Покаяние

невидимый переводчик неслышно и безошибочно превращал невнятное хрипение в нечто, понятное любому человеку.
    Человек каялся…
    Не умолял, не просил прощения. Он понимал, что такое простить нельзя - он исповедовался Богу.
    Галина присела перед ним и большим пальцем согнала лужицу слёз к виску. Почему-то вспомнилась строчка из Библии: "...И отрёт Бог всякую слезу с очей их…"
    Немец замолчал и посветлевшими глазами долго смотрел ей в глаза, затем вздрогнул и вытянулся, невидящие глаза его уставились в серое небо.
    Галя закрыла ему веки и поднялась. Забыв о пистолете и документах, она пошла прочь, по щекам её катились слёзы. Немыслимое напряжение, которым страшное горе сковывало её тело, её душу, таяло в потоке слёз.
    "Мамочка, родненькая!"- Галя закрыла лицо руками и всхлипнула.
    "И отрёт Бог всякую слезу…"- продолжало пульсировать в висках. Споткнувшись, она упала на пламенеющие кленовые листья. Рыдания сотрясали её хрупкое тело.
    "…И отрёт Бог слезу…"