вопросом образовавшуюся паузу.
- У них тоже мимо денег. После того как меня «кинули» и обобрали до нитки, в другом городе их поджидала такая же участь. Белкины создали совместное предприятие, которое через полгода лопнуло, и отправилась сладкая парочка по миру в «обнажённом» виде. Я, как в воду глядел, что их история окончится подобным образом и даже не призывал небеса к отмщению. Ведь раньше всё держалось на мне, а он так…, в кильватере шёл. Привык загребать жар чужими руками. Что самое интересное, эти бизнесмены удачи, преследуя какие-то свои корыстные цели, нарвались на очень крутых жуликов и попали под большой замес. Клюнули, простофили, на их замануху и… криминальные элементы оттяпали всё! Наши «герои» еле ноги унесли. Семья Белкиных прекратила существование, они разбежались в разные стороны. Для неё любовь с ним, в принципе, тоже была только за деньги. Короче, Зиночка допрыгалась. По-моему для её менталитета закономерный итог.
- Да уж, мрачноватая картина выходит, - посочувствовала ему Кукушкина. – Вся канва этой горькой истории – сплошное предательство.
- До сих пор у меня часто возникает чувство вины за все сделанные ошибки. Никак не могу от этого избавиться.
- Жизнь это не кино, Ваня, обратно не перекрутишь, - попыталась успокоить его Кукушкина. – В прошлом нас уже не будет. Сделай выводы и живи с существующими реалиями. Теперь тебе необходимо всё переосмыслить. А что было дальше?
- Ничего хорошего. Потом в друзьях у меня появились завсегдатаи злачных заведений – разного рода «колдыри» и шушера, а также персонажи ночной жизни - путаны и прочая шваль. Сначала выпивал из-за душевных страданий, а потом так, по привычке. В конце концов, попал в неприятную историю, как-то меня ограбили, остался без документов и средств к существованию. А дальше…
Иван разволновался, отвёл страдающий взор в сторону. К горлу подкатил комок, который он с трудом проглотил.
- Начался не лучший период в моей жизни, как говорится: пошло – поехало. Выпивка для меня служила своего рода релаксом, антидепрессантом. Лечился водкой от душевного расстройства, а приобрёл другую болезнь – алкоголизм. Очнулся на улице, в кармане пусто, и только тогда протрезвел, многое переосмыслил. Как обычно в таких случаях, никто руку помощи не протянул, все отвернулись. И стал моим домом комфортабельный номер «типа сарай», а удобства под любым забором. После этого прибежища, на утреннем солнце приходилось отогреваться теплом и светом, напевая пародию на песню: «Как упоительны в Росси вечера и отрезвительны рассветы…». А вокруг «цвет общества», друзья сплошь такие же хлебнувшие лиха, каждый с дико звучащим «титулом» - БОМЖ.
- Горько и грустно, - проронила Зинаида.
- Всё время мечтал вернуться в свой родной город у моря, где, кстати, тоже ни кола, ни двора. Каждый день представлял, как буду: смотреть на звёзды, слушать шум прибоя и крик чаек, вдыхать полной грудью морской бриз, ощущать запах цветов персика весной, как в детстве. Последующие все мои скитания незнамо где – короткий сон наяву. Сама видишь итог – «дошёл до ручки». Хочется смыть поскорей весь этот позор, да не получится, судьба моя – уже ушедший поезд с печальным прошлым. На мне можно крест поставить, - закончил он грустное повествование.
На время между ними установилась тишина. Зинаида вытерла набежавшую слезу.
- Каждый может оступиться. Надо подниматься с колен, идти дальше. «Дорогу осилит идущий» - говорится в Священном Писании. Ты же был всегда лидером, Ваня, сильным человеком и образование высшее имеешь, - нарушила она молчание. – Не мог собраться и всё начать сначала?!
