиданно налетела стая птиц. Они врывались в пуховое облако,
склёвывая семена на лету. Это выглядело волшебно: вокруг Сани вьюжили
тысячи крохотных пушистых парашютов, за которыми ныряли десятки
проворных птиц.

– Ох! – воскликнула Саня. – Похоже, я заварила пуховую революцию. Пора
уносить ноги, пока не слетелись огромные орлы, которые примут меня за
одуванчик и утащат на высокую скалу к голодным птенцам.

Она представила себя сидящей в огромном гнезде из веток в окружении
больших орлиных птенцов: она будто бы читала им умный стишок, а глупые
птенцы не слушали и всё время пытались её склюнуть.

Саня покачала несогласно головой и пошла прочь с поляны. Благо рядом
пролегала лесная тропинка. Саня беззаботно запрыгала по ней и вскоре
увидела впереди тропиночный перекрёсток. А чуть правей него, возле
роскошного куста шиповника паслись две осёдланных лошади и огладывали
ягоды.

– Привет, лошадки! – крикнула шутливо Саня.

– Привет! Ты кто? – ответили ей.

– Привет! Куда путь держишь? – ответили ещё раз.

Но Саня-то видела, что лошади усердно жевали – им было не до разговоров.
Потому заподозрила розыгрыш и, чтобы проверить свои подозрения,
демонстративно громко сказала:

– Лошадки, я – Саня, иду себе мирно по делам!

Сама же тихо-тихо прокралась на цыпочках к кусту, где они паслись.

– Скажи, Саня, – раздался голос из-за шиповника, – ты какой: умный…

Саня заглянула за куст. На траве лежали двое стражников в блестящих
касках, в длиннющих зелёных кафтанах (и это несмотря на жаркий день!).
Оба явно мучились бездельем.

– …Или глупый? – продолжил другой, что лежал левей.

– Я вижу вас, обманщики! – категорично объявила Саня.

Стражники подняли головы, поглазели на неё и сказали:

– Ступай отсюда, девочка, не мешай.

– Ступай, мы разговариваем с мальчиком Саней.

Саня печально вздохнула и призналась:

– Я – девочка.

– Вот именно, отойди девочка!

– Беги отсюда, не мешай разговаривать с мальчиком!

Тут Саня заметила на пересечении тропинок столб с указателями. Она
изумилась, потому что надписи на них были комичны. На указателе «влево»
было написано «К берлоге Магистра, хо-хо». А на указателе «вправо» –
«Деревня Глупцов, туда не ходи».

Саня сказала стражникам:

– Саня – это я, девочка. Это я с вами говорила, – и спросила: – Так вы из
Деревни Глупцов?

– Всё же нам ответь: ты умная или глупая?

– Я умная, – гордо сказала Саня.

– Наконец-то! – стражи вскочили, похватали острые пики и объявили: –
Именем короля Изольды ты арестована!

– Это с чего бы? – не согласилась Саня.

– Нам велено ловить умных путников и везти к нам в деревню. А когда в
нашей деревне пойманных умных станет больше, чем нас, местных глупых,
тогда деревню переименуют в Деревню Умников. Таков величайший план
нашего короля Изольды по улучшению нашей деревенской жизни.

– План королевы Изольды, – твёрдо поправила Саня и пояснила: – Изольда
не может быть королём, потому что из женщин получаются только
принцессы или королевы.

– Да ну? – стражники засмеялись. – Вот ты – Саня, а не мальчик. Если Саня
может быть девочкой, так отчего бы Изольде не быть королём! Ты
арестована во благо нашей деревни!

– А вы поймайте! – подзадорила Саня и помчалась к берлоге Магистра, хо-
хо.

– Стой! – стражники, забыв о лошадях, пустились в погоню.

Но трудно угнаться за резвой Саней, если одеты в длинные кафтаны,
стальные каски и несёте тяжёлые пики – тут уж не до быстроты.

Саня же легко летела в новых башмачках. Чудилось, сами башмачки
подкидывали ноги, будто пружинили или даже окрыляли. Конечно, она не
собиралась ни в берлогу, ни к Магистру, а думала промчаться мимо того
странного места и оставить погоню с носом.

