Красавица Леночка: Прощание с Сучкой

ним. Дескать, в их общении Джонни ведёт себя подобно девочке, соответственно она вынуждена брать на себя роль мальчика. А потому, раз такое дело, ей полагается подарок в честь мужского праздника.
Когда они уже сидели вместе в кино, снова и снова прокручивая эту сцену в своей голове, Джонни вначале чувствовал сильную обиду. «Получается, эта о**евшая дрянь вообще ни во что меня не ставит, раз имеет наглость так вести себя со мной»,– думал раздражённо Джонни. Однако по мере того, как он размышлял над происшедшим, в его сознании постепенно стала вырисовываться совершенно иная картина.
Джонни вспомнил, какую замечательную собачку Леночка подарила ему на 23 февраля ровно два года назад. Он и теперь, глядя время от времени на эту милую игрушку, испытывал трогательные чувства. Как ни странно, собачка даже не впитала в себя тот негатив, который накопился у него со временем к реальной Леночке, оказавшейся омерзительной сучкой, словно данная зверюшка была подарена ему совсем другой девушкой из доброй сказки.
Однако теперь подобная игрушка, например, даже если бы Леночка на неё раскошелилась, смотрелась бы совершенно абсурдно в своей неуместности. И в то же время, наверное, нельзя однозначно сказать, что Леночка на этот раз оставила Джонни без подарка. Ведь она преподнесла ему изумительный сюрприз, разыграв перед ним такой спектакль! И в результате у него помимо ярких впечатлений от самого действа остался очень ценный иллюстративный материал о поведении психопатов. И в самом деле, кто ещё, кроме как человек, начисто лишённый и намёка на совесть, мог повести себя таким образом?!
Переориентировав такими рассуждениями свои мысли в более позитивном направлении, Джонни уже не прокручивал навязчиво в своих мыслях обиду, нанесённую ему Леночкой, а думал о том, как и дальше развивать свой прогресс в понимании её внутреннего мира.
С тех пор, как Джонни начал изучать психопатов, ему не давали покоя вопросы: «О чём же они на самом деле думают? Что у них на уме?» С другими, «нормальными», более-менее честными и порядочными людьми это выяснялось прямолинейно. Обычно достаточно было просто поинтересоваться, чтобы получить достоверный ответ.
С психопатами и прочими деструктивными личностями дело обстояло куда сложнее. Номинально, их стиль коммуникации следовал негласным правилам общения: рассказываешь о себе и узнаёшь историю другого человека из его рассказа. Но вот незадача: ты-то вываливаешь всю правду-матку, как есть на самом деле, тем самым дополнительно повышая свою уязвимость перед обманом, эксплуатацией и прочей деструктивной активностью. А твой милый такой с виду собеседник ещё дополнительно провоцирует тебя на откровенность своими наводящими вопросами, да и просто держась как: «Я твой лучший друг, и ты можешь рассказать мне о том, что тебя беспокоит». Сам(а) же он(а) сообщает тебе строго дозированные сведения, ловко нафаршированные ложью, чтобы произвести на тебя нужное впечатление и вообще в целом было удобней манипулировать твоим сознанием.
Психопат при этом также по возможности старается сделать так, чтобы у вас с ним не было общих знакомых – так у тебя нет возможности проверить справедливость услышанных историй. Подобным образом дело обстояло, например, когда Леночка рассказывала Джонни о том, как она болела гриппом: он знал, что это не так, но не мог её уличить.  
Оглядываясь назад, Джонни не мог не задуматься о том, какая прекрасная возможность у него тогда имелась узнать правду о Леночке от неё самой, когда она консультировалась с ним относительно своего любовника, и как он, Джонни, бездарно просрал тогда свой шанс. Ведь в тот период ему было реально убедить её быть правдивой с ним, ссылаясь на важность получаемых от неё сведений.
Конечно, она в принципе могла бы подумать о том, как сообщение истинных сведений о себе  навредит ей в долгосрочной перспективе, но будучи увлечена текущей задачей – заполучить любовника обратно – не придавала бы этому большого значения.
Но, как бы там ни было, Джонни теперь было глупо кусать локти в отчаянии, обречённо глядя на события, безвозвратно оставленные за кормой в этом необратимом движении вперёд по реке времени. Разумней было, как наставляла его когда-то сама Леночка, сосредоточиться на происходящем между ними здесь и теперь, и стараться тщательно выбирать зёрна истины среди множества плевел лжи, из которых в основном состояли её истории.
А пока Джонни размышлял над этим, Леночка рассказывала ему очередную небылицу. В принципе, он уже давно понял, к чему Леночка собирается его подвести, а потому в качестве превентивной меры поинтересовался, ищет ли она работу. С видом человека, оскорблённого заведомо неуместным вопросом, она ответила утвердительно. По словам Леночки, она не просто ездила на собеседования, иногда по несколько раз в день, но и делала это порой с ущербом для своего здоровья.
После чего Леночка рассказала, как недавно, когда она направлялась в важную контору, ей на голову упала сосулька. При этом Джонни, который сразу же не захотел верить в эту историю, попытался представить себе здания в окрестности метро Белорусская, но не мог вспомнить. А поскольку нужно было что-то ответить Леночке или хотя бы прокомментировать, поинтересовался: «На какое место, в смысле, часть головы?» Потом, услышав ответ: «макушка, темя, или как это называется», Джонни сказал: «Такая травма может быть очень опасна». Как принялся объяснять Джонни, удар сверху, даже если не вызывает внутреннего кровотечения и соответственно образования внутричерепной гематомы, представляет угрозу повреждения стволовых структур – самой важной с точки поддержания жизни части человеческого организма. По словам Джонни, повреждение ствола и в первую очередь продолговатого мозга (где расположен дыхательный центр и т.д.) вызовет мгновенную смерть, а если травмируется кора, то «скорее станешь совсем дурочкой или овощем, но больше шансов выжить».  