- С этим трудно поспорить, но в жизни чаще бывает по-другому. На моей памяти, там «внизу» были разные обманутые: с образованием и без, бывшие вожаки и простые люди. Фениксов из них, к сожалению не помню. Жерновам времени абсолютно безразлично кого перемалывать лидера или заурядного человека, - парировал он. – Ничто не вечно под луной и парень-лидер тоже. В моём случае была проверка на умение держать удар в мире фальши, борьба характеров, мой оказался…, - он развёл руки в стороны и с раздутыми щеками выпустил воздух изо рта. – От такого финала никто не застрахован. Это жизненный жребий, Зина.
Они немного помолчали, думая каждый о своём.
- Говорят, что Бог посылает испытания тем, кого любит, - почему-то в данный момент именно такие слова пришли ей на ум.
Она глубоко вздохнула.
- Человеку свойственно идеализировать прошлое, и не соответствую я уже твоим воспоминаниям, Зиночка. В молодости верилось в неиссякаемость жизненных сил, в наивный оптимизм, который вёл вперёд, а теперь… Всё не так, даже когда-то заветные мечты сегодня кажутся смешными.
- У меня времянка свободна, Ваня, - растроганная Зинаида сначала положила руку на его плечо, а потом нежно провела по голове, уже подстриженную под ноль. – Как поправишься, будешь там жить.
Иван растерянно заморгал глазами. У него вновь появилось ощущение счастья, он снова за много месяцев почувствовал тепло и нежность прикосновения женской руки. Сердце запело от радости.
- Я с доктором договорилась, в ближайшее время тебе сделают операцию, нос на место поставят, а то дышишь с трудом.
Он даже и не догадывался, что ради него она была готова пойти на всё. На этот раз ей пришлось влезть в долги и немалые, чтобы операция состоялась.
- Только у меня к тебе одно условие – больше выпивать не будешь.
- Что ты, Зиночка! – он виновато посмотрел ей в глаза. - Я своё ведро давно выпил, вот уже два года не употребляю, ума хватило завязать.
Мимо периодически проходили пациенты отделения и персонал, удивлённо, с нескрываемым любопытством рассматривая медсестру, увлечённо беседующую с БОМЖом на такой короткой дистанции. Некоторые старались еще, и услышать, о чём говорили эти двое. Всем было интересно, что же их может связывать. Зинаиду позвали, и она ушла, а напротив него тут же «выросли» две набожные бабки. Они были из категории тех, кому до всего есть дело. Старушки стояли и пристально рассматривали Ивана Сергеевича, прервав его невесёлые размышления.
- Чего Вы, бабушки, на мне дырки трёте? – не выдержал он подобной беспардонщины.
- Никак не поймём, чего это наша медсестра Зинаида Афанасьевна печётся о тебе, болезный?
- Влюбилась, - с наигранным кокетством ответил он.
- Да ну! – они удивлённо переглянулись.
- Вот вам и да ну! Спас я её, когда в море тонула.
Бабки ахнули.
- А глубина там была, мама дорогая! – совсем сбил их с толку Степанов своей загадкой.
Они, как по команде, повернулись с задумчивым видом и короткими шажками, молча, пошли восвояси.
Отойдя на почтительное расстояние, одна из них произнесла: «Это уж, пожалуй, слишком. Врет, наверное, безбожник».
- Мне тоже кажется, что обманывает! – вторила ей другая.
Их понятия никак не увязывали спасение человека с личностью БОМЖа, как будто он всегда был таким.
На следующий день эти две энергичные подружки встретили Зинаиду утром и завели разговор.
- Зиночка, мы тебе сочувствуем, - начала одна из них.
Медсестра была в хорошем настроении, остановилась и посмотрела на них снисходительно.
- С какого перепуга Ваше сочувствие, бабули? – последовал в ответ резонный вопрос.
- БОМЖ рассказал нам всю правду, что спас тебя, когда тонула.
- Прелестно! – она улыбнулась. – Я кандидат в мастера спорта по плаванию, между прочим. Это я должна была его спасать. Что кстати и делаю сейчас, - в своих мыслях Зинаида провела параллель с нынешним состоянием «спасателя». – Идите в свою палату и не морочьте мне голову, - повысив голос, она отмахнулась от них, как от надоедливых мух.
