буфетных самоваров, угольных утюгов, огромных, с колесо мотороллера, амбарных замков и прочей лабазно-скобяной белиберды. В «раньшие» годы его бы назвали – старьевщиком, он же позиционировал себя, как – антиквар! Ну, мало ли какие у людей «тараканы» бывают… Кто не без греха?
Едва взглянув на стоящий перед ним «чайник», Конь преисполнился всепоглощающим коллекционерским зудом – поездка в Израиль – удалась! Предмет вожделений напоминал небольшую больничную «утку», к которой с одной стороны приделали узкий и длинный носик, с другой же – вычурную, в завитушках, изящную ручку. На почти черной от времени бронзе, под слоем вековой пыли, проступал затейливый орнамент и какие-то маловразумительные письмена. Это будет несомненный бриллиант всей его коллекции! Потирая от предвкушения руки, Конь подошел к колонне и аккуратно провел пальцами по корпусу «чайника», стирая пыльные пелена. Ослепительная вспышка резанула по глазам, заставляя непроизвольно прикрыть их рукой, из-под крышки, с низким, утробным гулом, вырвался столб призрачно-зеленого света, который, ударившись в потолок, залил все пространство маленькой комнаты. Упругая, пахнущая озоном волна, отбросила Коня к стене, припечатывая к серым камням. Открыв слезящиеся глаза, он уставился на световой столб, судорожно пытаясь вдохнуть, вдруг ставший тягучим и плотным, воздух. В метре над поверхностью «чайника» повисла огромная, пышущая языками зеленого пламени, рожа… Гладкий череп с парой мощных рогов, раскосые, с бордово-красной радужной оболочкой и черными вертикальными зрачками, глаза… Загнутый крючковатый нос и огромный, безгубый рот, с длинными, как у саблезубого тигра, клыками…
- Приветствую, оператор! – проревела жутчайшим басом голова, - Мемо-репликатор к работе готов, ожидаю приказа!
- Э-э-э… М-м-м… Э-э… - Конь, словно выброшенная на берег рыба, судорожно разевал рот в попытке выдавить нечто членораздельное, - Эт-т-то, эт-т-то… Кто… Что… К-к-кто, это? – его дрожащий палец вытянулся по направлению к видению.
- Это? – жуткая рожа растянула в улыбке рот, - Это визуализация последнего оператора.
- К-кого?
- Последний оператор мемо-репликатора – Ала – ад – Дин аль Кумрани, возраст – пятнадцать лет, психофизиологическое развитие по шкале стандартных индексов – ниже среднего, по исторической эпохе. Другими словами – тупица непроходимый с крайней формой подростковой гиперсексуальности!
- Аль К-кумрани… - заикаясь пролепетал Конь.
- Это значит из города Кумран, - тут же ответила рожа.
- О-о-о… А-а-а… - Конь, мелко закивал головой и уставился на свои ходящие ходуном руки.
- Я вижу, что прежняя визуализация негативно сказывается на психологической устойчивости и восприятии оператора, - проревел голос, - Устраняю… - изображение монстра подернулось рябью, затуманилось, и стало плавно меняться. Исчезли рога, лысина подернулась по краям венчиком слегка вьющихся волос, нос сжался до вполне нормальных размеров, багровые глаза потухли, превращаясь в хитрые щелочки, из-за подперевших их толстенных щек, и спрятались за тонкой оправой очков, рот сжался в подобие куриной гузки…
- От е-мое! – Конь ошарашено замер и стал медленно сползать по стенке на пол, - Федор Иванович?! – на него смотрело лицо директора института – академика Завадского, - И вы тут…
- Ага! – лицо директора заулыбалось, - Так-то гораздо лучше! Итак, оператор, каковы будут ваши указания?
- Ща… Подожди секунду… - все еще дрожащими пальцами он, с трудом, вытащил сигарету из пачки и, сжав зажигалку обеими руками, поднес пляшущий во все стороны огонек. Минуты три Конь нервно курил, глубоко затягиваясь отдающим палеными тряпками дымом и, наконец, вдавив докуренный до самого фильтра окурок в щель между стыками каменной кладки, уже почти без содрогания посмотрел на зеленоватую физиономию висящую перед ним.