Его собеседница ответила: «Нет, тогда уж лучше сразу умереть!» И услышав эту реплику Леночки, Джонни сразу же понял: при всей своей лживости, в этих конкретных словах она говорила совершенно искренне. Для Леночки жизнь имела смысл лишь «на всю катушку», во всей полноте ощущений. В противоположность ей, у самого Джонни страх перед вечным небытием, наступающим за той чертой, из-за которой нет возврата, был столь велик, что он был согласен стать выжившим из ума овощем, лишь бы хооть как-то протянуть ещё немного своё существование.
Тем временем, словно увлекшись этой темой, Леночка принялась говорить о том, как она хотела бы жить только до пятидесяти лет, а дальше не видит смысла, т.к. в старости, мол, уже не то. Сказанное ею, разумеется, не подразумевало планов совершить суицид на следующий день после встречи своего полтинника, но идея была ясна: в отличие, например, от Джонни, у неё не было бы сложностей с тем, чтобы подвести черту под своей жизнью.
Для Леночки не имело смысла просто присутствовать на белом свете – только жить во всей полноте ощущений. В её восприятии, существование, которое день за днём влачил Джонни, в постоянной тревоге, терзаемый множеством болезней, реальных и предположительно у себя диагностированных, она бы не смогла назвать жизнью.
Наверное, Леночка при случае с большим садистским удовольствием заявила бы Джонни, что в его ситуации глупо боятся смерти, т.к. он всё равно не живёт в сколько-нибудь полноценном смысле. Однако если Леночка выскажет это ему прямым текстом, несомненно, его обида на неё будет столь сильной, что ей станет проблематично продолжать с ним общение и дальше использовать его в своих корыстных целях, а потому она сдерживалась.
Видя интерес Леночки к данной теме, Джонни захотелось продолжить с ней разговор о смерти и жизни по возвращении домой. Благо, теперь у него имелась такая возможность, поскольку у Леночки  появился скайп. Джонни прекрасно понимал, почему она перебралась из аськи в этот новый формат виртуального общения. Подобно многим другим паразитическим содержанкам, Леночка использовала скайп в качестве канала оказания услуг дистанционной проституции. Разумеется, Джонни свечку ей там не держал, чтобы точно сделать такой вывод, но по косвенным признакам можно было судить об этом с уверенностью. Например, однажды она была онлайн в такое время, когда ей давно пора было спать, или не отвечала на его сообщения, очевидно, слишком «занятая» видеозвонком. И получить от неё правдивые разъяснения по этому поводу, кроме «а тебя е**т?», было невозможно. Леночка просто не могла сознаться в этом Джонни, а потому, когда он сказал: «у меня без видео», охотно поддакнула: «у меня тоже». К тому же, у Леночки совершенно не было желания ни себя лишний раз ему демонстрировать, ни тем более без надобности лицезреть его рожу.
Джонни же, несмотря на невозможность видеть и слышать Леночку, был доволен тем, что ему в результате их общения оставались написанные ею реплики, которые можно было снова перечитать, дабы более тщательно проследить образ мыслей этой психопатки.  
И естественно, с ней будет связано ещё много загадок. Взять хотя бы сам её идентификатор в скайпе, что-то вроде Lina-5964. Джонни мог догадаться, что 64 – год рождения её матери, хотя трудно было быть уверенным даже в том, что это число было выбрано именно по такому признаку. Но каков тогда смысл 59? Задумавшись над этим вопросом, Джонни в итоге решил не терзать себя догадками, подумав о том, как важно уметь вовремя отставить в сторону бессмысленное любопытство, как бы оно тебя ни мучило, и тратить своё время и энергию лишь на вопросы, на которые реально найти важные и полезные ответы.
Одной такой продуктивной темой ему представлялось продолжение разговора с Леночкой о финале человеческой жизни, начатого в ресторане. Джонни очень хотелось побеседовать с ней о драматических событиях, свидетелями которых он в той или иной форме стал за последние десять дней.
Конечно, происшедшее оставило у Джонни на душе гнетуще – депрессивное впечатление. И ему на самом деле очень хотелось бы поделиться своими переживаниями по поводу случившегося с действительно близким человеком, настоящим другом или подругой. Джонни в такие моменты мог даже понять людей, которые ходят ко всяческим психолухам, психотерапевтам и прочим мозготрахам. Нет, разумеется, не ради фрейдистского и тому подобного высера о том, как они сами виноваты в своих проблемах и терзаниях. Просто иногда человеку нужен человек. Тот, кто не осудит, а выслушает, постарается понять и поддержит, хотя бы «морально». Однако в эпоху нарциссизма люди разучились дружить и любить друг друга по-настоящему (если, конечно, говорить о подлинных чувствах, а не о сделках, скажем, между мужчинами и женщинами по поводу купли-продажи актов совокупления оптом и в розницу). Тем, кто жалуется на жизнь, вначале вежливо предлагают «взять себя в руки», потом обратиться к «специалистам» – психолухам и прочим шлюхам души человеческой, а затем их и вовсе начинают обходить стороной, клеймя нытиками и энергетическими вампирами. Державшиеся же «молодцами» всячески стараются на словах и в социальных сетях пускать друг другу в