Бабки пожали плечами и засеменили к себе в «номер». К их огорчению, до конца выяснить причину хорошего отношения медсестры к БОМЖу не удалось. Ведь неизвестность всегда жжёт и вызывает любопытство.
Подойдя к Степанову, она сделала ему замечание.
- Ваня, ты зачем пожилых людей разыгрываешь? Эти божьи одуванчики, наверное, уже растиражировали твою шутку на всю больницу и её окрестности.
- Тренирую вновь вернувшееся абстрактное мышление и чувство юмора.
- Я не против, только не на бабках, они ведь всё переврут. Оставь их в покое.
- Лады, договорились, - согласился он, одобрительно кивая головой.
- Хочешь, я тебе интересную историю расскажу, - улыбаясь, предложила она.
- Давай, - с видом безразличия согласился Степанов.
- Народ второй день обсуждает случай. В аптеке на первом этаже кто-то забыл костыль, и за ним не явился до сих пор. Выдвигают разные версии. А ты как думаешь? – она заинтересованно смотрела на него.
- Чего тут удивительного! У обладателя костыля сильный склероз – он забыл, что хромой, о посохе своём и остальном тоже. Вторая версия. Посмотрел на цены и сразу вылечился. Не исключён и третий вариант - купил много спирта, захлестнула радость, понятное дело, не до костыля.
Зинаида рассмеялась.
- Такие версии у нас не рассматривались.
Через неделю Ивану Сергеевичу сделали операцию на лице, оно у него вернулось почти к первоначальному виду, как на фотографии десятилетней давности. Кожа постепенно начала приобретать естественный розовый цвет. Зинаида почти каждый день была рядом с ним, даже если и не дежурила. Она приносила ему домашнюю еду, они много беседовали, вспоминая прошлое. Общаться с ним ей было легко и интересно. Иван начал даже скучать, когда не наблюдал её рядом с собой.
В один из дней Степанов, сидя на диване, увлечённо ел суп из миски. Зинаида расположилась на краешке и с «болью» в сердце наблюдала за ним.
Почти доев порцию и поднося в очередной раз ложку ко рту, его глаза остановились на её бюсте.
- Грудь в ведро с трудом влезет. Однако волнует! – Иван поймал себя на неприличной мысли и отметил, что стали просыпаться мужские инстинкты. - Её формы пышны и аппетитны! – сформулировал он предложение более поэтично.
Потом Степанов периодически стал задерживать свой взгляд на её наполовину обнажённой ноге и коленке, выделяющейся белизной.
- А у тебя левая нога ничего! – произнёс он игриво с лукавым видом.
Зина посмотрела удивлённо на него, потом на свою ногу, с которой сполз служебный халат. В её глазах вспыхнул огонёк.
- У меня и правая тоже ничего! – ответила она ему, взаимно улыбаясь, без всякого смущения и запахнула полу. – Ты лучше быстрей поправляйся, «лыцарь». Тогда разрешу потрогать, может быть.
Зинаида поняла, что в нём начинает просыпаться мужчина.
- От ожидания дух захватывает! – он демонстративно проглотил слюну и возвёл глаза к потолку.
- Я вижу, сияешь, как начищенный самовар.
А больше всего её радовало, что к Ивану вернулись привычный юмор и хорошее настроение. Он ей даже как-то признался, что по ночам ему уже снится совсем другая жизнь.
Окончив, есть, Степанов отдал Зинаиде миску и, вздохнув, сказал: - Спасибо!
Потом с намёком добавил:
- Осталось, в ближайшем обозримом будущем, ещё дождаться праздника души и именин сердца, - смотря на неё хитрющими глазами.
Зинаида с улыбкой выслушивала деликатные намёки на совсем не деликатные вещи.
- Всё от тебя зависит.
- Скажи, а как поживает мой школьный друг?
Она посмотрела на него странно - удивлённо.
- Не делай такие глаза, в городе я всего полгода и в наш район ни разу не совался, не тот