Внезапно тропка под ногами переменилась, превратилась в глянцевую
дорожку, отливавшую точно оранжевое стекло. Но Сане рассматривать было
некогда, так как преследователи были настырны. Стражи тяжело пыхтели,
отставали, но не сдавались и грозно кричали:

– Стой, умная!

– Сдавайся, умная!

Саня не сомневалась: от них, неуклюжих, убежит в два счёта. Но вдруг
горизонтальная дорожка наклонилась и сделалась горкой. Саня упала,
перекатилась на живот, попыталась уцепиться пальцами хоть за что-нибудь.
Но, ни малейшей зацепки. Тогда, распластавшись и уперевшись в оранжевое
стекло носами башмачков, она постаралась прилипнуть ладонями к горке,
точно муха, однако не вышло (и это понятно, ведь она была девочкой, а не
мухой). Саня неумолимо сползала вниз.

– Но дорожка вела к Магистру! – вспомнила она и крикнула наобум:

– Ау! Магистр! Хо-хо!

– Зачем так громко? – сурово спросил старичок откуда-то снизу, из-под
дорожки. – Я не глухой. Но извиняй, я занят необычайно важным делом –
дремлю после сытного обеда.

– Но я падаю!

– И падай себе на здоровье. Я под тобой соломки постелил – не ушибёшься.
Ты из Деревни Глупцов?

– Нет! Я из далёкого города!

Голос сразу подобрел:

– Другое дело, таким гостям рад! Тогда чего цепляешься? Вались вниз, и
добро пожаловать в берлогу.

– Так и быть, валюсь, – мрачно пробурчала Саня.

Однако валиться не получалось: она по-прежнему медленно съезжала по
скользкой горке.

Тогда Саня спокойно улеглась на бок, подпёрла рукой щёку – в общем,
устроилась поудобней. Ведь неизвестно, сколько ещё лет ей предстояло
ехать к Магистру при таком-то неторопливом скольжении. Может, два года,
а могло статься, все двадцать. Саня представила себе, как двадцать лет будет
ехать и ехать, потихоньку старея. И когда наконец ввалится в берлогу (уже
старенькая и седенькая), тогда с чистой совестью скажет: «Здравствуйте,
давным-давно я выехала к вам Саней, но доехала уже Александрой!»

Или даже так, красиво: «Бонжур, я престарелая бабуся из Франции, теперь
зовусь Александра!»

Тут поняла, что тогда совершит дурной поступок, соврёт! ведь она не из
Франции. Но мигом отыскала выход. Если сейчас же поклянётся себе, что
потом обязательно съездит во Францию, то соврёт она ненадолго, только до
поездки в эту страну. И когда оттуда возвратится, тогда ложь обернётся
правдой и она сразу перестанет быть врушей-грушей!

Но поклясться она так и не успела, потому что стеклянная горка внезапно
оборвалась, и Саня наконец-таки повалилась хоть куда-то…

Глава вторая, в которой двери прячутся за дверьми, а Люминивый
Попугай слишком много на себя берёт

Падая, Саня глянула вниз и увидела под собой крышу домика, но не успела
испугаться, как пролетела её насквозь. Она упала на пол, выстланный
толстым ковром, бархатистым и пружинящим. Саня села и огляделась.

Комнатушка, в которую она приземлилась, выглядела нелепо. Вся мебель
была сплетена из толстой лозы: даже умывальник в углу, картины и,
поразительно, светильники на стенах. В кресле-качалке, тоже из лозы, тихо
сидел старичок без бороды в белых брюках, белой рубашке и белых-белых
теннисных туфлях. Он выглядел эдаким одуванчиком: чистенький,
седенький и благодушный.

Старичок покачивался в кресле, заложив ногу за ногу, и добродушно
посматривал на Саню одним правым глазом, зрачок которого был серым и
тусклым. Левый же глаз был прикрыт чем-то, что Саня окрестила
«несуразным моноклем». Это была большая круглая оправа со стеклом,
заклеенным обрывком газеты с надписью «брысь!», выведенной красным
карандашом. Несуразный монокль ни на чём не держался (не было ни душки
за ухо, ни верёвочки), он просто висел, прикрывая левую глазницу старичка.

