ВОЗВРАЩЕНИЕ

голову:
            -Как я здесь очутился?
            -Своими ногами пришел, как ни странно.
            -Ты меня притащил?
            -Ну, прости, что не дал скопытиться. Больше не буду.
            -Ты... Что тебя побудило это сделать?
            -Если я тебе не нравлюсь, застрелись - и я исправлюсь. Понял? Жрать будешь?
            -Я бы попил и полежал.
            -Пошли, чудо в перьях...
            Виктор опять взял его на руки и отнес на диван.
            -Мне сейчас на работу уходить до поздней ночи, - сказал он, расставляя на придвинутой к дивану табуретке принесенные из кухни остывший чайник, кружку и бутерброды, - Лежи, прочухивайся, раз живой остался. Завтра я выходной - врача вызовем.
            -Не надо, - отозвался парень, - Телефон у тебя есть?
            Виктор принес еще одну табуретку и поставил на нее телефон.
            -Ну, давай, увидимся ночью, - сказал он, одевшись, - Извини, работа такая. Не скучай, смотри зомбоящик...
            В депо Виктор приехал почти за час до смены, но увидев толпящихся возле диспетчерской водителей, безошибочно определил, что напрасно.
            -Вагонов нет? - спросил он курившего возле ворот Женьку Дробышева.
            -Как всегда, - отмахнулся тот, прибавив витиеватое ругательство.
            Это повторялось изо дня в день. Отсутствие исправных вагонов в необходимом количестве приводило к срыву вечернего выпуска. При этом, депо всячески старалось это скрыть, предоставляя липовую отчетность, поскольку за недовыпуск подвижного состава отвечало перед Управлением. Самый стабильный способ состоял в том, что вагоны получали лишь те водители, рабочие рейсы которых начинались от конечной остановки маршрута, где находилась диспетчерская, подчиняющаяся не депо, а службе движения. Те же, которым, согласно расписанию, предстояло приехать к диспетчеру от оборотного кольца, где такого контроля нет, сидели в депо, ожидая, что за это время отремонтируют какой-нибудь неисправный вагон.
            Отметившись и взяв расписание, Виктор понадеялся, что ему сидеть не придется, поскольку предстояло начинать работу от диспетчерской, но тщетно. Полистав протянутую мастером книгу поезда и прочитав не устраненные заявки предыдущего водителя, он вопросительно посмотрел на него.
            -Ну да... - поморщился тот, - Доедь как-нибудь, отметься и заезжай по-тихому возвратом за счет Семеновской. Я подберу тебе хороший вагон...
            Плюнув и выругавшись про себя, Виктор отправился принимать вагон, который "не стоит на уклоне", "рвет и тормозится при снятии с ходовой педали", у которого "без конца пропадает электротормоз", не говоря уже о том, что "почти на каждой остановке слетает с ролика средняя дверь".
            Бороться было бесполезно. Отказавшись выезжать, он "подставит" диспетчера депо и мастера по выпуску с бригадой слесарей в придачу. То есть тех, от кого непосредственно зависит по работе, и которые, конечно же, ему потом это припомнят. Плюс - накажет сам себя рублем, поскольку не получит оплаты за выполненный рейс, а за простой начислят копейки.
            Доехав кое-как до диспетчерской на неисправном вагоне, принимая при этом брань от пассажиров за рывки и толчки при движении, Виктор приехал без посадки обратно. Мастер свое обещание выполнил - его ждала новенькая двухвагонная "система", только что отработавшая "перерывный" выход на другом маршруте.
            Виктор расположился в кабине и взглянул на часы. Его маршрут был тогда самым протяженным в Москве, оборот занимал больше трех часов. По диспетчерским отчетам он был в пути, и торопиться было некуда. Лишь бы нигде не брали "цепочку" ревизоры. В этом случае, вина за невыполненный рейс всецело относилась за счет водителя, с полным лишением месячной премии, составляющей основную часть заработка.
            Виктор зашел в диспетчерскую и попросил разрешения позвонить. Он набрал свой домашний номер.
            Долгое время трубку не поднимали, а потом воцарилось молчание.
            -Але, - подал первым голос Виктор, - Але, але...
            -Да, - послышался тихий голос на другом конце провода.
            -Привет. Это я.
            -Да, - последовал такой же ответ.
            -Как ты там?
            -Ты можешь сказать, на какой улице я сейчас нахожусь? - вопросом на вопрос ответил голос.
            -На Днепропетровской. А зачем тебе?
            -А дом, квартира какая?
            Виктор назвал полный адрес и снова спросил:
            -Зачем тебе? Жди меня. Буду полтретьего ночи.
            -Спасибо, - прозвучал тихий ответ и в трубке послышались гудки отбоя.
            Виктор положил трубку.
            -Что, теплую койку зарезервировал на ночь? - оскалился стоящий рядом и проверяющий вагонную аптечку Женька.
            -Дробышев, трусы себе купи смирительные, - бросил через плечо Виктор, и кивнув на аптечку, добавил, - Не ройся, противозачаточных нету...
            Он пошел в буфет, не спеша выпил кофе и направился к своему трамваю. По расписанию он уже проехал Павелецкий, и пора было выезжать, чтобы прибыть к диспетчеру конечной станции точно по расписанию с чистыми глазами и чувством долга на лице .
            За счет вынужденного обмана прошла почти половина смены, и прокатиться ему пришлось из конца в конец только раз.
            Приехав на Измайловское кольцо, Виктор отчетливо, до мелочей, припомнил вчерашнее. Он даже прошел до сохранившейся вереницы следов на снегу.
            "Что тебя побудило это сделать?" - вспомнились ему слова парня и его пристальный пытливый взгляд.
            А и правда, что? Птичка на голову хакнула?
            На этот вопрос Виктор ответить себе не мог.
            Он вздохнул, и дождавшись, когда пройдет закрывающий от Шестнадцатой парковой, поехал в депо. Не успевший еще развалиться от езды по подобным стиральной доске рельсам, воде, снегу и грязи, новый чехословацкий вагон резво набирал скорость и плавно останавливался. Не "слетали с роликов" двери, не возникало неожиданных рывков, и на уклонах не приходилось выжимать до упора тормозную педаль, удерживая вагон лишь силою рельсовых "башмаков". Редкие пассажиры отвечали на вопрос выглядывавшего из кабины Виктора, до какой остановки им ехать, и остальные он проезжал мимо. Да здравствуют поздние вечерки!
            Вот и депо. Вот и ночная развозка. Вот и его дом.
            Виктор вошел в квартиру, и не раздеваясь, сразу же заглянул в комнату. Все было так, как он оставил днем. Застеленный бельем диван, возле - табуретки с телефоном и чайником, а на диване...
            На диване никого не было. Странный гость исчез.
 