- Уф… Ну, давай с начала – ты кто?
- Полевой мемо-репликатор, с вашего позволения, - ехидно хмыкнула голова.
- И это означает… - протянул Конь с интонацией следователя из популярного телебоевика.
- И это означает, что я прибор для материализации мыслеобразов оператора.
- Ага! То есть ты можешь материализовать любые мои… Хм… Желания?
- Именно так. Практически любые мыслеобразы, о которых оператор имеет твердое представление.
- Угу… - буркнул Конь, поднимаясь на ноги с пола, - Практически, но не все… Так? Что, есть какое-то ограничение?
- Да, - голова утвердительно кивнула в воздухе, - Я не могу повторять биологические объекты, а так же те предметы, о которых оператор не имеет четкого представления. Например, сканирование мозга оператора выявило такие понятия, как машина времени… Ну, или… - видение смущенно шмыгнуло носом, - Или… фотонный звездолет…
- Но, а все остальное? - с трепетом в голосе спросил Конь.
- А все остальное – с нашим удовольствием! – директорское лицо расплылось в широчайшей улыбке.
- Так-так-так… - он вцепился двумя руками в свою шевелюру, и принялся быстро ходить от стены к стене. Это что же получается, ексель-моксель – всемогущество?! Нет-нет-нет, бред какой-то… Хотя… А почему, собственно, бред? А потому, что так не бывает! Но, ведь есть же… Вот оно… Мысли, словно тараканы на свету, разбегались в разные стороны, не давая возможности сосредоточиться. А если проверить? Конь резко прервал свой бег из угла в угол и повернулся к директорской голове.
- А сейчас… Ну, в смысле… Немедленно, я могу что-нибудь э-э-э… Пожелать?
- Дык, без сомненья, Юрий Николаевич! Любой каприз! – масляным голосом академика ответила голова.
- Тогда… - Конь с силой сжал свои костлявые пальцы в разом побелевшие кулаки, - Тогда… Выпить хочу!
В ту же секунду, на полу, у его левой ноги, что-то звякнуло. Конь опасливо скосил глаза, и увидел стоящий на плитках пола овальный жостовский поднос, на котором красовался граненый стакан, до краев наполненный прозрачной жидкостью, и простое белое блюдце с кусочком черного хлеба и половинкой соленого огурца. Он хлопнулся на четвереньки, и словно сапер обезвреживающий адскую машину, почти не дыша, медленно потянулся носом к стакану. Хм-м-м… Пахло водкой… Аккуратно, словно хрупчайшую драгоценность, взял в руку стакан, и крепко зажмурившись, сделал первый глоток. Водка! Конь судорожно выдохнул и тут же потянулся за огурцом – водка, самая обыкновенная водка… Получилось? Да, несомненно! В один присест допив стакан до дна и занюхав хлебной коркой, он уселся на пол, скрестив по-турецки длинные ноги, и потащил сигарету из пачки.
- Слушай, - Конь глубоко затянулся, - Совсем забыл спросить – а откуда ты тут взялся?
- В результате самой что ни на есть обычной халатности, уважаемый Юрий Николаевич. Был забыт экспедицией посещения, - трагически вздохнув, сообщила голова.
- Небось тоже, практиканты прошляпили? – хмыкнул в бороду Конь. После принятого «на грудь», он чувствовал себя на удивление замечательно. Стресс прошел, уступив место спокойной уверенности в себе и в том, что будущее будет исключительно радужным.
- Именно, именно они, - подтвердило изображение академика.
- Ну, так я и знал. А откуда экспедиция? Пришельцы? Другая галактика? Или… Параллельные миры?
- К сожалению, Юрий Николаевич, не уполномочен… Программа не позволяет, знаете ли… Информация оглашению не подлежит. Как это у вас говорят… Для служебного пользования! Да что это мы все обо мне да обо мне, может еще чего-нибудь пожелаем? А, Юрий Николаевич? Построим дворец, или разрушим город? Эх, застоялся я без работы! А для меня – это смерти подобно!
- Чего разрушим? – Конь резко вскочил на ноги, - Да, тьфу на тебя! А пожелать – обязательно пожелаем! Только не здесь, а дома. Эх, а планов-то сколько… Громадье! – и он вновь принялся бегать из угла в угол маленькой комнаты.