Саня вспомнила, что неприлично пялиться на незнакомых людей, и перевела
взгляд на окно. Но занавески закрывали его столь плотно, что смотреть туда
оказалось неинтересно. Тогда она перевела дух и сделала четыре хороших
дела зараз – состроила сердечное лицо, поздоровалась, поблагодарила и
представилась:

– Здравствуйте. Спасибо. Я – Саня.

Старичок ответил отчего-то сокрушённо:

– Хотел бы с излишними церемонностями пригласить тебя в гости, да
поздно: уже ввалилась кубарем. Я – Вверх Магистр, а «хо-хо» не значит
ничего, это я так, для смеха, на указателе приписал.

Слова прозвучали чудаковато, а имя и вовсе чудно, но Саня решила: не её
это дело. И, чтобы наладить тёплые отношения, любезно посочувствовала
старичку:

– Очень, очень жаль, что вы его потеряли.

– Что потерял?

– Ваш глаз.

– Батюшки! – переполошился хозяин берлоги. – Я потерял глаз. Нужно
срочно искать!

Он сделал едва уловимое движение бровью – и несуразный монокль сам
собой перескочил через переносицу на правый глаз. Старичок, сидя на
кресле-качалке, наклонился, согнулся пополам и принялся осматривать пол
открывшимся левым глазом.

– Куда ж он закатился? – сетовал хозяин.

– Ой! – вскликнула Саня. – Да у вас оба глаза на месте.

Старичок поднял взгляд на неё, обстоятельно оглядел, похоже, с затаённым
подозрением. А Саня, позабыв о приличиях, уставилась на глаз, что
открылся. Зрачок его жёлто горел точно тигриный глаз. Ещё в нём время от
времени пыхало золотое пламя – и тогда на грудь старичку низвергалась
россыпь искр, таких же ярких и жёлтых, как сам зрачок.

Магистр вновь двинул бровью, монокль прыгнул обратно и прикрыл
«тигриный» глаз. Старичок пожевал губами в раздумьи и Сане медленно
выговорил:

– Несуразная ты какая-то. С крапивной чудинкой, да не злая. Это вроде как
не ахти – да недурственно, местами славненько.

– Не обижайтесь, пожалуйста, – грустно попросила Саня. – Я нечаянно так
решила про ваш глаз… по ошибке... глядя на заклеенный монокль.

Старичок расплылся в улыбке и охотно пояснил:

– Это не монокль, а отпугмаг. Видишь ли, серый глаз у меня заурядный –
обычный человеческий. Другой же, который цвета волшебства, –
магический. Увы, когда не ворожу, вынужден держать его под заслонкой,
чтобы невзначай не сотворить чего ненужного… или опасного… или
бесконечного.

– Так вы – волшебник! – Саня распахнула рот в изумлении, но спохватилась
и запахнула. – Что такое отпугмаг?

– Это сокращение от слов «отпугиватель магии».

– А надпись зачем?

– Это милое «брысь!»? – зачем-то уточнил Магистр.

Саня кивнула.

Старичок поднял к потолку указательный палец, как поступают пожилые
люди, когда требуют особого внимания, и обстоятельно растолковал:

– Как раз «брысь!» и прогоняет назойливую магию, которая вьётся над моей
головой, норовя залезть в левый глаз. А отпугмаг вроде цепного пса: не лает,
не кусает и в глаз не впускает!

Саня поникла: сказать не сказать, и всё-таки не удержалась, поправила
старичка:

– Не лает, не кусает и в дом не впускает – эта загадка не про собаку, а про
надёжный замок.

Тут откуда-то снаружи домика долетел громкий стук, будто со всей силы
били ногой в дверь.

Саня вздрогнула.

– Кстати о замках, – старичок беззаботно улыбнулся и, указывая на окно,
пояснил: – Это там, наверху, дверь ломают.

– Дверь? Не видела никакой двери.

Магистр добродушно хихикнул:

– Ну, ты же нормальная. А они... – он брезгливо скривился, – …привыкли
всюду двери ломать, вот и здесь ломают. Нужно не нужно, есть дверь – нет
двери. Всё одно, ломают.

– А вдруг выломают? – спросила с тревогой Саня.

Магистр пожал плечами и в свою очередь спросил:

– Как можно выломать то, чего нет?

Теперь уже Саня пожимала плечами.

Старичок встал, подошёл к