 
 
 
3.
 
 
            В тот день Виктор неожиданно закончил работу раньше. Ему предстояло еще совершить полный оборот, и уже от диспетчерской ехать в депо, когда, не проехав и трети маршрута, он заметил в зеркало выскочившую из второго вагона молодящуюся пенсионерку лет семидесяти, поспешно засеменившую вперед.
            -Водитель! Водитель! - послышался с улицы ее визгливо-возмущенный голос.
            Виктор задержал отправление. Подойдя к кабине и встав в повелительную позу напротив открытой двери, пенсионерка выставила руку с шевелящимся указательным пальцем:
            -А ну-ка пойдемте со мной во второй вагон!
            Воздержавшись вступать в переговоры, Виктор вышел на улицу и спокойно направился ко второму вагону. Убедиться, все ли там в порядке, он все равно был обязан, а спрашивать что-либо у ведущей себя подобным образом особы, он не считал для себя приемлемым.
            -Это такое безобразие! Такое безобразие, что просто уму непостижимо, - продолжала верещать та, перебирая тоненькими ножками в изящных ботах,- Как ваша фамилия? Я запишу номер и сейчас же в ваш парк позвоню. Я в Моссовет позвоню!
            Виктор поднялся в вагон, и его взору предстала свеженаваленная посреди салона куча дерьма.
            -Вы видите, что у вас делается?! -  воскликнула пенсионерка.
            -По-моему, это у вас, - твердо ответил он с невозмутимым лицом.
            -Что?! - буквально задохнулась та.
            -Покиньте вагон, - сказал Виктор и повысил голос, обращаясь к остальным, - Вагон дальше не пойдет, ваши билеты действительны на следующий.
            Перспектива выходить на мороз и стоять на ветру в ожидании другого трамвая, очевидно, присутствующих вдохновляла меньше, чем ехать дальше в несколько экстравагантных условиях.
            Послышались недовольные возгласы:
            -Безобразие...
            -Мы сорок минут ждали...
            -Творят, что хотят, над людьми...
            -Лимита понаехала... Им только дай поиздеваться над москвичами...
            -Мы будем писать коллективную жалобу! - заверила пенсионерка.
            -Можете звонить и писать куда угодно, - громко и членораздельно сказал Виктор, - а сейчас будем делать так, как скажет водитель. Вагон идет без посадки в депо. Это возврат по эксплуатации...
            И уже совсем другим, не терпящим возражений голосом, рявкнул:
            -Покинули все вагон! Никуда не поеду!
            Выйдя на улицу и дождавшись, пока все выйдут, он рывком ноги захлопнул дверь и направился в кабину, не слушая несущейся вслед ругани.
            Виктор развернулся на ближайшем кольце, позвонил из автомата диспетчеру, и получив добро на возврат, поехал в депо.
            Происшедшее не показалось ему чем-то вопиющим. За три года, что работал водителем, он был свидетелем и не такого. Случалось разнимать драки, особенно вечером, когда разъезжался по домам припозднившийся подвыпивший пролетариат, доводилось утешать описанную во втором вагоне с ног до головы группой подростков женщину, приходилось лицезреть совершенно голую девицу с подбитым глазом, выскочившую рано утром из придорожных кустов, и выгонять из ночного вагона мастурбирующего эксгибициониста. Сейчас лишь удивляло немного то, что это произошло днем, когда трамвай отнюдь не был пустым.
            Выезжать вновь уже не имело смысла, и Виктор, сдав путевку, поехал домой. Предстояло два выходных, и он уже построил планы: завтра управиться с домашними делами и покататься на лыжах, благо, чтобы дойти до леса, нужно было лишь перейти улицу, а на другой день - навестить мать. Однако то, что ждало Виктора на подходе к дому, в планы не входило...
            С той памятной ночи уже минул почти месяц, и Виктор начал забывать происшедшее. Он тогда проверил все-таки, на месте ли ценности и вещи, но гость исчез, не прикоснувшись ни к чему, в том числе даже к приготовленным для него бутербродам...
            -Привет... - растерянно протянул Виктор, оглядывая его уже при дневном свете.
            Та же вязаная шапка с выбивающейся из-под нее русой прядью, те же фирменные джинсы, те же остроносые ботинки... Куртка другая, но тоже не менее добротная, из-под которой выглядывал другой, но тоже красивый свитер. И те же внимательные серые глаза на красивом, с тонкими чертами, лице.
            -Прости, что потревожил, - сказал парень, - Я уезжаю послезавтра, но не мог