- Что, говоришь, скучаешь без работы?
- Хуже, Юрий Николаевич, много хуже. Без нагрузки, элементы системы выходят из строя, разрушаются, тем самым сокращая мне жизнь… - с какой-то глубокой, неземной грустью в голосе сообщил репликатор.
- Не переживай, работы будет – море! – на бегу крикнул Конь, и вдруг резко остановился, ухватив бороду в кулак, - Ох же, твою в дивизию… А как я этот «чайник» через таможню-то протащу?
- Какие проблемы, Юрий Николаевич! Кстати, между нами, это не чайник, а лампа. И… Это тоже – визуализация последнего оператора. А для вас… Сделаем так! – воздух вокруг лампы дрогнул, пошел мелкой рябью, сминая, будто пластилиновые, бока сосуда… Секунда, и перед изумленным Конем, на навершии колонны, блеснул темным экраном тонкий прямоугольник планшетника. В точности такого же, какой всего лишь пару часов назад, он видел в руках хлыщеватого секретаря Кацнельсона… Дела…
Последующее, спрессовалось для Коня в какой-то маловразумительный калейдоскоп событий. Часы стали минутами, минуты – секундами, все летело в бешенном круговороте. Он не мог найти себе места, куда-то бежал, с кем-то ругался, проталкивался, чуть не на ходу выскакивал из аэропортовского чартера, быстрее, быстрее, быстрее… Хлопнула подъездная дверь, спринтерский «взлет», через две ступеньки на третий этаж… С трудом попадая трясущимися от нетерпенья руками ключом в замочную скважину, заклацал старым, заедавшим замком… Все! Дома, можно начинать!
Усевшись за кухонный стол, Конь выложил на середину планшетник и, проведя пальцем по экрану, откинулся вместе с табуретом на стену, наблюдая за рванувшимся к одинокой «лампочке Ильича» столбом зеленоватого света.
- Доброе утро, Юрий Николаевич! – физиономия академика Завадского расплылась в приветливой улыбке, - Давненько не виделись, я уж, право слово – заскучал! Ну что, приступим?
- Ой! Здрасьте… Все не могу привыкнуть… - слегка дернулся Конь, - Приступить, говоришь… А и приступим! – он вскочил на ноги и заметался по кухне, в исступлении потирая руки. С чего начать? Ох, как много всего нужно…
- Так-так-так… - Конь вцепился пятерней в шевелюру, - Чего же мне надо-то… Сейчас… Сейчас… «Бенелли», шестнадцатого калибра… Или нет, к черту «Бенелли», у каждого второго олигарха есть! Нет-нет… «Холанд и Холанд» с муаровыми стволами? Или… Золлингеновский клинок? Дьявол! Не знаю… Не знаю… - он ткнулся лбом в прохладную стену.
- Юрий Николаевич! Юрий Николаеви-и-ич, дорогой, - вывел Коня из ступора голос репликатора, - Давайте я вам помогу! Вот, смотрите сюда, - слева от головы воздух вдруг словно загустел, пошел мелкой рябью и превратился в большой, прямоугольный экран, нежно-зеленого цвета. В туже секунду на экране появились, сменяя друг друга в бешеном темпе, вереницы образов: какие-то виллы с пронзительно бирюзовыми бассейнами, автомобили, самолеты, пирамиды золотых слитков, яхты, россыпи искрящихся драгоценных камней… Конь ошалело взирал на несущиеся по экрану картинки, разинув в изумлении рот.
- Ваш выбор, уважаемый оператор. Ваш выбор! – голова блеснула дугами очков, - Ну, смелее!
- А-а-а… Пропади все пропадом! – он до хруста в суставах сжал кулаки,- Машину хочу! – совершенно не осознавая, выкрикнул Конь.
- Прекрасный выбор! – лицо академика расплылось в широчайшей улыбке.
- И что?!
- Как это – что? Прошу… - голова качнулась и кивнула в направлении окна. Конь бочком обогнул стол и шагнул к подоконнику. Словно отпетый шпион-заговорщик, двумя пальцами
